Эдуард Стрельцов - Вижу поле...

• Название: Вижу поле...
• Автор: Эдуард Стрельцов
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Спорт
• Год: 1982

В книге показаны события футбольной жизни 50-60-х годов, наиболее значительными вехами которой были победа на Олимпийских играх в Мельбурне и завоевание Кубка Европы. В рассказе о них раскрывается роль автора в развитии этих событий, его взаимоотношения с другими футболистами и тренерами и значение спорта как великой воспитательной силы.

---

Кто знает меня, подтвердит, — я не из людей, слишком уж склонных к чинопочитанию. А уж в молодости, бывало, вел себя совсем как мальчишка, дерзко до глупости. Да и будучи старше, тоже показывал гонор, в большинстве случаев, конечно, во вред себе.

Словом, я не очень люблю, чтобы мною руководили.

Однако когда руководители любят футбол на самом деле, на самом деле любят нас, отдающих свою жизнь футболу, не обижаешься и на самые резкие замечания. Тем более, когда чувствуешь, что они продиктованы заботой о тебе.

Как-то в Фергане, я уже не помню почему, разругался с человеком, которого очень уважаю, — с нашим вторым тренером Гороховым.

Но хорошо помню, как сказал, узнав об этом конфликте, директор нашего завода: «Забирай свои вещи, Эдуард, и уходи!» А я ведь был в самой силе своей и славе. Ну, разве же не прав был директор?

Я причинил своим руководителям немало огорчений.

И пользуюсь случаем, чтобы сказать здесь: я осознаю, что часто бывал не прав. И понимаю, что любовь руководителей к футболу, в который, как им, видимо, казалось, я умею играть, заставляла их всегда относиться ко мне с возможной чуткостью, с пониманием особенностей моего характера.

Я играл в шестьдесят третьем — шестьдесят четвертом годах за цеховую команду и за первую мужскую «Торпедо».

Для тех, кто не знает положения вещей, замечу, что и за цеховую, и за клубные команды автозавода играют многие известные в прошлом футболисты команды мастеров и способные молодые игроки.

Уровень достаточно высокий.

В те сезоны, когда я играл за клуб, в московском чемпионате вообще подобрались такие компании, что состязания между ними вызывали интерес едва ли не больший, чем тогдашние матчи мастеров на первенство Союза.

За «Спартак», например, играли и Симонян, и Николай Дементьев, и знаменитые хоккеисты братья Майоровы, и Старшинов.

…Я играю в футбол с детства. Рано стал играть за мастеров и за сборную. Закончил играть, когда мне было за тридцать. Всех сильнейших игроков не только своего поколения, но и старших, и младших я успел, кажется, застать.

И скажу одно: футбол не терпит высокомерия.

Усваиваешь важное, существенное для себя независимо оттого, с кем играешь: с сильными или слабыми, с мастерами или любителями.

Футбол сложен на любом уровне.

Хотя на разных уровнях — это, конечно, разная игра.

Про первую мужскую команду «Торпедо» я вспомнил еще и потому, что товарищеские отношения с одним из ее игроков — с Юрием Будалиным — продолжались и позже Он стал своим человеком в нашей семье Мы играли с ним и за цех — он тоже работал в ОТК, только специализировался по холодильникам.

Юра в футболе разбирается отлично. Когда я уже снова играл за основной состав мастеров «Торпедо», то всегда принимал его критику, как бы строга и обидна она ни была…

Смотрю, оглядываясь сейчас назад, и понимаю, что влиять на меня всерьез могли только люди, действительно мне близкие, пусть даже к футболу они прямого отношения и не имели.

Не знаю, например, любил ли футбол мой отец.

Не знаю, видел ли он меня когда-нибудь на футбольном поле.

Я не раз и не два играл в Киеве, где жил он после войны, но он никогда не заходил ко мне после игры, никогда не давал о себе знать, когда я бывал в том городе.

После войны у отца сложилась другая семья — он не жил больше с нами.

В послевоенном Перове, совершенно на нынешнее не похожем, мне очень не хватало отца.

Я никогда не осуждал его, только жалел, что не вижу, не могу видеть его все время.

Помню, всегда буду помнить, как восторженно смотрел на него маленький — двух- или трехлетний.

В коммунальной квартире завязалась какая-то буйная ссора. В отца, прямо в голову ему летит горячий, схваченный с электроплитки кофейник, а он ладонь свою огромную подставил — и кофейник отброшен ею, врезается в стену. И отец спокойно выходит курить в коридор.

В сорок третьем, кажется, году он приезжает на побывку с фронта. С ординарцем. У отца образования четыре класса, на войну он уходил рядовым. А стал офицером разведки.

«Отец у тебя везучий», — говорит мне ординарец. И рассказывает, сколько «языков» притащил на себе отец. На нем же самом ни одной царапины — и так всю войну.

Проходит время — мне уже семнадцать лет, я уже за мастеров играю. Мы встречаемся с отцом в Ильинке. Он приехал хоронить деда.

Дед был фрезеровщиком на «Фрезере», а отец там же до войны — столяром. Золотые руки были у обоих — отец всю мебель дома сделал сам.

И вот в Ильинке опять, как когда-то в Перове, конфликтная ситуация. Кто-то лезет на отца с топором. Я, здоровый уже парень, пугаюсь за отца — он же убить может топором папу. «Что ты, — успокаивает меня отец, — мне его топор…» И, как тогда, закуривает…

Перед самыми ответственными матчами, перед самым началом игры мне всегда хотелось закурить. Тренеры сердились, запрещали. Они ведь не знали, что мне всего-то навсего надо было, наверное, ощутить себя похожим на отца…

Жена моя Раиса — я женился в шестьдесят третьем году — никогда не была болельщицей футбола.

За меня как за футболиста не болела, почти не ходила на матчи, когда я играл, и на матчи Игоря ее не затащишь — некогда ей. Моя мать, например, сначала на мои игры ходила, теперь не пропускает матчей Игоря. А Рая — нет: «У меня своя работа, мне не до футбола…»

Она работает в ЦУМе уже четверть века. У нее две сестры — тоже люди серьезные. Галина — это она мне помогала во втузе — закончила десятилетку с серебряной медалью, сейчас преподает на математическом факультете МГУ, а Надежда и вовсе отличница, золотая медалистка.

Жили и росли они на Автозаводской, но вот как-то футбольные переживания их не коснулись.

И я, прямо скажу, не в претензии.

Очень рад, что они — особенно, конечно, Рая — такие, какие они есть.

Раисе важнее всего, чтобы мы с Игорем были сыты, одеты, обуты. Она освободила нас от множества домашних дел, полностью руководит нами в быту. Можем ли мы требовать, чтобы она еще в футбольные заботы вникала?

Футбол, как я уже здесь столько раз говорил, забирает себе человека целиком, если подходишь к нему серьезно. Поэтому далеко не все футболисты счастливы в семейной жизни Молодость проходит на сборах, в тренировках, в волнениях перед очередной важной игрой. Потом футбол заканчивается — почти всегда это происходит внезапно, как себя к этому ни готовишь. Ощущаешь пустоту и одиночество. И в семье — тоже. Поскольку все как-то было не до семьи, на домашние дела времени не хватало. И нередко — и футбола больше нет, и семья распадается. А винить вроде бы некого, кроме себя самого.

Мне же вот повеяло — при всей моей страсти к игре, при всем моем отношении к футболу были и остались у меня тылы. Семья и дом мой, благодаря прежде всего Раисе, прочны и надежны.

«Возвращение вперед»

Когда стало доподлинно известно, что в сезоне 1965 года Эдуард Стрельцов вновь появится в составе московского «Торпедо», когда сроки ожидания конкретизировались и ушедшее в легенду потребовало немедленного сопоставления с действительным положением вещей и расстановкой сил вполне реальной, тревожное волнение сразу же почувствовали даже те, кто, увидев Стрельцова в играх за первую мужскую команду автозавода, утверждали, что торпедовский лидер прежних лет проявит себя в лучшем виде.

Никто еще не возвращался в большой футбол после восьмилетнего перерыва — не было еще никогда ничего подобного.

Кроме того, Стрельцов просто обязан был вернуться именно тем Стрельцовым, которого все и ждали, — игроком, которого так не хватало все эти годы нашему футболу.

Чудо самого по себе возвращения после подобного перерыва оказалось бы в данном случае недостаточным.

Необходимо было чудо возвращения вперед — иначе кто же мог поручиться, что Стрельцов вновь будет лидером?

Правда, поговаривали, что тренер московских торпедовцев Виктор Марьенко в беседах с автозаводским начальством уверял: будет в команде Стрельцов — шансы «Торпедо» на первое место станут совершенно определенными.

Но приходилось мне, например, слышать от молодого форварда «Торпедо», появившегося в основном составе на центральных ролях примерно в возрасте Стрельцова, и такое суждение: «Эдик на сто голов выше меня, но так, как я, он сейчас не сыграет. При нынешней плотной игре защиты он в штрафной площадке не развернется, не успеет никого из защитников пройти…»

Стрельцов возвращался в команду, состав которой сложился удачно несколько неожиданно для всех. После невезения в сезонах шестьдесят второго и шестьдесят третьего годов, после ухода из команды очень талантливых и перспективных игроков «Торпедо», пополнившееся в канун следующего сезона игроками бея громких имен из других клубов к выдвинув кое кого из своего дубля, вдруг с первых же туров розыгрыша оказалось среди лидеров, а затем вышло в единоличные лидеры.