Алан Уильямс - Дневники Берии

• Название: Дневники Берии
• Автор: Алан Уильямс
• Издательство: Художественная литература, Диапазон
• Жанр: Детектив
• Год: 1992
• ISBN: 5-280-02541-0

История о том, как два приятеля, русский невозвращенец Борис Дробнов и англичанин Томас Мэллори, сочиняют фальшивые дневники Берии, развивается на фоне реальных событий конца 40-х — начала 50-х годов. Изданная в Англии в начале 70-х годов, книга стала мировым бестселлером.

---

— Господи, кому мы нужны? И не пугай девушку, пожалуйста, — попросил я, когда мы входили в Корт.

Поднявшись по лестнице, мы вскоре обнаружили дверь с табличкой — «Мисс Т. Шумара».

— Это ее девичья фамилия, — сказал Борис и постучал.

— Войдите, — крикнула Татана. Она лежала на разобранной кровати с французским романом в руках и курила.

— Мистер Мэлори? Мистер Дробнов? Хотите виски? Кофе или чай не могу предложить: плитка сломалась. Виски или бренди? — Она говорила по-английски четко и уверенно, с легким акцентом, скорее похожим на французский.

Борис предпочел виски, и она, не поднимаясь с кровати, указала на бутылку и бокалы.

Татана была высокая крупная женщина с выразительным лицом. Одета она была в джинсы и свитер, на который падали густые тяжелые волосы рыжевато-каштанового цвета. На вид ей было лет 35.

Она попросила Бориса налить ей виски. Я внимательно осмотрелся и уловил нечто знакомое: забитые книгами и журналами полки, кучи бумаг на столе. Будто я вновь очутился в Мюнхене, в квартире Бориса.

— Итак, вы написали книгу и хотите, чтобы я перевела ее на грузинский?

— Да, на менгрельский диалект, — сказал Борис.

— Во всей эмиграции найдется несколько грузин, знающих менгрельский. Зачем вам это нужно? Хотите переправить книгу в Союз? Но и там большинство говорит по-грузински, менгрельский знают не все грузины. Борис, уже успевший изрядно выпить, сказал громко и недовольно:

— Вы задаете чересчур много вопросов, а ведь мы еще не обсудили условия! — И он перешел на русский.

Она в ответ сказала ему по-русски что-то такое, от чего он залился краской. Она обратилась ко мне:

— Мистер Мэлори, я ничего не могу добиться от вашего друга. Я не являюсь агентом чьей-либо секретной службы — это во-первых. Во-вторых, я не знаю, кто вы. Если дело идет о ввозе в Союз литературы, то это постоянно делается, и в этом ничего особенного нет, и меня это не беспокоит. Но меня беспокоит то, что я должна писать диссертацию, и уж если вы хотите, чтобы я сделала для вас перевод, то надо честно сказать всю правду. А также предложить мне приличную сумму — уж во всяком случае не три фунта за тысячу слов.

— Видите ли, нам необходимо быть осторожными — для нашего же общего блага. Сразу же скажу, что мы не имеем намерения ввозить в Союз какую бы то ни было литературу. Мы написали одну вещицу и хотим, чтобы вы перевели ее на менгрельский, а потом мы продадим ее американскому издателю.

Она помолчала, встала с кровати, подлила в бокал виски, вновь улеглась и стала потягивать виски маленькими глотками. Потом, не глядя на нас, сказала:

— Мы, грузины, не играем важной роли в истории России, мы чаще всего прятались под юбку матушки-России от персов. И только лет пятьдесят назад подняли голову — произвели банду вождей, которой мог бы гордиться сам Иван Грозный. Самым страшным был Сталин, но он не менгрел, хотя менгрелы и были в его окружении. Самому ужасному из них в 1953 г. не поздоровилось. — Она улыбнулась.

— Я правильно угадала?

Мы молчали.

— Сколько вы за это возьмете? — спросила она.

— Три миллиона долларов, — сказал Борис. — Вы получите проценты — если все хорошо получится.

— И, конечно, мы должны условиться, что вы никогда никому не скажете ни слова об этом, — сказал я.

Татана засмеялась:

— Думаете я начну болтать? Где? С кем? Кто может знать это имя — Б-е-р-и-я. Она произносила имя по-менгрельски.

— Успокойтесь, я в своем уме и не враг себе. У Берии есть живые родственники в России. Кого вы выбрали?

— Мы выбрали его самого. Его дневники с 1945 г. до смерти.

Она кивнула.

— Мало кто знает его. Это хороший выбор, в особенности если заинтересуется какой-нибудь американский издатель. Впрочем, они нынче хватают все подряд. Да, у меня назначена консультация с профессором литературы, давайте встретимся позже и все обсудим. — Она встала.

— Встретимся в 7.30 в баре «Голубой кабан», — сказал Борис.

Она открыла дверь:

— А вы очень доверчивы. Может, вы просто оптимисты?

Когда мы вышли из здания, Борис заключил:

— Хорошая, волевая девушка. И умная.

* * *

Ужин прошел хорошо. Решено было заключить контракт с помощью лондонского юриста, согласно которому Татана получит десять процентов от общей суммы. К концу ужина Борис начал готовить почву для эпизода с балетной школой.

При первом упоминании о московской, балетной школе Татана заявила:

— Не говорите мне об этой школе. Они меня оттуда вышвырнули, потому что я высокого роста и у меня большие ноги!

— Прежде чем вы прочтете текст, — сказал я, — хочу объяснить кое-что. Текст распадается на две части: политическую жизнь, описанную Борисом, и личную, описанную мной на английском языке.

— Английская часть отвратительна — грязная порнография! — хохотал Борис.

Я не обращал на него внимания.

— Татана, мы хотим, чтобы вы помогли нам доказать издателям книги подлинность книги.

— А им не нужны доказательства. Единственное, что им нужно знать: будет ли книга доходной.

— Боюсь, что в нашем случае дело будет сложнее. Борис включил в книгу компромат о сегодняшних лидерах в Кремле, и могут быть последствия. В России, я имею ввиду.

— Молодец Борис! Чем больше вы им досадите, тем лучше!

— Берия очень откровенно пишет о себе, о своей склонности к молоденьким девочкам. Вы, Татана, были одной из его жертв.

— Я?!

— Да, Берия увидел вас на улице, приказал своему помощнику привести вас в свой дом и изнасиловал.

— И мне было лет двенадцать?

Я кивнул. Она подумала минуту с серьезным выражением на лице.

— Да, все сходится. Мне действительно тогда было лет двенадцать. А мне это понравилось?

— Конечно, нет.

— И вы описывали все подробности?

— Да. И потом, когда книга будет издана, если вдруг у издателей возникнут сомнения, я уломаю вас и вы сделаете подтверждение подлинности события. Публично.

Борис вставил:

— Мы пишем, что ваш отец был расстрелян Берией лично — потому что он отказался держать язык за зубами по поводу происшедшего.

Она странно посмотрела на него.

— А как вы узнали, что Берия убил моего отца?

Борис вытаращил глаза в изумлении.

Она кивнула.

— Да-да. Во время менгрельского дела в 1951 г. Он был директором школы, и его обвинили в сговоре с националистической интеллигенцией.

Борис хлопнул руками:

— Прекрасная новость!

Она не прореагировала на его бестактность.

— Это, полагаю, тоже входит в сделку?

— Триста тысяч долларов многовато за один перевод! — сказал Борис.

Она согласно кивнула.

— Когда начнем — завтра?

— Но только не здесь. Отправимся в маленький отель в северной Франции, возле Абервиля, там тихо и безлюдно, — сказал Борис.

— Значит, обо всем договорились? — сказал я. — Осталось только подписать контракт.

Татана улыбнулась:

— Забудем о контракте. Будем просто доверять друг другу. — Она протянула руку.

* * *

Владелица отеля совершенно не интересовалась клиентами. У нее на лице ни один мускул не дрогнул, когда она, заполняя журнал регистрации, указывала места рождения Бориса и Татаны: Москва, Зугдиди, СССР. Однако мы предпочли бы вообще не заполнять никаких журналов. Я все время гадал, куда могут попасть сведения из этого журнала. Сдают ли их в архив?

В 7 вечера я зашел к Татане. Она уже заканчивала чтение.

— Знаешь, а мне очень нравится, — сказала она. — Единственная слабость — это то, что ты изобразил Берию почти забавным: этакий жизнелюб, любитель женщин и вина, использовавший свое служебное положение в личных целях — иногда, правда, расстреливавший людей. Хорошо, что в книге есть правда. И ты прекрасно передал атмосферу того времени. Ей-богу, кое-кому из нынешних советских вождей будет кисло. Я только надеюсь, что Борис в своей части работы использовал достаточно правдивые факты.

Я сказал, что поеду в Будапешт и вступлю в контакт с «курьером».

— Будь предельно осторожен. Нам всем надо быть осторожными. Это не просто подделка. В глазах Советов это государственная измена.

— Ты думаешь, мы в опасности?

— Конечно. Ты полагаешь, они это просто оставят? Ведь половина советского руководства будет скомпрометирована! Но вначале им нужно будет нас найти!

За ужином она вспомнила свою жизнь в России. После исключения из балетной школы она работала актрисой, исполняла эпизодические роли служанок и официанток. В двадцать лет вышла замуж за офицера, через три года развелась. Детей не было. Стала работать воспитательницей в детском саду. Вышла замуж за пожилого еврея и вместе с ним эмигрировала в Израиль во времена хрущевской оттепели.

— Я задыхалась в России, хотелось уехать куда угодно, и потому вышла за него.