Адольф Эрман - Государство, армия и общество Древнего Египта

• Название: Государство, армия и общество Древнего Египта
• Автор: Адольф Эрман
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9524-3408-0

Историческое исследование известного немецкого ученого посвящено Египту – одному из самых древних государств мира. Используя все доступные современному человечеству источники достоверной информации – свитки папирусов из древних библиотек и архивов, надписи и рисунки из храмов и гробниц, предметы материальной культуры, обнаруженные в захоронениях мумий, древнееврейские книги и записки греческих путешественников, – автор выстраивает цепь исторических событий и дает правдивое представление о развитии египетской цивилизации трех периодов: Древнем, Среднем и Новом царствах.

---

Едва ли монарх мог исполнять кроме этих религиозных обязанностей еще и административные. Его «кабинет»[45] был центром управления страной, куда все высшие должностные лица обязаны были «представлять свои отчеты»[46] и куда «должна была подниматься снизу правда». Когда отчеты были готовы, их подавали правителю, на его суд также отдавались вопросы, в которых было что-то особое. Так, во всяком случае, было в напряженных условиях Нового царства.

Если схватывали, судили и признавали виновным вора, суду не было разрешено вынести приговор, а о деле сообщали фараону, который и решал, какое наказание будет назначено[47]. Когда земледельцам предоставляли дома, по этому поводу беспокоили царя[48].

Короче говоря, в определенных обстоятельствах все, что угодно, могло быть отдано на суд фараона, и, если монарх не мог сам вынести решение по данному делу, он был обязан назначить вместо себя своего представителя[49]. Мы, которые знаем, какое удовольствие египетские писцы получали от судебных дел, можем представить себе, сколько отчетов царь должен был читать каждый день и сколько царских повелений он должен был отдавать. Монарх также был должен ездить по своей стране, лично выясняя, в каком состоянии находятся здания и т. д.

Нам известно несколько случаев, когда царь проезжал через пустыню, чтобы понять, в каком положении находятся каменоломни и оазисы[50].

Царь, разумеется, имел заслуживающих доверия чиновников, которые помогали ему в этой работе. Глава этих чиновников носил звание «тате», что можно перевести как «губернатор» или «наместник», и его мы можем считать главой администрации; он разговаривал с царем о государственных делах через глашатая[51]. В трудных случаях царь вызывал своих советников, или, как они назывались в эпоху Нового царства, «своих князей, которые стояли перед ним»[52], и спрашивал их мнение. Часто царь назначал своего сына-наследника своим соправителем; так делали большинство царей XII династии. Мы читаем, что царь «назначает его своим наследником на троне бога Геба; он становится великим начальником Египта и отдает приказы всей стране»[53].

Таким образом, «великий дом», в котором жил царь, был не только жилищем бога (его «горизонтом», как привыкли говорить египтяне), но и местом, где находилось правительство, сердцем страны. Это двойное назначение отражалось в планировке царского дома: он всегда делился на две части – внешнюю, служившую для приемов, и внутреннюю, жилище «благого бога». Внешняя часть представляла собой просторный двор, окруженный крепостной стеной , и носила название усехет – «пустота». Внутренняя часть была богато украшенным узким зданием, которое называлось аха —  и находилось у задней стороны стены[54].

Эти две части дворца были строго отделены одна от другой, особенно в эпоху Древнего царства, когда звание придворного чиновника говорило о том, к какой из этих частей относится его обладатель. Царские приемы происходили в усехете, и поэтому высшие правительственные сановники, «великие люди юга» и судьи, назывались «наблюдающие из прихожей», «начальники, допущенные в прихожую» или «управляющие письменными делами, допущенные в прихожую». А вот дворец аха был домом царя, и потому, если кто-то назывался «начальник, допущенный во дворец», значит, это был либо принц, либо личный служитель царя, его «гофмейстер».

Сам дворец в эпоху Древнего царства тоже делился на много разных частей. В нем был  – большой зал с колоннами, в котором собирался совет.

И что было еще важнее, там находился «дом поклонения» – , то есть жилые комнаты царя. Только сыновья царя, его ближайшие друзья и управляющий дворцом имели разрешение носить титул «тайный советник, допущенный в дом поклонения» – «комнатный дворянин короля», как сказали бы при французском дворе. Египетский царь имел несколько дворцов[55] в разных городах своего царства, а Рамсес II и Рамсес III создали себе благородные дворцы даже в двух храмах, которые они построили для Амона в западной части Фив[56]. Мы должны предполагать, что в этой стране церемоний дворцы получали имена, и мы узнаем, что, например, дворец Сети II назывался «Любимый богиней истины».

Даже в наше время считается особой честью лично общаться с правителем государства и быть к нему близким. Если так обстоит дело сейчас, когда мы считаем его только главным чиновником (президент, премьер-министр) или первым дворянином (король) его страны, насколько же выше была подобная честь в Египте, где в фараоне видели бога. Тот, кто был избран для такого великого счастья, никогда не забывал написать об этом в своей гробнице для сведения потомков, и использовал много фраз и титулов, чтобы выразить свои чувства по поводу той высокой чести, которой был удостоен: «Он знал, где ступает нога царя, и следовал за ним, своим благодетелем, в пути, он следовал за Гором в его доме, он жил под ногами своего господина, он был любим царем, больше всех людей Египта, он был любим царем как один из царских друзей, он был верным слугой царя, дорогим царскому сердцу, он был поистине любим своим повелителем». Снова и снова мы встречаем эти слова в усыпальницах знатнейших людей, и все это означало, что покойный входил в круг придворных – на языке египтян, принадлежал к  – «избранной охране» царя.

Эти придворные ревниво следили за тем, чтобы ни один из них не оказался ближе к царю, чем другой: на этот счет существовали законы – «обычаи дворца и правила двора», – которые строго соблюдались сановниками, «позволявшими придворным иметь доступ к царю». Это представление царю придворных в порядке очередности открыто считалось важнейшим делом, и те, чьей обязанностью было «расставлять князей на их места», то есть назначать друзьям царя время подойти к нему, когда он стоял или сидел, хвалились тем, как прекрасно они исполняли эту обязанность.

Кроме этого, мы мало что знаем о церемониале египетского двора; то, что царь Шепсескаф позволял Птахшепсесу, одному из своих вельмож, целовать свою ногу вместо земли перед собой, показывает нам, каким строгим был этот этикет уже в эпоху Древнего царства.

Следует упомянуть о том, что человек, избранный для этой высокой чести, был не только верховным жрецом Мемфиса, но и зятем его величества[57]. В эпоху Древнего царства египтяне заходили в этих условностях дальше, чем в любую более позднюю эпоху, и длинный список званий таких сановников показывает нам, что царский двор строителей пирамид имел много общего с византийским двором.

Во времена Нового царства, похоже, целовать землю было уже не в моде, особенно среди высших сановников. Время от времени подобные слова встречаются в надписях и в эту эпоху, но на рисунках князья только кланяются его величеству – либо опустив руки вдоль тела, либо подняв их в молитвенном жесте. Жрецы, торжественно встречая царя у ворот своих храмов, тоже лишь почтительно кланяются, и даже их жены и дети поступают так же, когда в знак приветствия дарят фараону цветы и кушанья. Только слуги при виде монарха падают перед ним ниц и целуют землю[58].

Похоже, что в эпоху Нового царства существовал обычай, когда люди приветствовали царя коротким славословием, если они «говорили в его присутствии» (этикет не позволял «говорить с царем») – например, когда царь собирал своих советников, говоря им, что он принял решение выкопать колодец на одной из дорог в пустыне, и спрашивая их мнение по этому поводу. Мы можем подумать, что они сразу же давали ему ответ, тем более что они уже при его входе в зал «подняли руки, восхваляя его». Однако князья считали нужным сделать такое вступление:

«Ты подобен Ра во всех своих делах, все совершается по желанию твоего сердца. Мы уже видели от тебя много чудесных дел с тех пор, как ты был коронован в цари двух стран, и мы не видели и не слышали ничего равного тебе. Слова твоих уст подобны словам Хармахиса, твой язык подобен весам, а твои губы точнее, чем маленький язык на весах Тота. Есть ли путь, которого ты не знаешь? Кто исполняет всё, подобно тебе? Где есть место, которого ты не видел? Нет страны, через которую бы ты не проехал, а чего ты не видел, о том ты слышал. Ибо еще из чрева своей матери ты руководил и правил нашей страной со всем достоинством ребенка царского происхождения. Все дела двух стран приносились тебе на рассмотрение уже тогда, когда ты был ребенком с прядью волос, заплетенной в косу. Ни один памятник не был воздвигнут, ни одна сделка не была заключена без тебя. Когда ты был еще у материнской груди, ты был начальником войска, на десятом году своей жизни ты предложил план всех работ, и все дела проходили через твои руки. Когда ты приказал воде покрыть гору, океан немедленно повиновался. Ра присутствует в твоих руках и ногах, и твой создатель Хепра обитает внутри тебя. Ты – живой земной образ своего отца Атума Гелиопольского. Бог вкуса обитает у тебя во рту, бог знания – в твоем сердце; твой язык царит в храме правды, бог восседает на твоих устах.