Леонардо Падуро - Злые ветры дуют в Великий пост

• Название: Злые ветры дуют в Великий пост
• Автор: Леонардо Падуро
• Издательство: Corpus, Астрель
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-271-27918-8

Леонардо Падура (р. 1955) — кубинский писатель, автор цикла детективных романов, за которые он получил литературные премии в Германии, Испании, Австрии, Франции и других странах. Герой серии книг Падуры полицейский Марио Конде, мечтающий стать писателем и встретить самую красивую женщину на свете, на сей раз расследует убийство молодой учительницы, работавшей в той же школе, которую когда-то закончил он сам. Весной на Кубу налетают горячие южные ветры — обычно это случается в период Великого поста, и события, происходящие вокруг, по жестокости и разрушительной силе не уступают разбушевавшейся стихии: они ломают людские судьбы, разбивают мечты и надежды. В преступление оказывается затянут неожиданно широкий круг лиц.

В 2004 году книга «Злые ветры дуют в Великий пост» была признана в Австрии лучшим детективным романом года.

---

— Конде, Конде, Конде, — с детским ликованием запрыгал на месте Маноло при виде выходящего из дома лейтенанта. — Теперь он вот у нас где! — добавил он, показывая крепко сжатый кулак.

— Ну, что стряслось? — спросил Конде ровным голосом, стараясь не показывать своей радости.

На самом деле разговор со стариком подействовал на него угнетающе: как ужасно жить в постоянном страхе, думая о том, как тебе удастся справить нужду. Но ему понравилась клокочущая смесь ненависти и любви, которая все еще жила в этом человеке, хотя он и стоял одной ногой в могиле.

— Послушай, Конде, если то, что я обнаружил в списках учеников Пре, подтвердится, считай, дело в шляпе.

— Да о чем речь-то?

— Слушай! Я переписал поименно всех учеников Лисетты начиная с этого года, а после переключился на тех, что были у нее в прошлом году, — они сейчас учатся уже в выпускном классе. Там мне попался Хосе Луис, по химии у него девяносто семь баллов, а по всем остальным не меньше девяноста двух. Похоже, неплохо учится парень, а? И честно говоря, мне уже поднадоело выписывать фамилии и оценки, и смысла в таком занятии я не видел, пока не дошел до самой последней фамилии в последнем списке за прошлый год. Списки ведь составляются в алфавитном порядке, само собой…

Конде провел рукой по лицу. Придушить его или башку оторвать?

— Давай короче.

— Черт, не злись, Конде, удовольствие надо растягивать. Вот точно так же и со мной было: отмечаю фамилии, отмечаю, а когда в списке остался один-единственный ученик — бац! — и передо мной тот, кто может решить всю эту головоломку.

— Ласаро Сан Хуан Вальдес.

На лице сержанта отразились крайнее удивление и досада, будто его укусила собака; он поднял в воздух обе руки, в которых держал стопку бумаг, и с размаху швырнул ее на землю.

— Черт тебя подери, Конде, ты-то откуда знаешь?

— Птичка на ухо напела, когда я выходил из школы, — улыбнулся Конде и показал вырванный из блокнота листок, на котором значились три имени: Ласаро Сан Хуан Вальдес, Луис Густаво Родригес и Юри Сампер Олива. — Да, Сан Хуан! И Ландо Русский — тоже Сан Хуан. А сколько Сан Хуанов наберется в Гаване, а, Маноло?

— Черт побери, Конде. Ну да, так оно и должно быть, — прокряхтел Маноло, который согнулся пополам и торопливо собирал с земли списки, которые уже начал разносить ветер.

— Ладно, пошевеливайся, едем в управление. И дави на газ, если хочешь, сегодня я разрешаю, — сказал Конде, однако уже после пятого перекрестка взял назад свое разрешение.

— Послушай, Конде, я есть хочу!

— А я, по-твоему, деревянный?

— Ну можно я попозже в кабинет поднимусь? — взмолился Маноло при входе в управление.

— Ладно, иди поешь да скажи, чтоб и мне оставили хоть бутерброд какой-нибудь. Я поехал наверх.

Сержант Мануэль Паласиос свернул в коридор, который вел в столовую, а его начальник тем временем уже давил на кнопку вызова лифта. И хотя светящиеся цифры показывали, что кабинка спускается, Конде продолжал давить, пока дверцы не разъехались в стороны. В лифте он нажал на кнопку четвертого этажа. Уже в коридоре вспомнил, что в уборной не был с тех пор, как встал с постели почти шесть часов назад. Он зашел в уборную и с тревогой наблюдал, как в унитаз устремилась темная, вонючая струя, взбивая розоватую пену. Похоже, почки ни к черту, подумал Конде, торопливо стряхивая каплю. Может, из-за этого и вес теряю, и вспомнил старика столяра с его заботами по поводу мочеиспускания.

Он вышел в коридор и толкнул дверь отдела по борьбе с наркотиками. В большом помещении для оперативников никого не было, и у Конде мелькнула тревожная мысль, что капитан Сисерон, возможно, тоже отсутствует, но все же постучал в матовое стекло двери его кабинета.

— Войдите, — услышал он и повернул дверную ручку.

В одном из больших кресел, ближайшем к письменному столу, сидел лейтенант Фабрисио. При виде его первым желанием Конде было повернуться и уйти, однако он сдержал порыв — для отступления не имелось причин — и решил вести себя вежливо, как воспитанный человек. Только так, сказал он себе.

— Добрый вечер.

— В чем дело? — спросил Фабрисио.

— А где капитан?

— Не знаю, — ответил тот, откладывая на стол документы, которые читал, — думаю, обедает.

— Так не знаешь или думаешь? — переспросил Конде, безуспешно прилагая усилия, чтобы в голосе не прозвучала издевка или грубость.

— На что он тебе? — ответил Фабрисио вопросом на вопрос, растягивая слова.

— Просто скажи, где капитан, это срочно. Пожалуйста.

На лице Фабрисио появилась улыбка:

— А все-таки для чего он тебе понадобился? Если дело касается Ландо, то, к твоему сведению, им теперь занимаюсь я.

— А, поздравляю.

— Послушай, Конде, как тебе известно, мне не нравятся ни твоя ирония, ни твое самомнение, — произнес Фабрисио, вставая с кресла.

Конде мысленно напомнил себе, что надо сосчитать до десяти, но даже не начал. Свидетелей нет, так что сейчас самый подходящий случай помочь Фабрисио раз и навсегда решить проблему с его отношением к чужой иронии или самомнению. И пусть меня вышвырнут из управления, из полиции, из провинции и даже из страны!

— Слушай, — с нескрываемым вызовом произнес он, — я все никак не могу понять, какого хрена ты ко мне цепляешься? Может, я тебе нравлюсь? Или ты по другой причине возбухаешь?

Фабрисио сделал ответный выпад:

— Послушай, Конде, как бы тебе яйца не прищемили. Ты чего себе вообразил? Что и это твой отдел?

— Да, Фабрисио, это не мой отдел, но и не твой тоже, и вообще, катись ты к долбаной матери! — Конде шагнул вперед, и в то же мгновение дверь кабинета распахнулась. Конде обернулся и увидел остановившегося на пороге капитана Сисерона.

— Что тут происходит? — строгим голосом спросил он.

Конде чувствовал, как дрожат все мышцы его тела, и боялся расплакаться от ярости. Голову пронзила резкая боль, она возникла в затылке и быстро подобралась ко лбу. Он обратил на Фабрисио полный ненависти взгляд, не обещающий тому ничего хорошего.

— Мне надо поговорить с тобой, Сисерон, — произнес наконец Конде и взял капитана за плечо, предлагая выйти из кабинета.

— Что тут у вас произошло, Конде?

— Пошли в коридор, — попросил лейтенант. — Я не знаю, чего добивается этот сукин сын, но мое терпение кончилось. Когда-нибудь я этого педика пришибу, клянусь.

— Послушай, успокойся. Чего ты несешь? Совсем рехнулся?

Головная боль становилась невыносимой, но Конде через силу улыбнулся:

— Да все в порядке, Сисерон. Погоди-ка… — Он нащупал в кармане рубашки таблетку дуралгина, подошел к питьевому аппарату и проглотил ее, запив водой. Из другого кармана извлек баночку с китайским бальзамом и натер им себе лоб.

— Тебе плохо?

— Голова побаливает. Все, уже проходит. Послушай, у тебя есть новости по поводу Ландо Русского?

В коридоре Сисерон присел на подоконник и достал сигареты. Предложил одну Конде и, увидев, как у того трясутся руки, неодобрительно покачал головой:

— Ландо Русский уже запел. Мы устроили ему очную ставку с двумя арестованными из Луйяно, и те опознали его как человека, который продал им марихуану в Эль-Ведадо. Ландо Русский признал этот эпизод и назвал фамилии еще двух покупателей. Однако утверждает, что сам купил марихуану у какого-то сельского жителя из Эскамбрая. Думаю, врет, но мы в любом случае проверяем.

— Послушай, в деле убитой учительницы всплыло одно имя… Этот человек может оказаться родственником Ландо — Ласаро Сан Хуан, учащийся Пре.

Сисерон задумчиво посмотрел на свою сигарету:

— И ты хочешь поговорить с Ландо?

— Разумеется! — подтвердил Конде и снова принялся втирать в лоб китайский бальзам. Резкое тепло от темной мази проникло в кожу, и головная боль начинала отступать.

— Ну так нечего откладывать на потом. Пошли!

Сисерон открыл дверь маленькой комнаты для допросов и вызвал конвойных.

— Уведите арестованного, — приказал он и сел рядом с Конде лицом к двери, чтобы видеть, как выходит из кабинета Ландо Русский.

Лицо у того заметно побледнело, красноватый цвет, свидетельство разгульной жизни, улетучился, и его сменил серый оттенок страха. Он чувствовал, что петля сжимается, и неожиданные вопросы о его родстве с Ласаро Сан Хуаном помогли выбить опору у него из-под ног.

— Он созрел, Сисерон, — подытожил Конде и закурил сигарету, отложенную до конца допроса.

— Пусть посидит, подумает немного. Сейчас пойду его дальше раскручивать. А ты что будешь делать?

— Хочу сначала переговорить с Дедом. То, что Ласаро — племянник Ландо Русского, может произвести в Пре эффект разорвавшейся бомбы. Поэтому хочу еще раз напрямую услышать от майора, что он дает мне карт-бланш, чтобы я шел до конца — куда след приведет. На Ла-Вибору может пролиться дождь из дерьма. Не хочешь пойти вместе со мной к Деду?