Журнал «Если» - «Если», 2003 № 12

• Название: «Если», 2003 № 12
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательство ЛК пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: ISSN0136-0140

Кейдж БЕЙКЕР. КОРОЛЕВА МАРСА

Марс атакуют! Политики, авантюристы и недолечившиеся психи.

Олег ДИВОВ. ЛИЧНОЕ ДЕЛО КАЖДОГО

Понятно, что речь идет о выборах. Но что, в конце концов, выбираем-то?!

Брайан ПЛАНТ. ПОЮЩАЯ МАШИНА

Не секрет, что роботы способны на высокую и жертвенную любовь.

Чарлз ШЕФФИЛД. ЗАБРОШЕННАЯ ЗЕМЛЯ

В этой детективной истории все непросто. Даже физика происходящего.

Андрей ЩУПОВ. СМОТРИТЕЛЬ

Бывший председатель бывшего сельсовета тужит о рухнувшей карьере, однако приобретает полномочия, о каких и не мечтал.

Пол МАКОУЛИ. РИФ

Этот объект поражает ученых разнообразием биологических видов, но научный проект хотят закрыть.

Дмитрий ЯНКОВСКИЙ. ПАРАДОКС ФИЛИМОНОВА

Горе-спасателя за «заслуги» собираются отправить на пенсию, однако неожиданно поручают ответственное задание.

ВИДЕОДРОМ

Фродо — молодой, да из ранних… Мало кто запоминает их имена, но их вклад в кинофантастику переоценить трудно… Все больше мистики на экране: вампиры, оборотни и монстры плодятся и размножаются.

Андрей СТОЛЯРОВ. О ТОМ, ЧЕГО НЕТ

Нет, речь не о деньгах: кое-когда они все же появляются. А вот этой «материи» нет в принципе. Хотя очень хочется ее увидеть.

ЭКСПЕРТИЗА ТЕМЫ

Как и ожидалось, для фантастов человеческая достоверность важнее реалистичности создаваемых моделей.

РЕЦЕНЗИИ

Редкий случай: рецензенты почти поголовно добродушны. Интересно, что бы это значило?

КУРСОР

Перемещаясь по экрану фантастики, курсор непременно задержится на иконке «Новости».

Кирилл БЕНЕДИКТОВ. ГЕНИИ? В СЕРИЮ!

Откуда у дона российская грусть?.. На этот раз издательство «Новая Космогония» представило читателям книгу испанского автора.

Эдуард ГЕВОРКЯН. ТОП-МЕНЕДЖЕРЫ ПОСТАНОВИЛИ

Их коллективное решение комментатора радует. Правда, с оговорками.

Вл. ГАКОВ. ЧЕЛОВЕК СО СВОИМ ЛИЦОМ

…или Бегущий по лезвию жанра.

ПЕРСОНАЛИИ

Кое-какие подробности о жизни и творчестве, предложенные самими авторами. И сведения, собранные библиографами.

ПРИЗ ЧИТАТЕЛЬСКИХ СИМПАТИЙ

Редакция призывает читателей принять участие в организации литературной премии имени Кира Булычёва. И ответить на вопросы нашей традиционной анкеты.

---

Каким бы призрачным ни выглядел этот пар, он свое дело сделал. Добравшись до антресолей, запах влаги разбудил остальных спящих так же верно, как это сделал бы где-нибудь на Земле аромат шкворча-щей на сковороде яичницы с беконом. Очень скоро Мэри услышала, как ее домочадцы сбрасывают одеяла, расстегивают спальные мешки, зевают, покашливают, перешептываются, и вздохнула, прощаясь с последними мгновениями спокойствия и тишины раннего утра. Наступил еще один день.

Она подняла плотные металлические жалюзи на большом окне, и в дом ворвался угрюмый красноватый рассвет.

— О, Господи, какой яркий свет! — донесся сверху чей-то жалобный вздох, и через несколько секунд с антресолей свесился тонкий канат, по которому нерешительно сполз мистер Мортон. Он был одет в длинный черный термокостюм, делавший его необычайно похожим на боязливого паучка.

— Доброе утро, мистер Мортон, — сказала Мэри по-английски, потому что его панкельтский все еще оставлял желать лучшего.

— Доброе утро, мэм, — почтительно ответил мистер Мортон и поморщился, ступив босыми ступнями на засыпанный песком холодный пол. Высоко поднимая ноги, он вприпрыжку добрался до плиты и налил себе чашку чая, с наслаждением вдыхая горячий пар. Повернувшись к большому каменному столу, он уселся и снова поморщился, ударившись коленом о массивную бетонную опору. Размешав в чае солидный кусок масла, Мортон поднес чашку к губам и посмотрел на Мэри сквозь пар. В его глазах сквозило явное замешательство.

— Чем… что вы поручите мне сегодня, мэм?

Мэри еще раз вздохнула, призывая на помощь все свое терпение.

Формально Мортон был ее наемным работником; таковым он сделался с того рокового дня, когда — как и большинство товарищей по несчастью — обнаружил, что его выходное пособие не покрывает и половины стоимости обратного билета на Землю.

— Кажется, вчера ты так и не дочистил Пятый бродильник? — промолвила Мэри.

— Не дочистил, — грустно согласился Мортон.

— Тогда, я думаю, тебе следует закончить дело.

— О’кей, — кивнул он.

Мэри частенько приходилось указывать Мортону, чем ему следует заняться, но его вины в этом не было. Он не был глупым или беспомощным, просто большую часть своей взрослой жизни — и детства тоже — Мортон провел в психиатрических лечебницах. В десятилетнем возрасте он попался на чтении рассказов Эдгара Аллана По и был отнесен к так называемым «эксцентричным типам».

«Психиатричка», как известно, далеко не сахар. Считалось, что даже безнадежно больные должны приносить пользу обществу. Так мистер Мортон сделался настоящим профессионалом в области химического дизайна и промышленного «каменного литья». Именно благодаря этой специализации его приняли на работу в Британскую марсианскую.

На Марс Мортон прибыл с одной-единственной брезентовой сумкой, в которой поместилось все его имущество, и с головой, полной романтических мечтаний о головокружительных приключениях и опасностях.

Однако после того, как Мортон спроектировал и изготовил все необходимые БМК здания, он был уволен по сокращению штатов. Блуждая по Трубам в полном отчаянии, он оказался в «Королеве». Семь часов кряду Мортон просидел за темным каменным столом, поглощая самый дешевый бах[17], и с каждой кружкой его бледное, тонкое лицо становилось все бледнее и бледнее. В конце концов Мэри не выдержала и спросила, собирается он идти домой или нет, и тогда Мортон… разрыдался.

Так он получил работу в «Королеве Марса». Мэри стало жаль Мортона — ведь и сама она была уволена, правда, не по сокращению, а как «чрезмерно этнический тип».

— Да, займись, пожалуйста, Пятым бродильным чаном, — добавила она, немного подумав. — Если закончишь достаточно быстро, то уже после обеда туда можно будет загрузить сусло для светлого эля. Или, может быть, хороший плющенный ячмень для стаута. Как ты думаешь?

При этих ее словах мистер Мортон заметно повеселел.

— А разве у нас есть ячмень? — уточнил он.

— Ячмень будет, если Она пошлет, — сказала Мэри, и мистер Мортон торжественно кивнул. Сам он не принадлежал к Ефесской церкви, но склонялся к мысли, что где-то там, наверху, просто должен быть кто-то, кто отвечал бы на молитвы простых смертных. А Артемида, похоже, всегда прислушивалась к молитвам Мэри.

— Что-нибудь да подвернется, — сказал он, и Мэри кивнула.

Когда день начался по-настоящему, когда все постояльцы, спустившись с антресолей, отправились по Трубам к своим рабочим местам, когда проснулись дочери Мэри и — с улыбкой или хмуро — занялись повседневными делами, когда длинный каменный прилавок был вычищен и отполирован до тусклого блеска, а обогреватель под Первым чаном начал наполнять купол благословенным теплом, Мэри встала за стойку, чтобы нацедить первую за сегодня порцию эля в небольшую жертвенную чашу, стоявшую в небольшом алтаре в стене. Там же находилось скульптурное изображение Доброй Матери, тускло освещенное мигающим светом электролампадки. И как раз в тот момент, когда пахнущий душистым хмелем напиток ударился о сухое дно чаши и буйно запенился (чего-чего, а углекислого газа на Марсе было в избытке), входной шлюз отворился, и в поле зрения Мэри появился ответ на ее молитвы, принявший на сегодня облик Падрейга Мойлана, сгибающегося под тяжестью принесенного на обмен стофунтового мешка морригановского ячменя и двух бочонков масла.

Мэри поблагодарила мистера Мойлана с подобающей искренностью, не забыв сделать соответствующую запись в книге учета кредита — в той ее части, которая относилась к клану Морриганов. Очень скоро мистер Мойлан уже сидел в уютном алькове с кружкой красного солодового мальта и Моной, которая умела слушать его рассказы лучше остальных дочерей Мэри.

Сама Мэри, спрятав заветный мешок с овсом в сундук, принялась не спеша сметать со столов вечную красную пыль. Она слышала, как Мортон в Пятом чане орудует скребком и щеткой и выводит своим мягким лиричным баритоном «Одним волшебным вечерком…».

Мысленно отметив Мортона галочкой в списке Вещей, за Которыми Необходимо Проследить, Мэри еще раз прошлась вдоль столов, машинально оглядывая свой дом. Взгляд ее остановился на Элис. Это была ее старшая дочь — грациозная, как лебедь, и такая же раздражительная. Элис складывала в паромоечную машину вчерашние пивные кружки. Роуэн, темноволосая и практичная, экономными, точными движениями расставляла за стойкой ряды новых кружек. От частого мытья сильным напором воды кружки становились гладкими на ощупь и начинали блестеть, как розовый мрамор, а их стенки истончались настолько, что почти просвечивали. Достаточно скоро кружки оказывались слишком хрупкими, чтобы их можно было использовать в баре, и тогда Мортону приходилось изготавливать новые. Впрочем, старые кружки тоже не пропадали; их упаковывали в ящики и отправляли в сувенирную лавку космопорта. Там Изделия из Лучшего Марсианского Фарфора успешно продавались членам разного рода комиссий и инспекций, регулярно прибывавшим на Марс для проверки состояния общественных зданий БМК.

В темном углу за Четвертым чаном горела маленькая шахтерская лампа. В ее свете склонились над разобранным фильтром Чиринг и Манко. С помощью губок и мягких щеток они аккуратно очищали от барды фильтрующий элемент. Барда тоже шла в дело; ее можно было продавать в качестве органического удобрения, что было для Мэри сущим благословением, ибо барда накапливалась на дне бродильных чанов с угрожающей скоростью. Она состояла из вездесущего песка, дрожжевой массы и растущей на стенках мерзкой плесени и обладала неистребимым, бьющим в нос запахом, однако — смешанная с навозом и внесенная в бедную марсианскую почву — все же нейтрализовала действие естественных суперокислителей и позволяла худо-бедно выращивать ячмень.

Все новые марсиане были абсолютно убеждены, что выращивать ячмень жизненно необходимо.

Поэтому Чиринг и Манко тоже пели «Одним волшебным вечерком…», выводя куплет за куплетом фальцетом и хриплым тенорком, но их голоса звучали глухо из-за прикрывавших рты и носы матерчатых платков, которые потом пойдут в переработку. На столике негромко жужжала направленная на них видеокамера, снимавшая очередную серию документального репортажа, который Чиринг делал для «Катманду пост».

Окинув взглядом эту картину, Мэри удовлетворенно кивнула и подняла голову, чтобы посмотреть на последнего из своих постояльцев, который как раз спускался с самых верхних антресолей.

— Простите, мэм, — Эри неловко склонила голову, извиняясь за опоздание, и поспешила на кухню, где принялась ворочать помятые, закопченные сковородки с гораздо большим, чем обычно, пылом, пытаясь показать хозяйке, что ей ничего не стоит наверстать упущенное время. Немного помедлив, Мэри вошла в кухню вслед за ней, так как Эри представляла собой еще одну домашнюю проблему, требующую внимания и терпения.