Андрей Пасхин - Искатель. 2009. Выпуск №06

• Название: Искатель. 2009. Выпуск №06
• Автор: Андрей Пасхин
• Издательство: ООО «Книги «Искателя», 2009 г
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 0130-66-34

Содержание:

Анатолий Герасимов. МАЛАЯ БРОННАЯ. повесть

Михаил Федоров. ЗЕЛЕНАЯ ПУРГА. повесть

Андрей Пасхин. ИСПОВЕДЬ. повесть

---

Когда речь прекратилась, Тарас Леонтьевич встал и молча направился к двери.

Балянский вслед ему покрикивал:

— Это я по-дружески тебе все говорю… Но мы с тобой меры примем… Глафира еще попоет у нас…

4

Спускаясь по угластой лестнице, ничего толком не мог понять. А при чем здесь служба безопасности? И чем уж он так невыгодно отличается от всех других?.. Может, просто хотят убрать?.. Черт-те что…

Соседке на этот раз уже не подмигивал. Потяжелевшим телом вдавился в кресло. По столу перед ним медленно полз карий таракашек. Всей пятерней бабахнул по крышке.

Рабочий день потерял для него свой смысл. Автоматически что-то проверял, что-то визировал, что-то объяснял операционистке, а за окном сквозь корявые ветви деревьев уже хлестал в стекло дождь, и с хлопком входной банковской двери зал обдавало пронзительной сыростью… Ох уж этот промозглый и бесноватый апрель…

Прячась под зонтом от уже потерявшего свою изначальную силу дождика, шел хмуро по улице. Черные, словно неживые, деревья. Темные, словно засохшие, кусты…

Дома растянулся на лежаке не раздеваясь. Осознал это только в час ночи.

Память снова стала лихорадочно прокручивать: Балянский, Глафира Львовна, управляющий, пиджак…

В висках стучало. Больше всего неприязни он испытывал к заместителю Бориса Антоновича. Вот въедливая баба! Вид ей мой не нравится. А сама полдня пропадает где-то. Потом прибежит и визжит… И причесывается. И юбку поправляет…

А дочь ее? Вклады принимает. Тоже хороша! Чуть кто ей замечание сделает, тут же кричит:

— Мама! Разберись!..

Та — коршуном на клиента. А тот, бедный, и сам не рад. Но на него, на юриста, вот волну гонят. Лагерный какой-то режимчик получается…

— Чего ты там стонешь? Спи, — послышался голос жены.

— Ну и баба мне досталась: как поженились, только и слышу — спи да спи!

— А ты сам малоактивный…

Собираясь на работу, надел пиджак. Осмотрел себя в зеркало.

— Вот, к нотариусу надо будет заехать.

— Понимаю, это не та, что на страуса похожа? — кисло и противно улыбнулась супруга.

5

По голым веткам загнанно прыгали птицы, гнилую листву приминали бродячие собаки с выстригами лишайных пятен. Представил, как решительно войдет к Борису Антоновичу и попросит объяснения всему происходящему. Потом припугнет Балянского, что у того почти на глазах ход к денежному хранилищу роют из Глашкиного кабинета.

Шефа встретил на самом пороге банка.

— А вы сегодня хорошо выглядите.

— Да у меня что-то узел на галстуке расходится. — Тарас Леонтьевич широко распахнул полы своего еще нового почти пиджака.

— Вот теперь полный порядок в банковских войсках! Ты, я вижу, молодец. Прислушиваешься…

Причесывающаяся у зеркального стекла на стене его соседка-бухгалтерша Анюта с нескрываемым интересом стала разглядывать юриста.

— Вы такой сегодня симпатичный! Вам только одной малости не хватает. — Порывшись у себя в сумочке, она вытащила удлиненную трубу и пшикнула ему под самое горло дезодорантом.

Тарас Леонтьевич отскочил от нее как ошпаренный.

— Уж не огуречный ли?

— Догадались, значит! — она мило сложила губки бантиком.

— Когда вы все закончите меня травить?! — вылетело тут же из кабинета заместительши. — Сколько раз говорила, что подобные запахи не переношу!

— Зря беспокоитесь, Глафира Львовна. Это приглашенная уборщица полы тут рассолом мыла.

Молдаванка с расческой и баллончиком в руках вызывающе прошла наверх.

— Все равно, редиска ты!

Юрист озадаченно прикинул: а как же с Балянским разговаривает, который чуть ли не купается в этом самом лосьоне?.. С Маниным?..

— Павлуша! — обратился к проходящему мимо молодому толстячку. — Скажи мне откровенно, что тебе не нравится в моей одежде?

— Ой, Тарас Леонтьевич! Вы как актер из Голливуда… А галстук в какой фирме покупали?

— У тещи из одного сундука выудил. Ладно уж, иди, подхалим несчастный…

Чуть позже спросил соседку Анюту с прорисованными яркими румянами скулами:

— То, что я переоделся, ты заметила. А вот скажи: тебе не нравится, что я с тобой разговариваю вот так, запросто, по-дружески, не называя по отчеству?

— Лично я понимаю это так: вы с народом на одной ноге. Демократ. А это сейчас приветствуется.

«Добьешься от нее толку, — глянул на часы. — Пора к нотариусу. А то сделку не успею оформить».

Машину просить не стал. Знал: Глашка костьми ляжет, но ее не даст.

Заспешил к трамвайной остановке. По календарю весна, а на стволах и кустарниковой россыпи ни листочка. Словно природа и не собирается завершать свою зимнюю спячку.

6

Омытый дождем город солнечно поигрывал. Даже остовы деревьев уже казались не такими черными, а скорее серыми, размытыми в мерцающем пространстве.

Нотариус, сухощавая женщина с перевязанным вокруг шеи платком, оформляя документы, долго причитала, что людям ее профессии по нынешним временам трудно и рискованно жить. И только дураки завидуют им.

— И что самое интересное, — заметила она, стукая толкушкой по документам, — мама моя не раз говорила: главное в жизни не то, как ее прожить, а то, чтобы легко умереть…

«Небось, завидует мне, — думал юрист. — Но не предполагает ведь, в каком таракан-тараканстве служить приходится…»

— А вы знаете, — сказал, забирая бумаги, — нам с вами дополнительные деньги как бы за вредность причитаются. Как тюремным работникам: им и за риск, за боязнь доплачивают…

Тарас Леонтьевич вернулся в банк.

— Вами тут Недремлющее око интересовалось. А вы, видать, цветочками нашу жизнь занюхивали. — Анюта бросила на стол юристу клиентскую папку.

— Разве это жизнь, если я даже к любовнице на час не могу отлучиться! — выдал с одним желанием, чтобы только отцепилась.

У Анюты от удивления брови рваными полукружьями пошли вверх.

Потянулся носком ботинка к пробегавшему по полу таракану и, потеряв равновесие, свалился.

«Вот тараканы, живучий народец! Сколько их ни прихлопывай, все равно всех не перебьешь…»

В коридоре столкнулся с Балянским.

— Вижу, приоделся. И огурчиком попахиваешь. А ко мне ни ногой. Там тебя Глафира дожидается.

— Слушай, опекун! Я могу с ней поговорить минут десять, но за это время мы миллионов сто потеряем. Так что пусть выбирает…

Вечером жена на пороге насупленно разглядывала его, как будто видела впервые.

— Вот в театр прошлый раз ты со мной в свитере ходил. А чтобы с нотариусом поговорить, тебе обязательно было пиджак напяливать на себя. И откуда еще эти благоухания восточные?..

— Ты мне тут Отелло в женском роде не разыгрывай. Платочек мой, как видишь, на месте.

— Понимаю! Весна идет — ароматы несет…

Супруга резко повернулась и в сердцах загремела посудой на кухне.

А утром снова услышал:

— Значит, к другой потянуло…

Ничего не ответил, хотя дико хотелось завыть.

7

В приемной секретарша, не глядя в сторону Тараса Леонтьевича, небрежно процедила:

— Занят.

— Это гора с горой не сходится, а руководство со своим юристом обязано сойтись. — Рядом плавно присела вся улыбающаяся и со светящимися глазками Глафира Львовна.

— Надеюсь, если мы продолжим у меня в кабинете, наш банк на этот раз не потеряет сто миллионов?

Разговор начался на деловой ноте.

— Вам удалось заверить документы? Там ведь миллиардами пахнет.

— Все оформлено в соответствии… Зарегистрировано своевременно… Накладок не будет никаких…

Говорил, а сам опасливо косился на нее: неужели не отмыл этот проклятый Анютин дезодорант? Вроде не морщится…

— Да я ведь ничего, боже упаси! — Глаза Глафиры заискрились. — Я же друг ваш… А что Балянский вам тут наговорил, давайте его пригласим и разберемся…

— Не надо!

— Я, Тарас Леонтьевич, наоборот, хотела вас защитить… Ведь на вас с жалобами… А я…

Странное дело, говорил с кадровичкой и был уверен, что именно она всю эту кашу заварила, смотрел в ее светящиеся глазки, и гнев куда-то выветрился…

«Вот Хопербанк! Вот клоповник…»

Направляясь домой, Тарас Леонтьевич вышел из банка и, пряча глаза от расплавного солнца, пробивающегося сквозь пряди ивы, залез пальцем себе в ухо.

Вытащил из уха серную коросту и испуганно оглянулся: «Хорошо, хоть не сказали, что у меня еще и уши грязные…»

С неприятным осадком на душе Тарас Леонтьевич собрался к отцу Феофилу, который давным-давно приглашал его.

— Ты куда в такую рань? — спросила жена.

— В храм сходить надо.

— Сначала грешишь, потом грехи замаливаешь?

Чего ей скажешь…

Жена перевернулась на другой бок.

Во дворах сталинских домин нашел бывший двухэтажный садик, который теперь за ненадобностью (смертность давно вдвое превысила рождаемость) был отдан под церковь. Над крышей возвышался барабан, который облепили леса.