Д. Рейтц - Коммандо. Бурский дневник бурской войны

• Название: Коммандо. Бурский дневник бурской войны
• Автор: Д. Рейтц
• Издательство: Faber and Faber
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1945

Наконец, мы получили книгу, в которой все это есть. Нет никакой стратегии и совсем немного тактики в этом простом неприкрашенном рассказе. Идет война, но человеческая душа взрослеет не в ходе войны, а в результате приобретенного на ней опыта. Эта книга рассказывает простую правдивую историю того, что бурская война означала для одного из её участников. Полковник Рейц попал на войну подростком семнадцати лет, прошёл её до самого конца, и сразу после ее окончания написал эти воспоминания. Военных приключений выпало на его долю немало. Все, что пришлось ему пережить, он описал. Эта книга — роман правды; но кроме этого — большой личный роман, и помимо того — еще более замечательный роман о Южной Африке, которому многое должно быть прощено за блестящее описание тяжелого периода существования нации, столь же трудного, как и тех, что выпадали на долю любой другой молодой нации. (Из предисловия)

---

На следующий день мы продолжили путь к Олифантсфонтейну, где в прошлом году были убиты семь человек из АКК. В этом месте я перенес очень серьезную потерю, поскольку один мой молодой товарищ потребовал отдать ему пони, которого я привел из английского лагеря после сражения под Магалисбергом. Он привел меня вместе с лошадью к генералу Бейерсу и доказал тому, что эта лошадь принадлежала его отцу, который погиб тем утром во время неудачной атаки де ла Рея. Мне нечего было возразить и пришлось отдать лошадь, но это оставило меня с одной моей старой чалой, и это в то время, когда лишиться лошади значило лишиться жизни или по меньшей мере свободы.

В Олифантсфонтейне с небольшим экскортом появился генерал Бота. Он выглядел более худым по сравнению с тем, как я в последний раз видел его Лиденбурге четыре месяца назад, но был полон энергии и веры в победу. Он сказал нам, что лорд Робертс решил поставить буров на колени с помощью серии операций, в ходе которых крупные силы английских войск должны были прочесать страну, как бреднем. Для этого в течение января (1901 года) вдоль Иоганнесбургской железной дороги было собрано около пятидесяти тысяч человек, которые должны были пройти по вельду фронтом в шестьдесят-семьдесят миль, с намерением очистить Восточный Трансвааль, после чего это будет повторено в других местах, пока все не будут убиты или пленены.

Буры пока еще не подозревали, что эта операция будет сопровождаться сжиганием ферм, уничтожением посевов и стад, заключением в концлагеря их жен и детей, но скоро им предстояло узнать, что британцы решили подавить сопротивление буров с помощью запугивания и тактики выжженной земли, не обращая при этом внимания на страдания мирного населения и не зная о том, что эти меры вызывают у буров желание продолжать сопротивление.»

Спустя два дня после того, как генерал Бота уехал, нас атаковали. Когда взошло солнце, через весь горизонт с запада на восток, насколько мог видеть глаз, протянулась цепь английских всадников, а за ними все дороги были черными от пехотных колонн, орудий и фургонов. Вся эта военная машина двигалась в нашем направлении.

Генерал Бейерс, оценив ситуацию, разделил силы надвое и поехал с одной половиной, чтобы найти левый фланг врага, в то время как остальной нашей части приказали действовать по обстоятельствам.

Далеко, с левой стороны от нас, были видны группы людей генерала Боты, стоявшие на холмах, и выглядели они как маленькие пятнышки по сравнению с массой англичан

Весь этот день мы отступали, задерживая вражеских всадников огнем винтовок в максимально возможной степени, и отходя, когда орудийный огонь становился слишком сильным. Это продолжалось до заката без тяжелых потерь с нашей стороны, несмотря на множество орудий, которые были установлены на всех холмах и холмиках. Однажды я увидел, как мой брат исчез в облаке взрыва снаряда со шрапнелью, но вскоре он появился вместе с лошадью, которая тоже не пострадала.

Утром позади наступавших англичан стали появляться столбы дыма, и мы с удивлением увидели, что они жгли фермы, которые были у них на пути. К полудню стало известно, что они не только разрушают все, что могут, но и захватывают и отсылают куда-то женщин и детей.

Сначала мы едва могли в это поверить, но когда одна за другой женщины с безумными глазами прискакали к нам, стало ясно, что открыта самая ужасная страница войны

Намерение англичан состояло в том, чтобы подорвать моральный дух бойцов, но эффект был прямо противоположным. Вместо того, чтобы ослабить их, эта политика подняла их решимость продолжать борьбу и вместо того, чтобы ускорить окончание войны, продлила ее на год или даже больше.

История «Таймс» пишет:

«Политика сжигания ферм и уничтожения посевов как мера запугивания не никому может быть рекомендована, и никакая другая мера не вызывала такого глубокого и длительного негодования. Голландцы — не тот народ, который легко запугать, эта политика полностью провалилась, как может заметить каждый, кто знаком с историей. Применение этой политики против народа, который защищал свои дома с такой храбростью и упорством, которые справедливо вызвали восхищение всего мира, было наименее удачным начинанием лорда Робертса и должно быть занесено в список его самых серьезных ошибок». В темноте преследование замедлилось. Дождь не прекращался всю ночь, и мы провели ночь, лежа в грязи и воде на голых склонах. На рассвете все снова пришло в движение, но из-за дождя и размокшей почвы англичане еле могли ползти по нашему следу, и нам было нетрудно сохранять дистанцию. Появились слухи о том, что англичане продолжают очищать страну и вывозить с ферм мирное население.

Равнина была покрыта фургонами, телегами и всевозможными транспортными средствами, загруженными женщинами и детьми, в то время как большое число лошадей, и скота отгонялось туземными слугами от домов и стогов, горевших позади них.

Генерал Бота направил всех мирных жителей с фургонами и скотом в сторону Свазиленда, а нам приказал расступаться перед войсками, чтобы они могли уйти от их огня.

Вследствие этих мер в течение следующих дней фронт англичан разорвался. Британцы не могли держать сплошной непрерывный фронт на увеличивавшемся расстоянии, и их войска отставали от неуловимых бурских сил, которые легко уклонились от колонн, тащившихся по грязи далеко в тылу.

Эта операция причинила огромный материальный ущерб сельским домам и посевам, и много домашнего скота было угнано, но ожидаемого эффекта на бюргеров не произвело, напротив, это заставило их продолжать борьбу более решительно, чем когда бы то ни было.

Как только давление англичан ослабело, нам, АКК, поручили патрулировать область вокруг Бетала и Эрмело, и хотя мы много разъезжали на флангах различных колонн, которые шли вперед, в бой мы не вступали, а я перенес потерю моей дорогой старой чалой лошади. Однажды утром она, спотыкаясь и шатаясь, пришла с пастбища, и я, едва взглянув на нее, по ее остекленевшим глазам и поведению сразу понял, что она поражена страшной для лошадей болезнью, от которой выздоравливает только одно животное из ста. Она ждала от меня помощи, но я не мог ничего сделать, и меньше чем через час она упала мертвой к моим ногам. Это было большим горем, потому что за долгие месяцы с начала войны мы успели сильно привязаться друг к другу. Я вынужден был оставить ее, потому что, как только она упала, английские разведчики появились на соседнем холме. Я бросил мое седло на лошадь, которую мне одолжили, и поскакал вместе с остальными, и, поскольку мой брат отсутствовал, будучи на патрулировании вместе с обоими лошадьми, я был вынужден положиться на данных взаймы животных.

По его возвращению неделю спустя он бескорыстно передал мне Мальперта, и мы провели некоторое время, разъезжая по равнинам маленькими отрядами, чтобы наблюдать за англичанами, поскольку, хотя сплошным фронтом они уже не шли, их колонны все еще бесцельно блуждали по стране, и нам было приказано вести им счет. У нас было несколько стычек с их патрулями, а один раз рядом с нами разорвался шрапнельный снаряд, этим взрывом разорвало на части человека из Каролины, который был от меня на расстоянии вытянутой руки, и так серьезно ранило его лошадь, что я должен был ее пристрелить.

После полного обследования сельской местности до границы Свазиленда, патрули АКК повторно собирались в месте называемом Клипстапель, которое было самым высоким и холодным во всем Трансваале. В тот же день прибыл приказ от генерала Боты, в соответствии с которым АКК должен был прибыть к нему до полуночи, так как он собирался атаковать английский отряд, разбивший лагерь у озера Крисси.

Нападение состоялось, но нас держали в резерве. Мы услышали звук стрельбы незадолго до рассвета, и прошел слух, что лагерь был взят. Это оказалось только частично верным, поскольку с восходом солнца к нам прискакало несколько лошадей без всадников, позже прискакали всадники, которые сказали нам, что, хотя они преуспели в том, чтобы войти в лагерь, английские лошади впали в панику и устроили такой беспорядок, что наши сочли за лучшее уйти, хотя победа была почти в их руках.

Поскольку уже рассвело, мы могли видеть, что английский лагерь не пострадал, и, поскольку на нас и другие отряды наводили орудия, мы отошли, чтобы найти убежище в соседней долине, где и нашли генерала Боту с его людьми. Настроение было подавленное, потому что наши потери были велики — примерно сорок убитых и много раненых, а результата не было.

Но генерал Бота произнес речь, говоря о том, что не все потеряно, удачи следуют за неудачами, при этом его никто не перебивал, и настроение у людей несколько поднялось.

После этого он разделил свои коммандо. Мы должны были жить, питаясь овцами, бродящими по вельду, и собирая зерно с полей, оставшихся неубранными, поэтому и разделились на мелкие отряды, чтобы легче было прокормиться.