Грэм Хэнкок - Власть Талисмана

• Название: Власть Талисмана
• Автор: Грэм Хэнкок
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2005
• ISBN: 5–699–12400–4

Многие архитектурные памятники, здания и даже целые города, расположенные в разных концах света, выстроены в соответствии с канонами, традициями и сакральной символикой тайной религии, берущей начало в Древнем Египте и на протяжении многих веков существовавшей параллельно с христианством, с которым она постоянно вступала в непримиримые кровопролитные конфликты.

Гностики, герметики, катары, богомилы, манихеи, тамплиеры, розенкрейцеры, иллюминаты, масоны — все эти религиозные ордена и тайные организации в разное время исповедовали и поддерживали традиции одного и того же сакрального эзотерического учения, во многом определившего пути развития современной западной цивилизации. К таким выводам пришли авторы этой книги, изучив множество уникальных архитектурных и письменных памятников древности.

Грэму Хэнкоку и Роберту Бьювэлу удалось обнаружить следы секретной религиозной организации, которая в течение многих веков выполняла масштабные проекты оккультного городского планирования, скрытые от общественного внимания: она строила па Земле так называемые «Талисманы», являющиеся, по ее мнению, точной копией сооружений, находящихся в «небесных городах» и «обителях богов». Известные исследователи прошлого нашли также убедительные доказательства существования «тайного всемирного заговора» и плана религиозной борьбы за мировое господство, составленного более 2000 лет назад…

---

На Орден Мицраима легло главное обвинение в поддержке и укрывательстве карбонариев, поэтому он был запрещен в 1823 году. Посреди этих противоречивых и бурных событий Людовик XVIII скончался в сентябре 1824 года, не оставив потомков. На трон вступил его брат, граф Артуа, коронованный под именем Карла X, который в то время приближался к семидесятилетию.

Как и большинство аристократов, бежавших от революции 1789 года, Карл жил в ссылке до 1814 года, и пережитые унижения лишь укрепили его решимость восстановить старый режим «божественного королевского правления» и авторитет католической церкви. Во время своей коронации Карл настоял на том, что он должен быть помазан в соответствии с древними ритуалами возведения королей в Рейнском соборе несколькими каплями священного елея, спасенными от уничтожения в годы республиканского террора.

После коронации Карл X стал лидером ультрароялистов, и в стране ускоренными темпами началось возрождение католицизма, возмущавшее сторонников революции. Многие антиклерикалы и республиканцы теперь вступали в масонские ложи не для духовного просвещения, а ради политического прикрытия. Карл X, который был ревностным католиком, приступил к возрождению «Общества Иисуса» (ордена иезуитов); вскоре пошли слухи, что он сам вступил в орден и может передать власть в стране иезуитам.

Политические волнения достигли точки кипения в марте 1830 года, когда в наивной попытке умиротворить своих критиков король распустил палату представителей и назначил всеобщие выборы, в которых он надеялся на победу ультрароялистов. Однако голосование обернулось не в его пользу, и перед ним теперь стоял нелегкий выбор: либо согласиться на конституционную монархию, либо целиком сосредоточить власть в собственных руках, избавившись от республиканцев и бонапартистов в правительстве. Он неблагоразумно выбрал второй вариант, и в июле 1830 года на парижских улицах снова появились баррикады.

Второй раз менее чем за пятьдесят лет в стране разразилась революция против династии Бурбонов.

Лафайет торжествует

В стране появились две фракции: одна состояла из «чистых» республиканцев, а другая из конституционных монархистов. Лафайет, как сторонник компромиссов, сначала оставался над схваткой, хотя республиканцы рассматривали его кандидатуру на роль своего лидера. Однако, на его взгляд, лучший выход заключался в избавлении от династии Бурбонов и учреждении новой монархии, которая могла бы «конституциализировать» старый режим. Он имел в виду принца, герцога Орлеанского, чей отец Филипп Эгалите финансировал революцию 1789 года за счет своего огромного богатства и высокого положения — ту самую революцию, которая в конце концов обезглавила его.

Хотя Лафайет конфликтовал с Филиппом Эгалите во время революции 1789 года/теперь он поддерживал тесный контакт с его сыном, Луи-Филиппом Орлеанским. План Лафайета имел одно явное преимущество: он предлагал решение, которое было приемлемым как для республиканцев, так и для конституционалистов и таким образом позволяло избежать риска гражданской войны. Теперь оставалось убедить республиканцев, бонапартистов и особенно простых парижан, что Луи-Филипп Орлеанский является самым подходящим человеком для такого дела. Лафайет добился своего с помощью обдуманного использования мощной символики — приема, который часто помогал усмирять буйные парижские толпы.

В августе 1830 года Карл X был вынужден отречься от престола. В отчаянной попытке сохранить династию Бурбонов на французском троне он попросил принять своего внука, «чудесного ребенка» от герцогини Берри, в качестве нового короля, но республиканцы и конституционные монархисты отвергли это предложение. Наступил момент, когда Лафайет и его собственный кандидат, Луи-Филипп Орлеанский, сделали свой ход. После трех дней кровавых уличных боев в Париже Лафайет при большом скоплении народа превосходно рассчитанным жестом обернул трехцветный революционный флаг вокруг Луи-Филиппа Орлеанского и провозгласил его Людовиком-Филиппом, «королем-гражданином» Франции. Поразительно, но этот театральный жест сработал, парижане бурно приветствовали нового монарха. Стойкие республиканцы и бонапартисты пришли в ярость из-за того, что «революцию» буквально увели у них из — под носа, но они ничего не могли поделать.

Король Людовик-Филипп I сразу же приступил к ряду проектов, призванных показать его любовь к Бонапарту и поддержку революции. Он приказал завершить строительство Триумфальной арки, сооружение которой началось еще в 1809 году, но с тех пор было остановлено. Он также приказал воздвигнуть на площади Бастилии огромную колонну в память о революции 1830 года; как помнят читатели из главы 1, на вершине этой колонны тогда был помещен «гений Парижа», крылатая фигура, напоминавшая греческого Гермеса.[1486]

Примерно в то же время Людовик-Филипп распорядился, чтобы обелиск, привезенный из Луксорского храма в Египте и недавно прибывший в Париж, был воздвигнут на Пляс де ла Конкорд…

Шампольон

В 1822 году, через полтора года после смерти Наполеона, было совершено поразительное научное открытие, не только изумившее академический мир, но и исполнившее обещание, данное императором на острове Св. Елены. Когда Наполеона спросили, почему он вторгся в Египет, тот спокойно ответил: «Я пришел, чтобы привлечь внимание и возродить интерес Европы к центру Древнего мира».[1487]

Историки часто упускают из виду, что Наполеон был не только военным гением, но и очень просвещенным человеком. Именно Наполеон привез в Египет 167 специалистов из разных областей науки и искусства в 1798 году, и он же основал в Египте первый современный научный институт. Поэтому кажется справедливым, что его мечта о восстановлении культурного интереса к Древнему Египту была осуществлена не политиком, а тихим и прилежным молодым человеком, жившим в городке Фижак в окрестностях Гренобля, — юношей, который никогда не покидал пределов Франции, не говоря уже о путешествии в Египет.

Семнадцатого сентября 1822 года Жан-Франсуа Шампольон, говоривший слабым голосом и часто кашлявший из-за серьезной болезни легких, объявил группе ученых в Париже, что он собирается сделать важное заявление в связи с таинственными древнеегипетскими иероглифами.

Шампольон, чувствовавший себя неуютно под скептическими взглядами светил науки, медленно прочел статью, адресованную председателю Французской академии Дасье и скромно озаглавленную «О фонетике иероглифического алфавита».

На самом деле это была культурная и научная бомба редких масштабов. Для многих, слушавших выступление Шампольона в тот день, стало ясно, что молодой человек решил величайшую загадку прошлого: он разгадал шифр древнеегипетского иероглифического языка. Непритязательная статья Шампольона ознаменовала величайшее достижение Французской академии и заложила основу для развития современной научной египтологии.

В 1820-х годах окрестности Гренобля и Лиона, где жил Шампольон, — были не только прибежищем республиканцев и бонапартистов, противостоявших монархии, но также центром многих оригинальных масонских движений, особенно связанных с «египетским» масонством, существовавшим в Лионе благодаря усилиям Калиостро.[1488] Известно, что Шампольон и особенно его старший брат Жак-Жозеф были бонапартистами, как и большинство их друзей, многие из которых также были членами масонских лож.[1489] Поэтому встает вопрос: являлся ли сам Шампольон членом братства, а точнее, одной из «египетских» лож? В наши дни некоторые масонские историки называют Шампольона «знаменитым франкмасоном», но этому нет письменных доказательств.[1490]

Шампольон и его брат одно время находились под подозрением в политической агитации, а в 1816 году даже были помещены под домашний арест в Фижаке. Утверждается, что они заручились поддержкой влиятельного премьер-министра Дека — зеса, который распорядился освободить их и помог братьям вернуться в Гренобль в 1817 году.[1491]

Деказес, как мы помним, впоследствии стал командором Верховного Совета Тридцать Третьей Степени и одним из первых почетных членов ложи Ордена Мицраима.[1492] Позже другой видный государственный деятель, герцог Блакас, стал покровителем и защитником Шампольона.[1493] Как ни странно, Блакас был ультрароялистом и фаворитом Людовика XVIII и Карла X. С 1815 года он служил французским послом в Неапольском королевстве, которое тогда было одним из центров «египетского» масонства. Отметим также, что существовали любопытные связи между Шампольоном и некоторыми известными адептами этих «неоегипетских» масонских групп.

Шампольон был противником Александра Ленуара, ревностного франкмасона, адепта «Философского Шотландского Обряда»[1494] и «посвященного культа Исиды»,[1495] который в 1808 году опубликовал книгу под названием «Новое объяснение иероглифов». Когда Шампольон приступил к своей работе над египетскими иероглифами, он снисходительно назвал Ленуара «гусенком» (ип oisori) и сказал, что уважает его лишь за то, что Ленуар находится «на хорошем счету» у императрицы Жозефины.[1496] В 1814 году Ленуар опубликовал книгу под названием «Об истинном происхождении франкмасонства», в которой связал происхождение братства с культом Исиды. Возможно, это объясняет, почему Ленуар, по язвительному замечанию Шампольона, находился на хорошем счету у Жозефины.