Кортни Пакард - Принцесса и ковбой

• Название: Принцесса и ковбой
• Автор: Кортни Пакард
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-7024-1445-4

Долли и Ральф служат в полиции Сан-Франциско в одном отделении и даже выполняют одно задание. Да, оба — полицейские, но на этом сходство заканчивается. Она — дочь богатого промышленника, холодная и неприступная. Он — горячий парень из крошечного городка в Техасе. Судьба свела их вместе — лед и пламя, — чтобы пробудить чувства в двух одиноких сердцах. Но их желания слишком несхожи: Долли мечтает сделать карьеру, Ральф стремится вернуться в родное захолустье. И никто не хочет уступать. Кто же победит в этой битве? Растает лед или погаснет жаркое пламя?

---

— Ты говоришь глупости. — Он пытался сохранять спокойствие, но раздражение закипало в душе. — Ты сейчас все разрушаешь…

— Убирайся!

Казалось, еще секунда, и они набросятся друг на друга с кулаками. Ральф первым пришел в себя и по-настоящему испугался этой неконтролируемой вспышки озлобленности, почти ненависти к женщине, о которой мечтал целый месяц, жаждая обладания и одновременно понимая, что фантазии неосуществимы.

— Долли, милая, перестань.

Он обнял ее и прижал к груди, не давая вырваться и ожидая, пока она затихнет. Несколько минут продолжалась борьба, но потом Долли замерла.

— До чего я дошла, — прошептала она, прикасаясь губами к его коже. — Мне всю жизнь будет стыдно…

— Ничего страшного не случилось. — Он уговаривал ее, как маленького ребенка, поглаживая по плечам, по спине, стремясь успокоить и утешить, хотя сам испытывал боль. — Не надо огорчаться, все наладится. Ну же, принцесса, улыбнись!

Долли заглянула ему в глаза и на мгновение зажмурилась. Холодный ужас сковал ее тело: что она натворила! Зачем устроила эта ненужное и жалкое разбирательство? Вот тебе и обещание быть сильной…

— Давай я уложу тебя, — сказал Ральф, подводя ее к кровати и откидывая одеяло. — Надо отдохнуть.

— Побудь со мной, — жалобно попросила Долли. — Я не могу сейчас остаться одна.

Он нерешительно посмотрел за окно, где шумели под ветром деревья, а небо, затянутое тучами, было черным и беззвездным, и, вздохнув, прилег рядом.

— Ты поцелуешь меня? — Долли сжалась в комок, как испуганный, ищущий зашиты зверек. — Пожалуйста!

Когда их губы соприкоснулись, она обняла Ральфа, привлекая к себе, нежно проводя кончиками пальцев по стройному телу, как когда-то прежде. Эти ласки, легкие, медленные, скорее успокаивающие, пробудили в Ральфе желание. И он, не удержавшись, принялся покрывать поцелуями запрокинутое лицо Долли, ее маленькую упругую грудь и узкие бедра.

Она не сопротивлялась: Ральф слышал, как все жарче и быстрее становится ее дыхание, как теплеет кожа под ладонями, а сердце начинает биться громче. Вытянувшись на простыне, среди беспорядочно разбросанных подушек, Долли всем телом впитывала, словно истосковавшаяся по влаге земля, эту мучительную и сладостную нежность.

Она никуда его не отпустит! Нет, ни за что! Без этого мужчины жизнь не имеет смысла, превращается в череду однообразных дней, теряет вкус и цвет. Когда его руки скользят по коже, каждым прикосновением даря радость и упоительный восторг, все слова становятся лишними, пустыми, как кокон, из которого вылетела бабочка.

— Я хочу тебя, — прошептала Долли, уже погружаясь в пучину наслаждения.

Все было так, как прежде — полное слияние не только тел, но и душ. И они не торопились, растягивая мгновения удовольствия до бесконечности, продлевая сладчайшую муку. Если они созданы друг для друга, то никакая сила на свете не сможет их разлучить. И в секунды близости это казалось таким понятным и простым, что невозможно было и помыслить о расставании.

Они встречались почти каждый вечер после работы в маленьком малолюдном кафе, ужинали, гуляли, шли домой к Долли. Она даже привыкла к такой жизни и думала, что так теперь будет всегда. Но Ральф не торопился переезжать, он часто уходил среди ночи, возвращался к себе.

Опасаясь нарушить воцарившееся равновесие, обманчивое и ненадежное, Долли не заговаривала о будущем, во всем положившись на судьбу. Она свела их, она и подскажет правильное решение, когда это потребуется. Хотя от нее, конечно, можно ожидать любого подвоха.

Так и случилось. С самого утра Долли мучило странное предчувствие: что-то должно было произойти, а вот хорошее или плохое — об этом интуиция умалчивала. Придя на работу и не застав Ральфа на обычном месте, — они, с согласия остальных сотрудников, сдвинули свои столы, — Долли удивилась, но не придала этому большого значения.

Дональд встретил ее насмешливым приветствием. Держа в руках чашку кофе, он, не спрашивая разрешения, уселся напротив с хитрой улыбкой на губах.

— Ты, конечно, уже в курсе, — начал он медленно.

— Нет, — коротко ответила Долли, выразительно поглядывая на толстую папку, лежащую перед ней.

Но избавиться от Дональда было не так просто. Он закинул ногу за ногу и развалился на стуле, с равнодушным видом рассматривая потолок.

— Хорошо, — сдалась Долли, понимая, что он не уйдет, пока не выложит новость. — Что еще произошло?

— Ковбой заперся с шефом в его кабинете и не выходит уже целый час, — шепотом сообщил Дональд.

— Ну и что? Им, наверное, есть что обсудить.

— Я краем уха слышал, что шериф из родного городка Ральфа подал в отставку…

Долли показалось, что сердце остановилось и никогда больше не забьется. Это сообщение было, как гром среди ясного неба. Почувствовав, что задыхается, она дотянулась до графина и налила в стакан воды. Но не смогла поднять его, потому что руки дрожали.

— Ты что? Действительно ничего не знала? — испуганно спросил Дональд, явно не рассчитывавший, что его слова произведут такое впечатление. — Я не хотел тебя огорчить, поверь…

— Все нормально. — Долли удалось разжать губы, но голос звенел от напряжения. — Тебе Ральф сказал об этом?

— Ну да, он получил вчера письмо от матери, она зовет его обратно в эти, как их там, Две Кобылы…

— Четыре Лошади, — машинально поправила она. — Он… Он собирается уезжать?

— Похоже на то, иначе о чем ему так долго говорить с Кларком. Наверное, просит о переводе. Смешной человек, променять Сан-Франциско на какое-то захолустье, где и телевизоров, пожалуй, нет. — Дональд пожал плечами. — А ты когда увольняешься?

— Почему я должна увольняться? — Долли казалось, что тело окаменело, а кровь перестала бежать по венам, обратившись в свинец.

— Ну, вы же… — Он смешался и замолчал. — Прости, я думал, вы уезжаете вместе…

Она медленно встала, взяла со стола сумочку и неверными шагами направилась к выходу.

— Постой, куда ты? — воскликнул Дональд, до которого наконец дошло, что он совершил какую-то глупость.

Долли аккуратно закрыла за собой дверь и, сойдя с тротуара, подозвала проезжающее мимо такси. Она действовала, словно автомат, заведенный и брошенный на произвол судьбы. Какие-то обрывки мыслей мелькали в голове, будто в калейдоскопе. И болело сердце, вполне ощутимо — значит, она еще была живой.

Уже дома, забравшись с ногами на диван и прижимая к груди взволнованную слезами хозяйки Тори, Долли жаловалась ей, всхлипывая:

— Он ничего мне не сказал! Ничего, ни слова, ты представляешь?

И ведь она предполагала, что именно так все и будет, что рано или поздно Ральф уедет: слишком часто он говорил о Техасе, описывая прелести жизни под палящим солнцем, жизни спокойной, размеренной, патриархальной, где все друг друга знают с рождения. Эти надоевшие восемьсот пятьдесят жителей, которые иногда даже снились Долли в кошмарах: вот они стоят, запыленные ковбои и их жены, и укоризненно смотрят на городскую, ничем на них не похожую женщину, требуя вернуть то, что принадлежит им по праву.

— Забирайте свое сокровище! — крикнула она так громко, что Тори залилась испуганным лаем.

Когда Ральф позвонил в дверь, Долли уже довела себя до состояния холодной ярости. Приди он раньше, она бы просто не открыла. Но сейчас ей просто необходимо было посмотреть ему в глаза и высказать все, выплеснуть свою обиду, униженную гордость, разочарование, как из ведра выплескивают воду.

Но он не дал сказать ей ни слова. Вручив с торжественным видом букет тюльпанов, Ральф подхватил сопротивляющуюся Долли на руки и, перенеся в гостиную, усадил в кресло.

— Помолчи, пожалуйста, — быстро проговорил он. — И не перебивай.

Она с изумлением заметила, что на нем не обычные джинсы и рубашка, а тот самый костюм, который он уже надевал на свадьбу Виолы. Что значит этот маскарад? И почему у Ральфа такой серьезный, почти официальный вид, словно он…

— Я уезжаю обратно в Техас, в моем городе освободилось мест шерифа: старина Стоун решил на старости лет отдохнуть. Самолет сегодня вечером. — Он замолчал, переводя дыхание.

— Бесконечно за тебя рада, — холодно сказала Долли, не глядя на него. — Но ты мог бы и не утруждать себя столь подробными объяснениями.

Ральф сделал вид, что не услышал этой язвительной фразы и продолжил:

— Я пришел… В общем, я хочу спросить: ты готова поехать со мной?

От изумления она потеряла дар речи и лишь шевелила губами, пытаясь произнести хоть что-нибудь.

— Времени осталось мало, принцесса. Ответь прямо сейчас: ты со мной?

— Я не собираюсь в Техас. К тому же я не хочу потерять свою работу, — тихо, но твердо проговорила она. — Почему бы тебе не остаться в Сан-Франциско?

Ральф сжал ладонями виски и покачал головой. Решение вернуться далось ему нелегко. Но он так давно мечтал об этом! И к тому же еще в детстве поклялся, что сотрет своей работой из памяти горожан тот поступок отца, который до сих пор не давал ему покоя. Он должен стать шерифом, самым лучшим и справедливым, чтобы, произнося фамилию Вильямс, люди думали не о мошеннике, обманувшем их доверие, а о его сыне, заслужившем всеобщее уважение.