Адам Робертс - Соль

• Название: Соль
• Автор: Адам Робертс
• Жанр: Научная Фантастика

«Научно-фантастическая классика XXI века...»

«Романы поразительной силы и глубины, не уступающие даже "Дюне».

«От произведений этого автора надолго остается приятное послевкусие...»

Все это — и многое другое — сказано о «Соли» и «Стене» — романах, созданных дебютантом британской фантастики Адамом Робертсом и равно вызвавших восторг и у критиков, и у читателей.

Достаточно упомянуть, что «SFX» сравнивал «Стену» со «Страстями по Лейбовицу», a «Locus» писал о «Соли»: «Лучший дебют в научной фантастике за десятилетия».

Что здесь скажешь еще?...

---

Я повысил его из лейтенантов в капитаны вскоре после приземления, когда стало ясно, что способности молодого человека превышают средние. Некоторые люди думают, что солдаты существуют только для того, чтобы убивать, но это, конечно же, не так. Настоящий воин любит жизнь, и свою и чужую, любит почти так же сильно, как свободу. Настоящий солдат стремится к тому, чтобы избежать войны, сохранив мир. Он обладает следующими качествами: властность — для того, чтобы командовать своими бойцами, сила воли — чтобы суметь воплотить свои планы в жизнь, и решимость встретить лицом к лицу любые последствия своих решений.

Жан-Пьер вырос именно таким. Высшие офицеры следовали его советам так, будто исполняли приказы, столь властно и уверенно он говорил. Подчиненные любили его всем сердцем и умерли бы за своего командира без раздумий. Женщины его обожали.

На исходе второй недели я поручил Жан-Пьеру руководить постройкой бараков. Их сооружали в первую очередь потому, но армия должна быть хорошо устроена и накормлена, прежде чем она сможет предоставить защиту и убежище остальному населению.

Итак, у Жан-Пьера появилась власть, но он использовал ее с умом, привлекал к работе гражданских мастеров, помогавших застраивать территорию (конечно, они получали зарплату в соответствии с квалификацией и армейскими расценками). Он стал образцовым командиром. Вставал до сумерек, появлялся на работе в безупречно сидевшей форме, приветствовал трудившихся — большинство строительных работ проводилось ночью, когда уровень радиации становился допустимым. Потом Дрейфус координировал работу команд, лично отдавал им приказания, следил за поступлением материалов, проверял правильность заказов, уходивших на фабрику, объяснял прорабам, что от них требуется. Всю ночь Жан-Пьер работал на износ, подбадривая своих людей, упрекая гражданских в отставании от военных, сплачивая и поддерживая группу.

Бараки со всем внутренним оснащением соорудили за неделю до срока.

После этого он помогал мне со строительством моего собственного дома — поразительной энергии человек! По прошествии месяца я организовал праздник в честь наших успехов. И прохладным поздним вечером — после прекращения ветра — весь Сенар собрался посмотреть на факельное шествие и парад.

Громче всех приветствовали Жан-Пьера.

В те первые дни у нас оставалось мало времени на просмотр телепередач, но некоторые предприимчивые люди все равно организовали телевизионные компании, используя накопленный во время путешествия капитал, и ходили от двери к двери, пытаясь уговорить людей подключиться к каналам.

Шоу, записанные до полета, навевали скуку: во время странствия у всех было достаточно времени, чтобы пересмотреть сериалы, церемонии и серьезные программы по десять раз. Чтобы привлечь зрителей, телевизионные компании — насколько я знаю, их существовало две, «Сенарская Телекомпания» и еще одна, обанкротившаяся вскоре после начала деятельности, — так вот, чтобы заинтересовать аудиторию, СТ придумала снимать многосерийный фильм о нашем зарождающемся государстве. Что-то вроде мыльной оперы, построенной на реальных событиях. Они связались со мной через секретаря, но я отказался участвовать в шоу: для меня личная жизнь слишком ценна, чтобы позволить постоянно следить за ней, к тому же мне хватало денег. Я предложил им попробовать поговорить с Жан-Пьером; перспективным молодым человеком, популярным в народе, с небольшим собственным капиталом. Так жизнь лейтенанта стала сюжетом телепрограммы.

За неделю до выхода программы в эфир он пришел ко мне за советом. По такому случаю я попросил кинооператора выйти, потому что не люблю делать частные разговоры достоянием общественности.

— Я пришел за советом, господин президент, — сказал Жан-Пьер.

Он всегда называл меня «господин президент», начиная разговор, а я всегда поправлял его: «Зови меня Барлей, мой дорогой лейтенант».

— Что случилось, друг мой?

— Этот вопрос касается любовных отношений, — признался он.

Я засмеялся:

— Это, наверное, единственная тема на Соли, в которой я ничего не понимаю! У меня было настолько мало романов, что ребенок знает больше о таких делах.

— И все же, — настаивал он. Чистый и простой молодой человек даже покраснел от деликатности темы. — Я хочу жениться.

— Но это же замечательно, — воскликнул я, — ты довольно побыл в холостяках.

— Пятьдесят лет! — улыбнулся он.

Шутка часто повторялась среди тех, кто пережил состояние транса во время путешествия. На самом деле биологически Жан-Пьеру недавно исполнилось двадцать пять.

— Зачем же тебе нужен совет, друг? Разве не благословения ты искал у меня?

Должен заметить, что его родители умерли во сне в машинах на корабле и после приземления я заботился о Жан-Пьере как о собственном сыне.

— Понимаешь, Барлей, — заерзал офицер на стуле, — у меня несколько предложений от разных девушек. Некоторые даже не совсем приличные.

— Берегись соблазна такого рода, — предупредил я. — Особенно сейчас, когда ты продал душу телекомпании. Но шутки в сторону, слухи о твоей моральной неустойчивости могут повлиять на духовную жизнь всего общества. Тем более тебе надо жениться!

— Согласен.

— Так вот в чем проблема: две девушки из знатных сенарских семей оказывают мне знаки внимания, а я не знаю, какую из них взять в жены.

— Может, ту, что любишь? — предположил я.

— Я обеих люблю, — вздохнул он, — они восхитительны.

— Которая красивее?

— Одна светленькая, другая темная, — ответил Жан-Пьер, — но разве можно сказать, что день лучше ночи? Или что белое вино вкуснее красного?

— Вот так дилемма, мой друг, — опять засмеялся я. — Думаю, мне придется устроить эксклюзивный банкет дома и пригласить оба семейства, тогда я смогу дать тебе дельный совет.

Моему личному секретарю идея не понравилась: он считал, что прием покажется народу слишком претенциозным и даже экстравагантным жестом в период становления города. Но я его не послушал, хотя и принял одно из замечаний: пригласил журналистов освещать событие. Секретарь не понимал — при незаурядном интеллекте, он мало смыслил в психологии, — что запах, легкий аромат и смутный отблеск роскошной жизни могут приподнять человеку настроение, даже если он принимает участие в празднике виртуально, глядя в телевизор.

Банкет состоялся в одну из ночей следующей недели, на воздухе, который был абсолютно прозрачен — после окончания буйства Дьявольского Шепота.

Присутствовало девять самых богатых семей Сенара. Угощение готовил мой личный повар, хотя большое количество блюд и заставило его пригласить на помощь троих коллег из соседних домов. Военный квартет обеспечивал музыкальное оформление: играли Баха и Шуберта, что, по моему мнению, способствовало лучшему пищеварению. И конечно, пришел Жан-Пьер с парой своих друзей-офицеров.

Было много смеха, разговоров под вино — белое и красное в честь шутки Жан-Пьера, нашего маленького с ним секрета; хотя, боюсь, этот напиток мало напоминал настоящее вино — всего лишь растворенный в воде порошок. Танцы. Обе телекомпании прислали своих представителей, снаружи собралась толпа, приветствовавшая каждого из подъезжавших гостей. Все получилось достойно, прилично.

— Прямо как на Земле, — сказал мне господин Варнке.

— Вовсе нет, — парировал я, — мы определенно на Соли.

Действительно, на столах стояли чаши с окрашенной в разные цвета солью, собранной на территории Сенара. В каждой емкости умещалось несколько килограммов, что, конечно, многовато для приправы. Но тогда мы все еще ели или переработанную пищу, или продукты из запасов корабля, поэтому люди добавляли соль для вкуса буквально во все. Сегодня, естественно, надобность в этом отпала, потому что произведенные на планете продукты уже достаточно соленые от природы. Тарелки с белыми кристалликами были более чем простой формальностью.

Итак, мы прошли в обеденный зал, уселись и принялись за вкуснейшие блюда. Горели пластиковые свечи, распространялся запах лаванды и корицы. Свет отражался на полированной поверхности кварцевых столов, репортеры сновали из угла в угол, пытаясь заснять всех сразу, мерно журчали разговоры. Я предлагал тосты за новую жизнь, новый мир, сотворенный волей Божьей, за преодоление трудностей.

Но и ни на минуту не покидала меня мысль о том, зачем все устраивалось.

Я сидел недалеко от обеих женщин, которые интересовали Жан-Пьера. Одна из них оказалась старшей дочерью господина Варнке, очень богатого человека. Он занимался производством цемента — очень прибыльный бизнес, добыча кварцевых глыб стоила дороже, поэтому люди предпочитали покупать материалы для строительства у него, — а также уделял внимание выделению полезных элементов из соли.

Я довольно хорошо знал Варнке, крупного мужчину, обожающего носить черные пиджаки с оранжевыми рубашками, что, без сомнения, не совсем подходило его преклонному возрасту. На мое замечание он только покачал лысой головой и расхохотался. Мы встречались пару раз, потому что компания «Варнке» согласилась перевезти пару дюжин беженцев из элевского хаоса. Много людей пыталось покинуть страну раздоров, а Сенар, как самое преуспевающее государство, стал заветной целью переселенцев. Конечно, мы не могли пускать нищих — зачем? Чтобы они умирали от голода на улице? — или людей без профессии.