Елена Грушковская - Багровая заря

• Название: Багровая заря
• Автор: Елена Грушковская
• Жанр: Фэнтези

Вы спрашиваете, кто я?

Всё началось с того, что я увидела существо на дереве. Её звали Эйне. Она была хищником.

Я почувствовала вкус крови и больше не могла есть человеческую пищу.

Меня сочли наркоманкой.

Меня арестовали за убийство, которого я не совершала.

Мне было некуда идти. Дорогу обратно к людям мне закрыла моя собственная могила и свидетельство о смерти.

Моя природа необратимо изменилась.

Я не боюсь солнца, распятия, чеснока, святой воды, серебра. Мне доводилось убивать себе подобных. И они тоже пытались убить меня. Война, предательство, насилие, боль. Ярость, одиночество, отчаяние.

Единственное существо на свете, которое я люблю — моя младшая сестрёнка, которая называет меня мамой. Она человек, а я хищник.

Когда на старом каирском кладбище меня пригвоздили к телу Эйне, по железной пуповине от неё ко мне перешло что-то.

Она заразила своим вечным поиском. Она сказала: «Может, тебе это удастся». Что? Я не знаю.

Здесь нет гламура и глянца. Я далека от этого. Драконов, ведьм, единорогов, эльфов тоже нет. Я ничего не приукрасила, но и не скрыла. Если местами получилось жёстко — значит, так оно и было. А если местами ком в горле — значит, так было тоже.

Я — Аврора Магнус, и вы, скорее всего, побоялись бы сблизиться со мной и стать мне другом. Вы спрашиваете, кто я?

Я — хищник, а вы — человек.

А к тем, кто, прочитав это, скажет: «Так не бывает», хочу обратиться словами моего наставника Оскара: «Человеческие знания несовершенны и неполны, и люди являются заложниками той картины мира, которую они себе создали. Мир — одна большая иллюзия. Реальность такова, какой мы её представляем. Сейчас у вас есть шанс познать иную реальность… Увидеть мир так, как видят его хищники, и немного — на время чтения — пожить в нём так, как живут они».

---

— Я и не сержусь, куколка моя, что ты, — пробормотала я. — Откуда это у тебя?

— Я нашла её, — ответила Карина. — За книгами на полке. Папа говорит, что мама уехала… Но она не настоящая моя мама, потому что настоящая так не сделала бы… Моя мама — ты, да?..

До чего порой изощрённо работает детская фантазия! Карина, найдя фотографию мёртвой невесты, выдумала невероятную историю с ней и собой в главных ролях — историю своего рождения. Мамы не было рядом с ней, так отчего бы красивой, страдальческой и печальной мёртвой невесте не стать её мамой? Её можно было хотя бы оплакивать. Сколько слёз пролилось на эту многострадальную фотографию, сколько раз она ночевала под подушкой! Мне до боли в сердце хотелось прижать Карину к себе и сказать: «Да, я твоя мама», — но это было бы обманом. Зачем увеличивать количество лжи, тем более что одна страшная тайна уже есть — тайна исчезновения матери Карины? Я протянула к ней руки, и она доверчиво обняла меня за шею, прижалась всем своим тоненьким девчоночьим телом. Как только тёплое и хрупкое кольцо её рук сомкнулось вокруг меня, я поняла, что отныне моё сердце принадлежит ей одной. Оно и раньше ей принадлежало, но я осознала это по-настоящему только сейчас.

— Когда ты умерла, тебе было очень больно? — спросила Карина почти шёпотом.

— О таких вещах нельзя спрашивать, — сказала я замогильным голосом.

— Прости, пожалуйста, — прошептала она испуганно.

Я зарылась лицом в её восхитительно пахнущие волосы.

— Нет… Нет, куколка, это была не совсем смерть… Да, здесь, на фотографии, я выгляжу как мёртвая, и на кладбище даже есть моя могила, но… Это трудно объяснить. Это тоже жизнь, хотя и другая.

Она прошептала:

— Ты холодная…

— Не бойся, детка.

— Я и не боюсь тебя… мамочка.

Я прижала её к себе крепче, погладила её шелковистые волосы.

— Кариночка… Я бы очень хотела быть твоей мамой, но это не так. Увы… Хотя я тебе и не чужая. Некому было рассказать тебе обо мне, и поэтому ты не могла знать, что у тебя была сестра.

— Сестра?

Её объятия ослабели, она смотрела мне в лицо.

— Да, куколка. Это я. Меня зовут Аврора. Раньше у меня было другое имя, но оно осталось в прошлом, им меня уже никто не называет. Тебе лучше никому не говорить, что я приходила, потому что тебе всё равно не поверят. Даже папе не говори. Сейчас мне пора уходить, родная… Пожалуйста, не оставляй окно открытым. Если приду я, я постучу. Но всё равно, если услышишь стук, сначала смотри, а потом открывай.

6.12. Сорок пять

Сорок пять молодых членов «Авроры» — все кандидаты в чистильщики — были как на подбор красивыми юношами и девушками. Приём был организован в виде молодёжной вечеринки с дискотекой и проходил в ночном клубе «Аврора». (Специально для членов Общества). Официально вечеринка была приурочена к скорому вступлению этих молодых кандидатов в ряды чистильщиков, но Пандора сообщила мне по секрету, что истинная и главная цель этого мероприятия состояла в том, чтобы я выбрала одного из этих кандидатов себе в ученики.

— Оскар сам отбирал кандидатуры, — сказала она. — Это лучшие из лучших. Они превосходно показали себя в работе в «Авроре», и все они жаждут стать настоящими чистильщиками. Но только один из них удостоится чести стать учеником самой Авроры.

— Чья это была идея? — усмехнулась я.

— Разумеется, Джулии, — удивилась Пандора. — Разве она не сказала тебе об этом?

Я ответила:

— Мне никто ничего не говорил. Я не знала о том, что должна буду кого-то обучать. Разве я обязана это делать?

Позади меня раздался голос Юли:

— Нет, конечно, ты ничего не обязана. И никто тебя не станет принуждать. Но эти молодые люди так мечтают об этом! Неужели ты разобьёшь их заветную мечту?

Её рука обняла меня за плечо. Она сегодня была потрясающе красива: крупные каштановые локоны обрамляли её бледное лицо, а глаза, подчёркнутые тёмными тенями, таинственно мерцали.

— Мой сын тоже здесь, — сказала она.

Проследив направление её взгляда, я увидела за одним из столиков Гришу в компании четырёх девушек. Они весело болтали и смеялись, пили коктейли.

— Он что, тоже… кандидат? — пробормотала я, запнувшись.

Юля с улыбкой кивнула.

— Он в «Авроре» с тех самых пор, как мы с его отцом поженились. Он проявил себя прекрасно. Уже староста ячейки «Авроры» в своём университете.

Гриша заметил нас. Повинуясь знаку Юли, он поднялся из-за столика и пошёл к нам. Девушки, видя, к кому он идёт, провожали его с завистью во взглядах. А он приблизился развязной походкой молодого повесы, избалованного вниманием женского пола, с очаровательным нахальством уселся за столик рядом со мной и поцеловал мне руку — златокудрый голубоглазый Аполлон, уверенный в своей неотразимости.

— Привет, Аврора, — сказал он. — Привет, мам. Привет, Пандора.

Пандора, заблестев глазами и улыбкой, ответила, протягивая ему руку:

— Привет, привет, очаровашка.

Он галантно поцеловал протянутую руку, а Пандора ущипнула его за гладкую щёку.

6.13. Лучший

— Конечно, он же сын Джулии.

Шестеро молодых людей — три парня и три девушки — сидели за столиком, уставленным бокалами.

— По-моему, нам вообще ничего не светит. И так ясно, что Аврора выберет его.

— Зачем вообще было всё это устраивать? Просто брала бы его сразу, безо всяких тусовок, так было бы честнее. У них, наверно, уже всё обговорено.

Я вышла из тени невидимости.

— Можно к вам, ребята?

Они, увидев меня, обомлели, а потом все вскочили, предлагая мне свои стулья:

— Садитесь, пожалуйста!

— Ну, больше чем на один стул я сесть не смогу, — сказала я.

Я села на ближайший ко мне стул, а занимавшая его девушка устроилась на коленях у парня. Они все не сводили взглядов с бокала крови, который был у меня в руках. Сделав выбор, я должна была вручить избранному бокал, а он — выпить его содержимое.

— Почему же вы считаете, что у вас нет никаких шансов? — спросила я. — Только потому, что Гриша — сын президента «Авроры»? — Я поставила бокал на стол. — У него такие же шансы выпить этот бокал, как и у вас. Всё честно. Я пока не знаю, кого выберу. Может быть, это будет кто-то из вас… А может, и кто-то вон за тем столиком. Или вон за тем. А может, кто-то из тех, кто оттягивается на танцплощадке.

К столику подошёл Гриша.

— Аврора, — сказал он, — тебя зовёт мама. Она хочет с тобой о чём-то поговорить.

Взяв с собой бокал, я пошла за ним на второй этаж. Там он открыл какую-то дверь.

— Сюда.

Комната освещалась несколькими десятками свечей, расставленных повсюду: на полу, на тумбочке, на подоконнике, над изголовьем широкой кровати с белоснежным шёлковым бельём.

— И что всё это значит? — спросила я.

Гриша, взяв меня за руку, подвёл к кровати и усадил. Прикрыв дверь, он нажал кнопку на стоявшем в углу музыкальном центре. Глядя на меня чистыми голубыми глазами — сама невинность! — он начал вытворять под музыку бесстыдное и завораживающее безобразие. Мальчик, которому я подарила на день рождения ночной кругосветный полёт, извивался передо мной, будто его прекрасное молодое тело вовсе не имело костей, дразнил меня рельефной мускулистой грудью, поджарыми бёдрами и длинными стройными ногами. Брюки соскользнули с него, и я увидела его круглые упругие ягодицы, розовые, покрытые золотистым пушком — не попка, а персик. На нём были красные стринги, под которыми спереди бугрилось самое завораживающее безобразие. С кошачьей грацией он подполз ко мне по ковру и обвился вокруг меня. Опускаясь под его мягким давлением на шелковые простыни, усыпанные лепестками белых роз, я старалась не пролить кровь из бокала, который всё ещё держала в руке. Его горячие губы касались моей шеи, от его тёплого дыхания у меня бежали по всему телу мурашки.

— Что ты делаешь…

Его тёплый шёпот щекотал мне ухо:

— Окажи мне честь, Аврора… Стань моей наставницей.

— Ты хочешь, чтобы я выбрала тебя?

— Да… Я хочу учиться только у тебя.

— И почему же я должна предпочесть тебя всем остальным?

— Потому что я лучший.

— Ты, я вижу, заниженной самооценкой не страдаешь, дружок.

Рывок — и он оказался подо мной, а из бокала в моей руке на белоснежный шёлк не пролилось ни капли.

— Знаешь, мальчик, я не ожидала от тебя такого. Если ты думаешь, что всего на свете можно добиться через постель, то ты ошибаешься. Стриптизёр, впрочем, из тебя может получиться неплохой, а в остальном ты меня разочаровал.

Бокал, который он так желал получить, я выпила сама. Поставив его на тумбочку, я слезла с кровати.

6.14. Не родись красивой

Она сидела на диванчике в самом дальнем и тёмном углу, за пустым столиком. Серьёзная и мрачноватая, она не танцевала, ничего не пила и ни с кем не разговаривала. Девушка была некрасивая, похожая на усердную школьницу, с большими выпуклыми серыми глазами и жидкими русыми волосами, заплетёнными в две косички, в белой блузке навыпуск и серой юбке в складку. Из-за её тщедушного и узкоплечего телосложения я бы дала ей на вид лет пятнадцать. Она была самая неказистая из всех сорока пяти претендентов и не вписывалась в общий стиль тусовки, но, вероятно, кое-чего стоила, если сумела пройти отбор Оскара.