Сергей Гомонов - Душехранитель

• Название: Душехранитель
• Автор: Сергей Гомонов
• Жанр: Прочие приключения

Представьте, что вы — телохранитель у крупного дельца, бывшего военного. Хозяин дает вам выходной, и именно в этот день на него устраивают покушение. Вы успеваете к умирающему, и он просит вас присмотреть за его дочерью, незадачливой предпринимательницей, поскольку не без оснований считает, что те люди не ограничатся покушением лишь на него. А девушка оказывается той еще штучкой. Но все это еще цветочки. Главное таится в том, что все они — не те, кем привыкли себя воспринимать…

---

Подмигнув Ромальцеву, незваный гость выпрыгнул из перемазанных землей штанов.

— Так кто из вас со мной?

Ася подошла к своему другу:

— Ты его знаешь?

Влад коротко кивнул.

— Он что — ненормальный?

— Я абсолютно ненормальный, Воскрешенная! Я настолько же ненормальный, как те, кто окружал тебя три года назад в больнице! Правда, в отличие от тебя, мне не исковыряли все вены тупыми отечественными иглами, но это лишь дело везения. Может, и я попадусь вашим кулаптрам неровен час!

— Не обращай внимания, Незабудка! — произнес ободряющий голос, и Влад посмотрел на перепуганную Асю взглядом ее Хусейна. — Дождитесь меня, я скоро вернусь.

Он расстегнул джинсы и, оставшись в одних плавках, нырнул вслед за странным незнакомцем.

— До острова? — спросил Марк, держась против течения и дожидаясь Ромальцева.

— До острова.

Оставшиеся на каменистом берегу Ася, Марго, Рената и Саша смотрели, как эти двое плывут по «солнечной дорожке», сверкающей на поверхности реки. И мальчику почудилось вдруг, что там, по воде, преследуя закатное солнце, мчатся два зверя — громадный золотой тур и мощный серебряный волк. Глаза заслезились, размытая картинка потемнела. Отвернувшись, Саша еще долго не мог увидеть ничего вокруг…

— Все наши мужчины покинули нас… — констатировала Марго, будто не слышала сказанного Марком, и не без некоторого злорадства покосилась на Асю. — Симптоматично…

— Кто это? — шепотом спросила Ася Ренату, а потом, опомнившись, отступила к Рите: — Кто это?

Та пожала плечами.

Ощутившие под ногами дно Влад и Марк, взбивая воду, побрели к берегу острова.

— Помнишь тот остров, атмереро?.. — Марк шел впереди, но даже не оглянулся и рассмеялся, когда его спутник молча кивнул. — А я был бы рад многое позабыть… Завидую больным амнезией: для них каждый новый день — открытие! Теперь, как видишь, я не прогадал с «валентностью». Но и это вместилище мне не по нраву. Ты решился?

— Да. А ты?

Они сели рядом на берегу. Крупные капли воды переливались на их коже. Ромальцев зачесал пальцами со лба мокрые черные волосы.

— Пожалуй… — помедлив, задумчиво и как бы неохотно ответствовал Марк. — Мы снова ограничены во времени. Начиная с этой минуты, у нас на все про все — пять дней…

— Пять несуществующих дней… — эхом откликнулся Влад, глядя вдаль.

— Пять пожалованных дней… Помнишь слова Учителя? «Когда тонкое прорвется в грубое и сольется с ним, когда черное проявится в белом, а белое — в черном, вот тогда и нужно действовать незамедлительно, дабы не упустить последнюю возможность»… Итак, атмереро — черное в белом, белое в черном — все ли мы готовы теперь для этого шага в грубом?

— Нет, коэразиоре…

— Почему же тогда я не увидел с вами Ала?

— Речь не о нем. Теперь готов и он. Не готов лишь наш тринадцатый…

— Твой сын? Но у него такая силища, что я едва не захлебнулся, когда приблизился к нему… Хе-хе! А я здорово придумал тогда, в леске между Ростовом и Краснодаром! — Марк снова подмигнул.

Влад покачал головой:

— Так же, как раздроблена наша сущность, раздроблена и его. Я жду не этого Коорэ…

— Вот это новость для меня! Откройся, покажи!

— Не могу. Ты не одно, моэнарториито владеет тобою…

Марк издал яростный вопль, он вскочил, и голос его был женским, и лик его переменился:

— Я уничтожу вас всех!

— Если достанешь, — улыбнулся Влад, не двигаясь и повторив слова, произнесенные не этими его устами пять лет назад, сказанные уже множество множеств раз и прежде.

— Кэанасаасирро! — прорычала женщина. — Я доставала вас всегда! Я доберусь до вас и теперь!

— Ориамоэна! Нэосоуотеро зиулэиде тиуно переалареетое! — отрезал Марк, будто бы одергивая сам себя, и незваная гостья исчезла. — Да-а-а… тогда не стоит открываться. Каждый делает то, что положено делать ему… Я ухожу.

— Да будет «куарт» наш един, коэразиоре…

— Да не умрет лето в нашем сердце, атмереро…

* * *

Лишь увидев Ромальцева, вернувшегося с острова в одиночестве, Рената поняла: Николай уже не появится, не придет к ним. Никогда…

ВНЕ РЕАЛЬНОСТИ. НИКОГДА. РОСТАУ

Душная, знойная ночь — словно и не бывало вчерашней грозы, будто и не катил рядом свои изумрудные волны Великий Хапи, омывающий берега острова, куда удалились для дальнейшего разбирательства мужчины-Нетеру…

Хор спал на циновке под льняным навесом. Тихо шуршали ветви старых финиковых пальм. Огромные листья, похожие на вымокшие птичьи перья, чернели на фоне звезд, где отражался Небесный Хапи, пролитый миллионы миллионов лет назад создателями всего сущего Шу и Тефнут…

Юноша спал, задремали и воины, опершись на копья. Хентиаменти, старшего брата, не было сейчас в Ростау, он проник глубже, ибо нельзя было отложить дела, ожидавшие судью и палача Дуата…

А тем временем в зарослях тростника мелькнула тень. Один из охранников проснулся, приоткрыл глаз и, узнав пришедшего, кивнул. Дремота вновь накатила на него.

Хор видел во сне свою мать, которая, не находя покоя, спустилась в святилище своего супруга[77] и теперь молча стояла на коленях, опустив ладони на холодную плиту саркофага жертвенного быка. Она ждала ответа, но безмолвен был гранит.

И вдруг под ноги Хору метнулся черный шакал, обретая человеческий облик и становясь Инпу-Хентиаменти:

— Сотвори «призыв», Хор! Живо!

Сын Усира воззвал:

— ЯВИСЬ! — и услышал вскрик.

Он в недоумении проснулся, хватая меч. На колени пред ним падал Инпу, всадивший себе в грудь тонкий клинок.

— Инпу! Что делаешь ты?! — Хор рванулся к нему. — Брат!

Инпу колотился в предсмертной агонии.

К ним бежали охранники. «Призыв» в мире сна вырывал из человека, находящегося в грубом мире, его Ба, а потому «призванный» поневоле хватался за грудь, сжатую тисками внезапной боли. Хентиаменти убил сам себя, нечаянно всадив предназначенный для Хора клинок в собственное сердце.

— Инпу! Что ты наделал?!

Но юноша видел, что брату не помочь, что тот уже ушел к извечным богам. Хор тряс Инпу за плечи, гладил по окровавленной груди, прижимал к себе его запрокинутую голову, а воины в растерянности стояли над ними.

И тут темная волна прокатилась вдоль тела мертвеца, ужалив Хора ледяной болью, и сын Исет и Усира отпрянул. Мираж рассеялся. На земле оазиса лежал мертвый разбойник.

— Сетх… — пробормотал юноша, узнавая во всем этом чародействе руку дяди.

Хор едва совладал с обуявшим его сердце гневом. Но труп вспыхнул, мгновенно сгорел и рассыпался прахом. Нынешний правитель Та-Кемета предпочитал не рисковать и не оставлять следов своих преступлений.

Как сообщить о том Хентиаменти, пребывающему в Дуате? Но… неспроста приснился Хору тот сон! Брат знал и предупредил. Если сможет — он появится и сам…

* * *

Я не находила себе места. В моих покоях собрались почти все отвергнутые женщины-Нетеру и жена Хентиаменти, Инпут. Слабая волей, но сильная чувствами Небтет тихо плакала, прильнув к западному окну. Хатхор покачивала чаши маленьких серебряных весов на столе. Наша мать, Нут, покинула Ростау еще засветло.

Неспокойно было мое сердце за сыновей. Сетх заманил их на тот остров далеко не с чистыми помыслами…

Лишь Инпут невозмутимо шила, не глядя на нас. Супруга Хентиаменти — очень сильная женщина, однако она еще не стала матерью и не знает, что это такое, когда тысячи раскаленных игл вонзаются в твое сердце в страхе за того, кто, казалось бы, еще совсем недавно ворочался под ним…

— Нельзя было подписывать тот закон, Исет… — прошептала сестра, когда я шла мимо нее.

Инпут сверкнула огненно-черными глазами, но ничего не сказала. И только тут я поняла, как страшно ей за мужа. И все же Инпу — уже взрослый, опытный воин. А Сетху его смерть не принесет никакой выгоды. Да о чем я говорю! Как можно? Ведь и Хентиаменти — мой сын! Но Хор… Хор — это другое…

— Видишь, чем обернулся наш просчет! — продолжала укорять меня Небтет.

— Не стоит! — проговорила Хатхор. — Не стоит сейчас об этом! Выбор сделан.

Инпут опустила голову и вновь принялась за шитье.

Мне стало душно, и я решила спуститься во двор.

Нетеру выделили для суда пять дней, пять несуществующих дней[78]. Именно в эти дни были рождены мы, дети Геба — Усир, Сетх, я, Небтет и Хор-старший, наш брат. Теперь точно так же решалась судьба внука Нут и Геба. Суждено или не суждено будет родиться в Ростау объединителю двух земель? Кто знает…