Преп. Симеон Новый Богослов - Творения и Гимны

• Название: Творения и Гимны
• Автор: Преп. Симеон Новый Богослов
• Жанр: Религия
• Год: 1993

Симеон Новый Богослов (949:Галатия — 1022:Хрисополис) — монах, богослов, мистик и сочинитель «Гимнов» (поэтических духовных стихов), один из основателей традиции исихазма. Наряду с двумя великими богословами Церкви — Иоанном Богословом и Григорием Богословом, Симеон был удостоен имени Новый Богослов. Почитается Православной церковью в лике преподобного, память совершается 12 марта (по юлианскому календарю).

Формулируя мысль Симеона кратчайшим образом, можно сказать, что главным для него в христианской вере является личный, непосредственный опыт богообщения. В этом он продолжает традицию преп. Макария Великого. Симеон утверждает возможность, исходя из своего опыта, что Бог открывается человеку и становится видимым, причём не в будущей жизни, но уже на земле. Мистическая философия преп. Симеона предвосхищала исихазм XIV века.

Репринтное издание с книги 1892 года.

---

СЛОВО ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕ

Трем страстям бывают порабощаемы люди: сребролюбию, славолюбию и сластолюбию.

Всякий человек, раждающийся в мир сей, трем бывает раб страстям: сребролюбию, славолюбию и сластолюбию. Это потому, что он не знает или забывает, что мир сей есть место осуждения и праведнаго, но снисходительнаго наказания за первое преступление прародителя нашего Адама, и что одна смерть есть упокоение от мучительных тягостей мира. Почему, не видя впереди смерти и думая, что только и жизни есть, что настоящая, он с самого начала сей жизни начинает собирать деньги и вещи, чтоб жить без бедности и печали; успевая же умножить современем свое имущество, хочет быть почитаем и славим; а вместе с тем, как еще только приходит в возраст, взыскивает наслаждения удовольствиями, но как чувственный, взыскивает чувственнаго, как видимый — видимаго, как временный — привременнаго. Ибо ограничивающийся видимым не станет воззревать в невидимое; как наоборот живущий в невидимом не подумает воззреть на видимое. Но всякий раждающийся в мир сей видимый, если не будет научен другим кем, не знает, что есть еще, кроме видимаго, и невидимое; и не только этого невидимаго не знает, но не знает видимаго, не знает, что и сам он преходящ и привременен, и создан не для того, чтоб навсегда пребывать в этой жизни, а предназначен для другой, будущей и вечной жизни, в сем же мире находится для того только, чтоб воспитаться, предустроиться и приготовиться для той жизни — будущей.

Знать нам надлежит, что, если случится кому быть пленену этими тремя страстями, то после, хоть бы и захотел, не может освободиться от них сам собою, но имеет нужду в высшей помощи и силе, чтоб избавиться от них: подобно тому, как птица, попавшись в крепкия сети, не может высвободиться из них, сколько ни бейся она крыльями своими. Эти три страсти точно суть сети и тенета диавола, запутываясь в которыя попадает человек во власть его; и если кто умрет, будучи порабощен им, то пойдет прямо туда, где и диавол, поработивший его себе чрез них. Имже бо кто побежден бывает, сему и работен есть (2 Петр. 2:19). Такую великую силу над нами имеют сии страсти и потому, что предметы их мы всегда видим пред глазами своими, и потому, что они кажутся крайне необходимыми в мире сем, и потому, что услаждают и сластию сею влекут к себе желания человека и, возбуждая в нем похоти, побеждают собою, а потом убеждают сего, побежденнаго ими, думать, что за тем только и родился он в мир сей, чтобы наслаждаться ими одними.

Случается, что иной с самаго начала жизни не бывает увлечен этими тремя страстями; впрочем до конца жизни не может и он сохранить себя непобежденным ими, но мало–по–малу современем побеждается и он, если не поспешит занять сердца своего ничем высшим и сладостнейшим. У христиан сие достигается тем, что они заранее облекаются во всеоружие Божие, сильное, разнообразное и многоприменительное, которое есть сам Христос, от полноты Коего приемлют они умную некую силу, и причащаются таким образом от Него животворящим душу причащением. Ибо, которые во Христа крестятся, во Христа облекаются, и начинают жить силою Его. Кто хранит сию благодать, тот силен бывает пребыть непорабощенным от тех трех страстей: ибо для него явны другия истинныя блага, для которых он родился в мир сей; и не только явны, но он и вкушает их, и услаждается ими с такою сладостию, какой не доставляют и не могут доставить блага мира сего.

Если случится кому из христиан увлечься сими страстями и поработиться им, тому надлежит опять прибегнуть ко Христу Господу и умолять Его; надлежит представить и ходатаев за себя, ища не того одного, чтоб прощены были ему грехи сии, но паче того, чтоб избавиться от рабства сим страстям, так как сам собою он, хотя бы и хотел, освободиться от них не может. Вместе с тем, как освободится он от сих страстей, дано ему будет удостоверение, что и грехи его все, из–за них совершенные, прощены ему; и силу восприимет он, чтоб не падать более в подобные грехи. Такова сила веры нашей, таков закон жизни о Христе Иисусе! И это так непреложно, что Карфагенский собор в 125 правиле своем постановил: «аще кто речет, яко благодать Божия, которою оправдываются во Иисусе Христе Господе нашем, действительна к единому токмо отпущению грехов уже содеянных, а не подает сверх того помощи, да не содеваются иные грехи, таковый да будет анафема».

Что же это за рабство и что за тиранния сих трех страстей? Это сила некая диавольская, скрытная, незаметно действующая, которая приводит душу в такое состояние, что она страдает сими тремя страстями, а между тем думает, что оне хороши, покоят ее и радуют, и избавляют от скорби и печали. Сама она недовольна к тому, чтобы понять скрытый здесь обман диавольский, если не будет просвещена свыше от Бога. С нею тоже бывает, что с иною беременною женщиною, которой захочется поесть какой–либо смрадной и отвратительной пищи, которую она одна находит вкусною и приятною. Ибо диавол всячески ухищряется, чтоб не было признано, что это он все делает скрытно и посредством сих трех обольщает и обманывает человека, заразившагося ими, не знающаго однакож таинства христианства.

Таинство же христианства есть сие, что мысленная сила Божества Христова, или божественная благодать входит внутрь крещаемых душ, веры ради, а не за добрыя дела, и производит в них такое изменение, что они не имеют уже более любви ни к богатству, ни к славе, ни к удовольствиям, показывая им, что если любили они их прежде, то не сами от себя, а по обольщению и действию диавола. В те же души, которыя бывают порабощены сим страстям после крещения, невозможно войти опять такой благодати Божией иначе, как посредством истиннаго покаяния, чистосердечной исповеди, многих слез и воздыханий из глубины души. Все сие опять возвращает благодать Божию в души, из коих она удалилась было, как говорит и святой Григорий Нисский: «уканувшая слеза равносильна купели и болезненное воздыхание возвращает благодать удалившуюся на время». Тогда злые и нечистые бесы, производящие в душах эту безсмысленную и безсловесную любовь к тем трем страстям, втягивающие в нее и в ней держащие, не могши стерпеть мысленной благодати Всесвятаго Духа, опять подаемой душам чрез таинство покаяния, убегают, и христианин делом познает свободу, какую дарует Христос Господь прибегающим к Нему и ищущим у Него помощи, и неперестает уже благодарить Спасителя своего, благоволившаго и на нем исполнить обетование Свое: аще Сын вы свободит, воистину свободни будете (Иоан. 8:36). Получив же такую свободу Христову и причастившись божественных таин тела и крови Его, бывает он потом едино с Господом; и освятившись таким образом, если имеет деньги, имеет их, как бы не имел, потому что начнет почитать их тем, что оне есть, т. е. прахом земным, и если имеет славу, то и ее имеет, как бы не имел, и если имеет жену, имеет ее, как бы не имел, как внушает Апостол: да имущии жены якоже не имущии будут… и требующии мира сего, яко не требующе (1 Кор. 7:29, 30). И еще: мне же да не будет хвалитися, токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа, имже мне мир распяся, и аз миру (Гал. 6:14). Сказав: имже мне мир распяся, Апостол показывает, что, еслиб не пришел Господь, не сделался человеком и не принес Себя в жертву за нас, и еслиб не благоволил Он так устроить, чтоб всякий верующий в Него, преисполняясь освящения чрез приятие благодати Его, освобождался от уз мира; то никто никогда и не освобождался бы от них, т. е. не освобождался бы от тех трех страстей, — ибо оне суть узы мира, — и все бы погибали, ибо другаго пути ко спасению нет и быть не может.

Кто не испытал того, что мы сказали, не знает того и не хочет познать, тот всуе почитает себя верующим во Христа, всуе носит имя христианина. Христос ничтоже не пользует его (Гал. 5:2). Ибо в таком случае он еще хуже грешит и большую над собою власть дает диаволу, чтоб одолевал его. Тщетен пост его, потому что и при нем поднимаются против него страсти греховныя и паче подавляют его. И когда поет он, или молитву деет, диавол с большою дерзостию и насилием поемлет ум его от предстояния Богу, так как он обычно предстоит Богу без должнаго внимания, без страха и благоговеинства, — и заставляет его помышлять о вещах пустых, а нередко и срамных, и им более внимать, нежели молитвам, произносимым устами его. Опять если милостыню творит он, пропадает она даром. Кто подает милостыню, а между тем не видит, чтоб душа его была разрешена, имела покой и свободу от уз сребролюбия, славолюбия и сластолюбия, у того очевидно милостыня безплодна, и попусту тратит он то, что раздает. Кто настоящим образом подает милостыню, тот за нее получает от Бога великую милость, которая есть здравие души; здравие же души что другое есть, как не свобода и покой от тех трех язв?

И царствие небесное из душ, отходящих из сей жизни и переходящих туда, те только принимают, которыя оказываются здравыми. Врачебница для разслабленнаго и болезненнаго естества нашего устроена здесь на земле, и корни (врачебные) царства небеснаго находятся здесь же на земле. Но и врачебница, и врач и врачевство — все Христос Господь. Почему, если здесь еще в настоящей жизни не внидет в душу Христос и не воцарится в ней, то не оздравеет она, и нет ей надежды спасения, заключен для ней вход в царство небесное. Надлежит человеку здесь на земле родиться свыше от божественной благодати, и тогда возможет он увидеть царствие Божие. Кто не видит в себе царствия небеснаго, т. е. не видит, что в нем царствует Бог, тот не родился еще свыше от божественной благодати, и надлежит ему всячески взыскать того, чтоб родиться свыше, да узрит царствие Божие еще здесь на земле.