Индия Найт - Моя жизнь на тарелке

• Название: Моя жизнь на тарелке
• Автор: Индия Найт
• Издательство: Фантом Пресс, Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-00162-Х

У Клары Хатт, героини современного городского романа «Моя жизнь на тарелке», есть все, что способна пожелать женщина: красота и независимость, хорошая работа и в меру ужасные дети, привлекательный и загадочный муж и свора слегка безумных, но обаятельных родственников и подруг. И тем не менее ей явно чего-то недостает. В своей яркой дебютной книге Индия Найт пытается ответить на извечный вопрос: Чего хочет женщина? Женщины — существа одержимые, они одержимы собственным весом, делами подруг, своей наружностью, но прежде всего, они одержимы любовью. Или ее поисками. Этим и занята Клара — она ищет любовь, порой в самых непредсказуемых местах. Например, в среде балетных танцовщиков, которые славятся своей нестандартностью по части любви. «Моя жизнь на тарелке» — удивительно смешная, порой едкая, но одновременно романтичная книга о любви и ее поисках в наши странные дни.

---

Гостей будет полон дом, рассказывает Джулиан. Мы уже здесь, Эви и Фло приедут после обеда, так же как и Дигби с Магдаленой, родители Френсиса. Мисс Джонсон, соседка Джулиана, обещалась быть к обеду. Этер, сестра Дигби, приедет с детьми завтра.

Под неистовый собачий лай мы выбираемся из «лэнд-ровера» и шагаем к крыльцу, где нас ждет радушная хозяйка. Анна, третья жена моего отчима, принимает нас в джинсах и пушистом свитере, умудряясь выглядеть непринужденно по-деревенски и чертовски женственно. Как ей это удается? Я немедленно скисаю, проникаясь ненавистью к каждому миллиметру своего никуда не годного наряда.

— С приездом. — Анна целует всех по очереди. — Обед через полчаса. Ваша обычная комната готова. С вещами помочь?

— Благодарю, мы справимся. Идем, ребята. Чарли, дорогой, захвати корзинку.

— Мы хотим с Джулианом, — тянет Джек. — У него цыплята.

Я оглядываюсь на Джулиана, тот весело кивает.

— Покажу им курятник. Перед обедом по рюмочке — не возражаешь? Тогда спускайся в малую гостиную. Минут через пятнадцать, идет?

— Ладно, — говорю я. — Спасибо тебе. А вы, — я строго смотрю на мальчишек, — ведите себя прилично.

— Ладно! — кричат они и со всех ног несутся к курятнику.

Мы всегда останавливаемся в Вишневой комнате, где царит пурпурное великолепие: на окнах тяжелые густо-вишневые шторы, на кровати вишневое покрывало, обивка диванов и кресел тоже цвета спелой вишни. Места в комнате более чем достаточно даже с разложенными для детей раскладушками. Обойдемся без раскладушек. Роберта нет, а ребята будут счастливы поваляться на поистине королевском, с пологом, ложе. Меня вдруг разбирает злость… или горькая досада, если как следует прислушаться к чувствам, но я не желаю прислушиваться. Не здесь. И не сейчас.

Первым делом умываюсь и чищу зубы: от поездов и самолетов у меня почему-то всегда кисло во рту. Сажусь на кровать. Наверное, надо переодеться. Нет, не стану. Целую вечность разглядываю вазу с колокольчиками на прикроватной тумбочке. Смотрю на часы: до назначенной в малой гостиной встречи целых десять минут. Господи, ну почему бы мне не чувствовать себя здесь хоть немного свободнее? Вздыхаю. Подпрыгиваю на кровати, проверяя пружины на прочность. Снова смотрю на часы: еще восемь минут. Ладно. Вряд ли мир рухнет, если я заявлюсь немножко раньше.

* * *

Уж сколько лет навещаю Джулиана, а где кто живет, до сих пор не разобралась. Медленно спускаясь по лестнице, отмечаю тишину и привычность ароматов: в особняке всегда пахнет воском для мебели и цветами. Справа доносится приглушенный шум — там кухня; я сворачиваю налево, в коридор, ведущий к малой гостиной.

Первое, что бросается в глаза с порога, — галерея фотографий, занимающих все горизонтальные плоскости в комнате. Какого черта, спрашивается, я каждый раз сравниваю количество снимков родных детей Джулиана (десятка полтора) со своим одним-единственным свадебным снимком? Ведь знаю, что ничего здесь не изменится, и все равно пересчитываю с надеждой.

Джулиан уже на месте. Высокий, седовласый, аристократичный, мой отчим беседует с мисс Джонсон, вальяжно прислонившись к камину. Мисс Джонсон прибыла к ленчу в брючной тройке; в кресле она сидит широко расставив ноги и задрав подбородок — член закрытого мужского клуба позапрошлого века. Коренастая и упитанная до степени кадушки, мисс Джонсон носит исключительно брючные костюмы, курит тонкие, но убийственно крепкие сигары, а утреннему чаепитию предпочитает стрельбу по кроликам, которых она называет не иначе как «эти пидоры».

— Клара, — блеснув глазками-смородинками, улыбается мисс Джонсон. — Чертовски рада тебя видеть, малышка.

— Привет, Миртл. — Я целую ее. Люблю я мисс Джонсон, о сексуальной ориентации которой мы распространяться не станем, поскольку в округе это не принято.

— Тяпнешь с нами? Чего ждешь, Джулиан, плесни девочке, — командует гостья. Сама она, судя по цвету жидкости в бокале, глушит неразбавленное виски.

— Мне чего-нибудь полегче, а то засну.

— Еще чего не хватало. Я собиралась прогуляться с тобой и ребятишками.

— Да? С удовольствием. Только… где они? — Я оборачиваюсь к Джулиану.

— В конуре! — гогочет мисс Джонсон.

— Где? А что они там… — Я чувствую себя актером в незнакомой пьесе, которую к тому же играют на неведомом мне языке. Увы, здесь со мной такое случается сплошь и рядом. Ступив в поместье Джулиана, я превращаюсь в иностранца, которому только и остается, что тыкать пальцем в каждый предмет и с простодушной улыбкой интересоваться: «Пажалуста, сказать, это есть что?»

— А где ж им быть? Самое то место! — басит мисс Джонсон.

Я смотрю на нее во все глаза.

— Джек и Чарли на кухне с Анной, дорогая. Собрали полкорзинки яиц, — улыбается Джулиан. — А Миртл имела в виду своих собак.

— Ах, во-он что! — От облегчения у меня дрожат коленки. — А я подумала…

— …что старая дура заперла сопляков на псарне, — укоризненно басит Миртл.

— Н-ну… Да.

— И что? Худа бы не было. Никто б их там не тронул. Человечеству есть чему поучиться у братьев наших меньших.

— Все равно как-то…

— А где твой муж, Клара? — спрашивает Джулиан, протягивая мне бокал с шерри. — Приедет вечерним поездом?

— Он не смог… дел полно, — мямлю я неубедительно.

Джулиан приподнимает бровь, но от комментариев воздерживается. Он такое регулярно проделывает, когда речь заходит о Роберте. Чем очень злит меня.

— Обед готов, — объявляет хозяйка, появляясь в дверях гостиной.

Анна очень славная и удивительно похожа на Джулиана — копия моего отчима в женском варианте, разве что чуточку миловиднее. Похожие внешне, Джулиан с Анной и характерами сошлись. Неписаные правила местной жизни для обоих — открытая книга, а в лабиринтах comme il faut[13] деревенской аристократии средней руки ориентируются до того слаженно, что им зачастую и слова не нужны.

Дети Анны учатся в школе-пансионе.

— Скучаю, конечно, — признается она по дороге на кухню. — Но так уж устроена жизнь. Меня тоже отправили учиться в семь лет. Привыкла. Со временем все привыкают. Потом жизнь вдали от дома даже начинает нравиться, — добавляет она с апломбом убежденного в своей правоте человека. — А в конце концов другой жизни себе уже и не представляешь.

В прошлом я слушала эти слова (подозрительно частые для человека, убежденного в своей правоте) с болью в сердце. Те времена прошли, но меня по-прежнему пробирает дрожь, стоит лишь представить семилетнего Чарли на вокзале в Паддингтоне, с рюкзачком за спиной и чемоданчиком в тонкой дрожащей ручке.

— К тому же теперь не то что прежде, в наши дни, — продолжает Анна. — Теперь у всех эти… мобильники, да и форму можно носить не каждый день.

Я молча изображаю согласную улыбку; я не говорю о том, что мобильник не обнимет и не подует на ушибленную коленку; гоню прочь воспоминания о мерзкой каше, жестком как подошва мясе и серых вечерах, когда тоска по дому раздирает грудь.

* * *

На обед подают отбивные и пирог с печенкой, картофельное пюре, овощи и восхитительную шарлотку. За столом довольно весело, в основном благодаря неумолчной болтовне мальчишек и шумному воодушевлению мисс Джонсон. Я уписываю блюдо за блюдом, нахваливая каждое в отдельности и труды хозяйки в целом. Насчет остальных не знаю, но сама себе я кажусь дьявольски обворожительной.

После обеда Джулиан отбывает на станцию встречать Дигби с Магдаленой, а я растягиваюсь на лужайке вместе с детьми, которых, впрочем, на отдых не сильно тянет. После «салок» они отправляются в экспедицию, откуда то и дело притаскивают мне для изучения всякие любопытные штуковины — камешки, коряги, комки сваленной овечьей шерсти. Научный энтузиазм растет с каждым откопанным экспонатом, так что вскоре Джек оказывается по уши в иле из ближайшего ручья, а Чарли вымазан в гусином помете. Приходится подниматься к себе в комнату, чтобы переодеть мокрого Джека.

— Мультики еще не начались? — Размазывая помет по покрывалу, Чарли жмет кнопки на телевизионном пульте.

— Думаю, нет, — бросаю я через плечо, силком утаскивая недовольного Джека в ванную. — Ради бога, Чарли, слезь с кровати. Посмотри, на кого ты похож!

Кто мне объяснит, как можно набрать полный нос грязи? Игнорируя протестующие вопли Джека, я отдраиваю его намыленной губкой и выскакиваю за чистым костюмом в комнату, где мое внимание привлекает голубой экран.

— После рекламы мы встретимся со звездой современного танца Сэмом Данфи, — сообщает дикторша. — Оставайтесь с нами.

— Хоооооооолодноооо! — ревет в ванной Джек. — Давай маааайку, мам, давай штааааны!

— А Джек совсем голый? — смеется Чарли. — Когда будут мультики, мам?! Можно «Игрока» достать?

— Маааааааам! — вопит Джек.