Елена Грушковская - Багровая заря

• Название: Багровая заря
• Автор: Елена Грушковская
• Жанр: Фэнтези

Вы спрашиваете, кто я?

Всё началось с того, что я увидела существо на дереве. Её звали Эйне. Она была хищником.

Я почувствовала вкус крови и больше не могла есть человеческую пищу.

Меня сочли наркоманкой.

Меня арестовали за убийство, которого я не совершала.

Мне было некуда идти. Дорогу обратно к людям мне закрыла моя собственная могила и свидетельство о смерти.

Моя природа необратимо изменилась.

Я не боюсь солнца, распятия, чеснока, святой воды, серебра. Мне доводилось убивать себе подобных. И они тоже пытались убить меня. Война, предательство, насилие, боль. Ярость, одиночество, отчаяние.

Единственное существо на свете, которое я люблю — моя младшая сестрёнка, которая называет меня мамой. Она человек, а я хищник.

Когда на старом каирском кладбище меня пригвоздили к телу Эйне, по железной пуповине от неё ко мне перешло что-то.

Она заразила своим вечным поиском. Она сказала: «Может, тебе это удастся». Что? Я не знаю.

Здесь нет гламура и глянца. Я далека от этого. Драконов, ведьм, единорогов, эльфов тоже нет. Я ничего не приукрасила, но и не скрыла. Если местами получилось жёстко — значит, так оно и было. А если местами ком в горле — значит, так было тоже.

Я — Аврора Магнус, и вы, скорее всего, побоялись бы сблизиться со мной и стать мне другом. Вы спрашиваете, кто я?

Я — хищник, а вы — человек.

А к тем, кто, прочитав это, скажет: «Так не бывает», хочу обратиться словами моего наставника Оскара: «Человеческие знания несовершенны и неполны, и люди являются заложниками той картины мира, которую они себе создали. Мир — одна большая иллюзия. Реальность такова, какой мы её представляем. Сейчас у вас есть шанс познать иную реальность… Увидеть мир так, как видят его хищники, и немного — на время чтения — пожить в нём так, как живут они».

---

— Это было бы плохой благодарностью за спасение Карины, — сказала я. — Я дам тебе время подумать.

— Пустая трата времени, — сказала она. — Я уже сказала, что ни под чью дудку не пляшу и до «Авроры» мне нет дела. Я кошка, гуляющая сама по себе. Поступай со мной, как знаешь. Либо казни, либо отпусти.

Что я могла с ней сделать? Возможно ли было её подчинить? Мне в это не верилось, и я отдала приказ выпустить её — на свой страх и риск. Если бы она была членом «Авроры», я бы объявила ей благодарность, а так ограничилась только тем, что отпустила. Стуча каблуками ботфорт, она прошла мимо меня с сигаретой в зубах на свободу, насмешливо отсалютовав мне рукой.

8.22. Радостная весть

Док Гермиона встретила меня радостной вестью:

— Проснулась спящая красавица!

Сквозь прозрачный купол на её волосы падал золотистый луч. Док Гермиона с чашкой в руках сидела рядом на круглом табурете и подносила к её рту ложку, а Карина, послушно открывая рот, ела что-то кашицеобразное. В её руках, сложенных на одеяле, был зажат фарфоровый ангел с отбитым крылом. Не чувствуя под собой ног, я подошла. Док спросила:

— Узнаёшь, кто это?

Карина, шевеля перемазанными пюре губами, сказала:

— Мама…

Я присела на край её постели и крепко поцеловала в обе щеки и в лоб.

— Привет, красавица. Ну и вздремнула же ты, скажу я тебе!

В горле у меня стоял ком, но я улыбалась ей, а она улыбалась мне. Я взяла у дока Гермионы чашку, зачерпнула пюре и поднесла к губам Карины. Она доверчиво открыла рот и приняла ложку.

8.23. Улучшение

В состоянии Карины настал переломный момент, после которого она пошла на поправку — медленно, но верно. Её глазки прояснились, она немного приободрилась и уже сама поднимала голову от подушки. Поначалу она была очень слаба, но постепенно силы возвращались к ней, и, когда я к ней входила, она протягивала ко мне свои тонкие руки и могла, приподнявшись, обнять меня.

— Мамочка… Я хочу на свежий воздух, — просила она.

Она бредила свежим воздухом, тоскливо смотрела сквозь купол на небо, и я не могла не выполнить её желание. Закутав её в одеяло, я вынесла её на улицу, и мы погуляли минут сорок. Сама идти Карина ещё не могла, и я несла её на руках. А после возвращения она съела свой обед: у неё вдруг проснулся аппетит.

И он радовал: Карина ела всё, что ни давали, а зачастую даже просила добавки. Силы к ней возвращались поразительно быстро. Через неделю она уже могла сама садиться в постели, а через полторы встала. Она стояла, пошатываясь на тонких ножках, как новорождённый жеребёнок, но когда попробовала пойти, всё-таки не удержалась и упала бы, если бы мы с доком не подхватили её.

«Волки» на протяжении всего периода болезни Карины живо интересовались её самочувствием. Док частенько жаловалась, что они приходили по несколько раз на дню, группами по трое, а то и по пятеро-шестеро — справиться о здоровье Карины и оставить ей букет цветов или мягкую игрушку.

— Уйми ты своих дьяволов, — просила док. — Объясни им, что девочке нужен покой, что её нельзя так дёргать!

Но «дьяволы» считали, что девочке нужен не покой, а внимание и поддержка. По инициативе Алекса «волками» был организован пост охраны у палаты Карины, хотя её также охраняла и служба безопасности «Авроры», главой которой был Каспар.

Признаюсь, я больше доверяла моим «волкам», хотя оснований сомневаться в людях Каспара у меня также не было. Но как бы то ни было, Карина оказалась под двойной охраной.

8.24. Пятый раз

Карина хлопала в ладоши и смеялась. Открыв дверь палаты, я увидела болтающиеся в воздухе подмётками кверху ботинки. Чуть ниже поблёскивала пряжка ремня, ещё ниже отливал голубизной тщательно выбритый подбородок, а на том месте, где при нормальных обстоятельствах и должны были располагаться ботинки, находились руки.

— Что тут происходит? — спросила я.

Подмётки описали полукруг и встали на пол. Алекс вытянулся по стойке «смирно» и дал объяснение:

— Проиграл партию в шашки.

— Уже четвёртый раз, — добавила Карина. — Сейчас я его и в пятый раз обставлю!

Она снова расставила шашки на доске, Алекс сел на стул и через пять минут одержал победу. Карина не верила своим глазам, а Алекс подставил щёку и показал пальцем место, куда целовать.

— Не может быть! — вскричала Карина, разглядывая положение шашек на доске.

— Проиграла, проиграла, — усмехнулся Алекс.

Карина вздохнула и чмокнула его.

8.25. Первозданная нагота

— И что же они предлагают?

— Предлагают опять разделить мир. Как раньше: их территория, наша территория.

Юля курила тонкую сигарету в длинном мундштуке, откинувшись на спинку кресла. Её кабинет был наполнен оранжевым вечерним светом, проникавшим из-под поднятых жалюзи.

— Как меня утомили эти переговоры… И вообще за последнее время я так устала. Знаешь, чего мне хочется? — Она протянула вперёд ногу в облегающем изящном сапоге. — Махнуть на наш с тобой островок… Ты ещё не забыла, где он?

— При желании можно вспомнить, — усмехнулась я.

— Так вот, — продолжала она, пуская дым в потолок, — плюнуть на всё и махнуть туда… Поваляться там на пляже. — Она шаловливо подцепила носком сапога мою ногу. — Там нас никто не увидит… Можно покувыркаться на песочке… Там тепло. Мы разденемся и будем всё время ходить голышом, никого и ничего не стесняясь, в первозданной наготе. Так что ты думаешь насчёт их предложения?

— Они предлагают положение дел, которое было до войны. То есть, от чего ушли, к тому же и придём. Нет, Юля, так не годится.

Она закурила новую сигарету.

— Я тоже так думаю. Ну, значит, на завтрашней встрече из этого и будем исходить… Либо мир на наших условиях, либо война до победного конца.

8.26. Сбой

Мы стояли на крыльце. Солнце уже почти совсем зашло, западный край неба был багряным.

— Как там Карина? — спросила Юля.

— Готовится к выпускным экзаменам. Она за год всю программу десятого и одиннадцатого класса самостоятельно изучила, будет сдавать экстерном.

— Она молодец. В общем, так, Аврора… Ты пока боевые действия прекрати. Попридержи своих «волков». Им тоже надо отдохнуть, в конце концов. Как только завтрашние переговоры завершатся, я тебе сразу сообщу, и мы решим, что делать дальше.

На базе никого не было. Первым делом я сказала Виктории:

— Отзывай группы отовсюду и объявляй общий сбор.

— Есть.

В моём кабинете теперь стоял большой мягкий диван, а свою комнату я отдала в пользование Карине. Расстегнув куртку, я опустилась на диван и откинула голову назад, на спинку, чувствуя слабость во всём теле. Пусть на базе были и не самые лучшие условия для человека, но здесь, рядом со мной, Карина находилась в безопасности, и я была за неё спокойна.

Сквозь звон в ушах я услышала лёгкие шаги. Мне не требовалось открывать глаза, чтобы понять, что это она: её запах объявлял о ней задолго до её появления. К моему плечу прильнула её головка.

— Привет, мам… Ты выглядишь усталой.

Я открыла глаза, сморгнув мутную пелену, всмотрелась в личико Карины. Заставив себя улыбнуться, я сказала:

— Не более чем обычно, куколка.

Странно: мой язык ворочался во рту с трудом, как будто я была пьяной. И меня развозило с каждой минутой всё сильнее.

— Ты как будто сонная, мама.

— Может быть. — Я усиленно поморгала, потому что у меня то и дело мутилось перед глазами.

— Ложись скорее, тебе надо срочно отдохнуть.

— Да, куколка, прилягу… Нужно только дождаться возвращения ребят. Мне надо кое-что им сказать, и после этого я отдохну… Не волнуйся, родная.

— А что тебе нужно им сказать?

— Юля завтра отправляется на переговоры с Орденом… Они запросили мира. До того, как станут известны результаты переговоров, мы воздержимся от наших обычных действий. Пусть ребята отдохнут.

— И чем они будут заниматься?

— Пока поработают как обычные чистильщики.

Я хотела приподняться, чтобы снять куртку, но не смогла. Из меня будто разом ушли все силы. В ушах позванивало, по телу бегали мурашки. Я чувствовала, что заваливаюсь на бок, но поделать ничего не могла.

— Мама, ты что?

Карина принялась меня тормошить. Она испугалась. Уложив меня, она побежала за Викторией. Виктория примчалась, но тоже не знала, что делать. А я не могла пошевелить и пальцем. Неужели паралич, промелькнуло в голове. Испуганная Карина гладила меня по лицу, чуть не плача. Я хотела сказать ей «куколка моя», но губы не слушались, получилось только мычание. Его звук напугал их ещё больше. Исполнительная, но туповатая Виктория, привыкшая выполнять приказы, растерялась.

— Мамочка, скажи, что нам делать? — спрашивала Карина.