Виктория Холт - Дьявол на коне

• Название: Дьявол на коне
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Сантакс-Пресс, Селена+
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: ISBN 5- 88046-066-5

Семья французского графа Фонтен-Делиба время от времени навещала английскую ветвь их рода. Минелла Меддокс подружилась с дочерью графа - Марго. Невольно ей приходится прикрывать некоторые грехи легкомысленной француженки, и у графа складывается неправильное впечатление о ней. Фонтен-Делиб несчастливо женат и надеется на интрижку с подругой дочери. Минелле он кажется и отталкивающим, и притягательным одновременно. Их соединила пережитые вместе опасности во время революции.

---

- Я не догадывалась об этом.

- Не догадывались о мнении моего мужа? Неужели?

- Я… я не знала, что он думает обо мне.

Графиня медленно улыбнулась.

- Я была уверена, он дал ясно понять, что находит приятным ваше общество. Он очень любит общение с женщинами… если они молоды, красивы и не без крупицы разума. Им это льстит, они забывают о его высоком положении, а для него это лишь мимолетное увлечение.

- Я никогда не забуду положение графа… и свое собственное, - резко ответила я.

Графиня опустила взгляд на свои изнеженные руки.

- В конце концов, он - мой муж, - сказала она. - Он-то об этом не сможет забыть, хотя иные и забывают.

- Лично я, мадам, никогда не забуду об этом, - возразила я. Я чувствовала себя очень неуютно, была смущена и в ярости. Мне хотелось дать понять графине, что с моей стороны ей нечего ждать опасности для своего мужа.

- Вижу, вы здравомыслящая девушка, - заметила графиня.

- Благодарю вас. В самом скором времени я возвращусь в Англию.

- А-а! - это был давно сдерживаемый вздох. - Я считаю, что это очень мудрое решение. - Она немного помолчала, и у меня сложилось впечатление, что она сожалеет о том, что высказалась так откровенно. Графиня продолжила уже другим тоном:

- Со слов Марго я заключила, что в Англии жизнь другая.

- Да.

- Я почти не выезжаю отсюда, - проговорила она. - Мой муж, разумеется - другое дело. На моей памяти он редко столько времени оставался в замке. Он непоседлив. Кроме того, ему необходимо проводить много времени в Париже… а я остаюсь здесь с Ну-Ну.

- С которой, насколько мне известно, вы чувствуете себя очень спокойно.

- Не знаю, что бы я делала без нее. Это моя подруга, моя наперсница, мой сторожевой пес. - Графиня сделала слабый жест рукой. - Когда сгущается темнота, мне становится страшно. Я всегда боялась темноты. А вы, кузина?

- Нет, - ответила я.

- Вы храбрая. Я знала это. Я частенько наблюдала за тем, как вы гуляете в саду… вы и Марго. И я видела, как вы возвращались вместе с моим мужем с прогулки верхом. Что ж, Марго вскоре выйдет замуж, и вы вернетесь в Англию. Так будет лучше для вас, кузина. Рада, что вы тоже понимаете это. Мне бы хотелось, чтобы в Англии вы вспоминали об этом пребывании в нашей стране только одно хорошее, - графиня пристально посмотрела на меня.

Только что она предостерегала меня держаться подальше от своего мужа, что могла бы сделать любая ревнивая жена. Это было понятно. В конце концов, граф - ее муж. Теперь же ее предостережение было иным. Что она хотела сказать, говоря, что Ну-Ну - ее сторожевой пес? Она намекала мне: граф - опасный человек. Остерегайтесь его.

Убеждать меня в этом не было нужды.

- Да, - повторила графиня, - вам следует возвратиться к себе на родину. Здесь вас не ждет ничего хорошего. Ой! - она взялась руками за голову. - У меня разболелась голова. Сходите в комнату, разыщите Ну-Ну. Попросите ее приготовить компресс из бороды Юпитера, хорошо?

Это было приказом удалиться. Через стеклянную дверь я прошла в спальню. Там я застала Ну-Ну и передала ей распоряжение графини. Та запричитала.

- Значит, позвала вас, да? Она же знает, что ей вредно много говорить. К тому же она вышла на улицу. Так я и знала, что ей это не пойдет на пользу. Значит, разболелась голова? Моя борода Юпитера быстро вылечит ее. Полагаю, вы поднялись по лестнице из сада?

- Да, - ответила я.

- Что ж, если хотите, можете вернуться тем же путем. Скажите ей, что я сейчас же приготовлю компресс, но вначале провожу ее в дом.

Я вышла на веранду. Графиня лежала в шезлонге, закрыв глаза. Это было указание на то, что ей больше нечего сказать мне, и я отпущена.

Меня по- прежнему душили гнев и негодование. Во время разговора я как-то не поняла всю чудовищность намеков графини. Сначала она предостерегала меня держаться подальше от ее мужа, так как он женат и не волен приударить за мной. Какое оскорбление! Словно я не понимаю этого! А затем у графини сменилось настроение, и она посоветовала мне остерегаться своего мужа, что прозвучало весьма зловеще, словно в графе были скрыты какие-то темные силы, о которых я и не догадывалась.

Все это привело меня в замешательство и с новой силой подтвердило, что я должна готовиться к отъезду.

Я много думала о графине. Если она вызвала у меня беспокойство, то и я, несомненно, вызвала тревогу у нее. Вероятно, до нее дошли какие-то сплетни. Наверняка - раз уж она не побоялась выдать мне двойное предостережение.

Разумеется, графиня права. Мне нужно уехать. Более того, мне не следовало задерживаться так долго. Но этого и не произошло бы, оправдывала я себя, если бы Марго так не расстраивалась всякий раз, когда я заговаривала с ней об отъезде.

Мне не хотелось говорить с Марго. Я боялась, что она снова поднимет эту тему. Хотя избежать этого было не так уж трудно - Марго слишком переполняли ее собственные заботы, чтобы еще обсуждать заботы других.

И все же я взяла в привычку гулять одна, как правило, в саду, и находить укромные уголки, где мне никто не мешал думать.

Разговаривая с графиней, я чувствовала себя виноватой. И все же я не делала ничего такого, чтобы привлечь графа. Ну-Ну глядела на меня из-под косматых бровей так, словно я сама Иезавель19. От этого мне хотелось без промедления уехать, даже не дожидаясь бракосочетания Марго.

Положение становилось невыносимым, если бы год назад мне рассказали о такой ситуации, в которой очутился кто-то другой, я бы сказала: «Эта женщина, оставаясь, поступает неправильно. Каждый воспитанный человек незамедлительно уехал бы».

Разумеется, именно это я и должна сделать. Мой разговор с графиней сделал это ясным, как никогда.

Пройдя через окружающий замок лесок, я обнаружила, что нахожусь рядом с домом Габриэллы. Любовница графа! Живущая так близко от замка, чтобы было удобнее встречаться. Я вспыхнула от стыда. И этому мужчине я позволила заполнить мои мысли!

Я вздрогнула, услышав стук копыт. Подойдя к изгороди, увидела проезжающего мимо всадника. Он показался мне чем-то знаком, хотя я и не могла определить, чем именно.

Вдали появился дом Габриэллы. Человек привязывал коня у ворот. Когда я подошла ближе, он обернулся, и мы взглянули друг другу в лицо. Похоже, он был неприятно удивлен, так как хватило одного мгновения, чтобы понять, что мы оба пытаемся вспомнить, где мы виделись до этого.

Мужчина открыл ворота и направился к дому. У меня тревожно забилось сердце. Я вспомнила, кто это.

Это был Гастон - возлюбленный Жанны, служанки госпожи Гремон.

* * *

Я не стала говорить Марго о том, что видела Гастона. Это могло встревожить ее. Я даже попыталась убедить себя, что ошиблась. В конце концов, пока мы жили у госпожи Гремон, я не часто видела этого человека. Возможно, это был просто кто-то, похожий на него. У Гастона не было никаких особых отличительных черт. И что ему делать у госпожи Легран? Может быть, он привез письма от своей госпожи? Возможно ли то, что госпожа Гремон и госпожа Легран знакомы? Конечно же, возможно. Их связующим звеном является граф. Две покинутые любовницы, утешающие друг друга. Или, может быть, не покинутые? С каждым днем положение становилось все хуже и хуже.

Но, разумеется, я не могла быть уверена в этом и предпочитала думать, что ошиблась.

Я сидела и размышляла об этом, и тут ко мне пришел Этьен и сказал, что его мать выразила желание, чтобы я снова навестила ее, и он интересуется, позволю ли я ему проводить себя к ней.

Я сказала, что буду рада навестить ее, и несколько дней спустя мы отправились верхом к Габриэлле.

Меня провели в роскошный салон, где она уже ждала меня, очень элегантная, но одетая слишком броско, в голубой шелк с кружевами.

- Мадемуазель Мэддокс, - радушно воскликнула госпожа Легран, - рада видеть вас. Как хорошо, что вы навестили меня.

- Польщена вашим приглашением, - ответила я, как всегда, радуясь тому, что у меня есть великолепно сидящий костюм для верховой езды, сшитый по заказу моей матери. То обстоятельство, что я приехала верхом, оправдывало мою одежду и делало ее вполне приличествующей случаю.

Этьен оставил нас, и я поняла, что разговор будет тет-а-тет. Госпожа Легран сказала, что сейчас подадут le the20, так как ей известно, как мы, англичане, любим его.

- Вы не заметили, что мы здесь, во Франции, все более и более подражаем всему английскому? Это что-то вроде лести. Здесь вы вряд ли обратили на это внимание. А в Париже это так и бросается в глаза. На магазинах красуются вывески «Здесь говорят по-английски», торговцы прохладительными напитками продают пунш. Это в Англии так принято, как вы знаете. Молодые мужчины щеголяют в английских плащах с капюшонами. Женщины носят английские шляпки, и даже скачки в Венсенне пытаются устраивать наподобие вашего Ньюмаркета.

- Я не знала этого.