Сергей Гомонов - Тень Уробороса (Лицедеи)

• Название: Тень Уробороса (Лицедеи)
• Автор: Сергей Гомонов
• Жанр: Героическая фантастика

Алан Палладас, ученый-биохимик и по совместительству – отец главной героини – при работе с опасным веществом атомием, вызывающим мутации у теплокровных, получает новую формулу. Созданный по ней «эликсир» сулит немало возможностей для нечистых на руку политиканов, и за ним, а также за его создателем начинается настоящая охота. Чтобы не погибнуть, Алану приходится не единожды прибегнуть к помощи своего изобретения.

 Тем временем выясняется, что его милая дочурка Фанни тоже даром времени не теряла и уже много лет пользуется «эликсиром», чтобы проворачивать свои мелкомошеннические делишки. Никто и не догадывался о ее махинациях, пока на пути красотки-гречанки не становится странноватый молодой человек, не то шулер, не то рыба покрупнее. Он-то и переворачивает все ее планы, а заодно и жизнь вверх тормашками. Вот такие они, шулеры, – злые!

---

— Но ведь вы обещали, господин Антарес! Мы воспитываем наших монахов вовсе не для войн и убийств, вам это известно. Зил был направлен вам в услужение, он дал мне зарок слушаться вас, как меня. Он никогда не нарушил бы данного слова!

Антарес заслонился от него рукой:

— Увольте, Агриппа! Овца вашего стада оказалась паршивой…

— Так что натворил во Внешнем мире Зил? — не вытерпел Агриппа.

— Если я скажу, что он пренебрег самой важной библейской заповедью, вы мне поверите? Воспользовавшись отсутствием гена-аннигилятора… А?

Темные глаза священника расширились:

— Но это… это ужасно! Каким образом?..

— Ну, если перечислять, то он пренебрег почти всеми заповедями по очереди, — отмахнулся Антарес. — Это уже в прошлом. Пора думать о нынешнем положении вещей.

— Каюсь. Эти три года я почти не выезжал с Фауста и не знаю ничего, — сдался священник.

— Ваш гаденыш…

— Прошу, не называйте так мальчика. Что бы он ни сделал, наказание за свои поступки он понесет… — Агриппа указал на небо.

— Договорились, святой отец! Гаде… этот ваш воспитанник совсем поехал рассудком. Он преследовал Сэндэл…

Священник помрачнел. Недаром, ох недаром на Фаусте не было ни единой женщины! И вот — пожалуйста: стоило появиться жене посла, и все моральные устои Зила рассыпались в прах… Если, конечно, Антарес не лжет.

— Наши женщины не привыкли к такому обращению. Но, возможно, чем-то ему удалось соблазнить мою супругу — или своей молодостью, или своей прытью… Я не знаю… Женщины — существа странные.

Агриппа посмотрел на изморенное физическим бездействием тельце посла и мысленно сравнил его с полным жизни и сил статным послушником. Хоть магистр и был далек от всего житейского, но здесь жену Антареса он понял. Хотя и не одобрил поступков — ни ее, ни своего сына.

— Но мы встретились не для того, чтобы обсуждать моральные принципы моей досточтимой супруги, Агриппа. Зил сбежал. Мы не нашли его. Я оч-чень, повторяю: оч-ч-чень хотел бы узнать, где он сейчас. Он весьма опасен. Вас это не смущает, мой набожный друг? Простите, что фамильярничаю. Я сегодня на отдыхе и позволил себе расслабиться… Так вас не смущают все небогоугодные поступки вашего га… вашего сыночка?

— Он по-прежнему мой сын. Не нам, смертным, осуждать деяния друг друга…

— Это позиция не мужчины, но юродивого. Вы наивны до комичности. Хотите думать, что все люди хороши?

Священник исподлобья посмотрел на посла:

— Не вижу ничего порочного в этой позиции. Не мне судить поступки даже моего сына. Для этого существует другой — более строгий — суд…

Антарес зевнул. Надо было предположить подобную реакцию идиота-фаустянина. Они там все будто пыльным мешком пришибленные… Что ж, придется подступиться с другой стороны:

— Кроме того, святой отец, опасность грозит и ему самому. Как я понимаю, коли у него отсутствует аннигиляционный ген, не только он может убивать беспрепятственно… То же самое могут проделать и с ним. Причем — кто угодно… Не обязательно для этого быть специально обученным сотрудником ВПРУ. Ведь так?

Агриппа вздрогнул. Он мог бы уже и не отвечать: Антарес узнал все, что хотел.

— Так помогите нам определить местонахождение Зила, Агриппа! Не берите грех на душу, вы и без того взрастили настоящее чудовище в человеческом обличии!

— Как же я смогу помочь? Поверьте, господин Антарес, я нисколько не пытаюсь выгородить его! По дороге на Эсеф я много думал и пришел к тому, что мальчика нужно забрать отсюда… Поэтому наши с вами намерения совпадают…

— Я предполагаю, что он на Земле, святой отец. Но мое появление в столице Содружества непременно вызовет ненужный резонанс. Не соблаговолите ли вы самостоятельно заняться вашим воспитанником? Хотя бы попытайтесь узнать о его судьбе.

Священник вздохнул:

— Я сделаю все, что от меня зависит… — за эти несколько минут разговора он на глазах осунулся и постарел.

Отойдя к полосе прибоя, Антарес ополоснул ноги от песка и обулся.

— Разрешите небольшой вопрос, магистр? — с улыбкой крикнул он. — У вас тоже нет аннигиляционного гена?

— У меня — есть, — проговорил Агриппа, думая совсем о другом. — Мое происхождение предполагало частые контакты с внешним миром, и потому аннигиляционный ген у меня есть…

— Почему же у остальных…

— Господин Антарес, я не имею права говорить об этом. Иерарх не давал мне таких полномочий.

— Но как-то все это странно…

Посол подобрал с шезлонга свое полотенце и, забросив его через плечо, кивком пригласил магистра следовать к усадьбе. Фаустянин легко, словно юноша, поднялся и поравнялся с Антаресом.

— Ничего странного. Просто Элинору была уготована совсем другая судьба, господин посол. Совсем другая… Эта судьба заключена в его имени… Я до сих пор не понимаю мотивов такого решения Иерарха Эндомиона…

— А я вот хорошо понимаю. Да вам говорить бессмысленно, вы же упертый в своей наивности и вере в людей, как черт знает кто! Дело ваше. Но лишнее слово гаде… Зила на Земле может обернуться огромными неприятностями вам и вашему приходу. Вы ведь не хотите развоплощения, верно?

— Я не хотел бы неприятностей Епархии…

— Могу уверить: вас одного не казнят. Поэтому в ваших же интересах как можно быстрее помочь нам отыскать вашего проходимца. У меня даже есть кое-какие намётки…

Священник медленно перевел взгляд на носы своих черных туфель и снова задумался.

5. Вспышка

Трасса между Санкт-Петербургом и Москвой, ночь с 22 на 23 июня 1001 года

— Знаешь, Ти (ничего, если я буду называть тебя просто — Ти?)… Ну так вот, Ти, есть одна история про древнего мудреца… Как-то раз шел один путник по дороге и увидел сидящего под оливковым деревом старца. Путник узнал в старике знаменитого мудреца. И он спросил: «Ответь, философ, сколько времени мне еще идти до Афин?» Старик взглянул на него и махнул рукой вдаль: «Иди!» Путешественник растерялся. Старец ждал. «Но ведь я задал тебе такой простой вопрос, мудрец! Сколько времени мне еще идти до Афин? Ты ведь наверняка оттуда, это единственная дорога!» Старик снова указал вдаль и повторил внушительно: «Иди!» И тогда путник рассердился: «О тебе ходят легенды, а ты, видимо, настолько глуп, что не можешь мне сказать, как долго мне еще идти до Афин!» На что мудрец ответил: «По-моему, глуп как раз ты! Как же я могу сказать тебе, сколько времени займет твой путь, когда ты стоишь на месте?» Путник махнул рукой и поплелся своей дорогой. А старик, оценив скорость, с которой тот двигался, закричал ему вслед: «Ну, если ты будешь идти все время с такой скоростью, то Афин достигнешь к закату!» Интересно, Ти, а мы с тобой достигнем Москвы хотя бы к рассвету, а?

Андроид[14] усмехнулся и посмотрел на Нику. Тибальт (таково было его полное имя) отличался от большинства своих полуискусственных собратьев: у него было и чувство юмора, и зачатки индивидуальности. Правда, полностью черные глазные яблоки выдавали синтетическое существо в водителе транспортера.

Движимые стереотипными фобиями, люди не желали, чтобы созданное их руками внешне и внутренне было неотличимо от них самих. Мало ли что? Ника хорошо знала миф об Эдеме, о Вавилоне, о Потопе — о том, что случилось, когда вторичное возжелало уподобиться своему Создателю. А так как из всех белковых роботов андроиды более всего походили на человека, их отличительным знаком ученые сделали необычные глаза. И, разумеется, типовую внешность. Правда, рисунок сетчатки, как и у каждого человека, у андроида тоже был индивидуален — наподобие «серийного номера».

Тибальт не был движим одной лишь программой. У него неплохо развились эмоции, а живостью мимики он мог бы посоревноваться и со многими биологическими людьми.

Случилось так, что Ника Зарецкая проворонила свой флайер, который должен был доставить ее в Москву. Она оканчивала второй курс Академии при ВПРУ, намереваясь впоследствии поступить на службу в Военный Отдел. И завтра начиналась сессия. Разумеется, можно было вылететь и следующим флайером, однако все рейсы отменили: Москву захватил циклон, да еще какой! Июнь уходил громко, с фейерверком.

Не успели еще отмерцать переломанные всполохи молний, как вдоль всего черного небесного купола прокатился оглушительный рокот, словно планета в своем бешеном беге внезапно столкнулась с невидимой преградой.

Ливень хлестал так, что замерло все живое и неживое, и только громоздкие механизмы еще могли работать в экстремальных условиях. В одном из таких механизмов — огромном транспортере — по правую руку от водителя сидела Ника Зарецкая. После неудачи с перелетом девушке пришлось воспользоваться старым, как мир, приемом, который назывался «автостоп»: ехать-то надо, причем срочно.

Но сейчас даже транспортер полз по дороге, будто раненная черепаха по мокрому песку — захлестываемая безжалостными волнами, кособокая…