Сергей Кабанов - На дальних подступах

• Название: На дальних подступах
• Автор: Сергей Кабанов
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1971

В первые месяцы Великой Отечественной войны по всей стране прогремела слава защитников Ханко. Гитлеровцы уже подходили к Ленинграду, а в их глубоком тылу мужественно сражался гарнизон этой небольшой военно-морской базы. Моряки, пехотинцы, летчики Красного Гангута (так раньше назывался полуостров Ханко) не отдали врагу ни одной пяди своей территории, более того, дерзкими десантами они выбили фашистов с нескольких островов, имевших большое тактическое значение. Возглавлял этот отважный гарнизон генерал С. И. Кабанов — бывалый артиллерист, ветеран береговой обороны Балтийского флота. В своей книге он рассказывает о себе и своих боевых друзьях, приводит много ранее неизвестных подробностей о боях за Ханко.

---

Вылазка на Бенгтшер не удалась, хотя десантники действовали смело и дрались героически, что подтверждено и материалами противника, и сообщениями тех раненых бойцов, которые вернулись на родину после выхода Финляндии из гитлеровского блока и освобождения наших военнопленных. Вся беда заключалась в том, что мы не достигли внезапности. В светлую июльскую ночь наблюдатели с Бенгтшера не могли не заметить подошедшие к острову катера, тем более что после нашей вылазки на Моргонланд они были насторожены; известно же, что противник после нашего нападения на Моргонланд и уничтожения его наблюдательного поста усилил гарнизон Бенгтшера. Допустив к берегу первый наш катер и высадку десантной группы, противник не дал подойти второму и выгрузить взрывчатку с подрывниками — а это для диверсионной вылазки было крайне важно. Тяжелые батареи врага, его авиация, а потом и корабли, вызванные маячниками Бенгтшера, блокировали на этом острове наш десант, по существу уже овладевший почти всей территорией и ведший бой за маяк. Противнику удалось высадить на остров контрдесант, воспрепятствовать подходу наших катеров, пытавшихся снять тех наших героев-пограничников, которые еще продолжали борьбу. Мы потеряли тридцать отборных десантников; выжили, вернулись годы спустя немногие; мы потеряли и катер с экипажем.

Но все же бой закончился, и не в пользу врага. Урон он понес большой: корабль с экипажем в сто человек, определенное число матросов и офицеров ранеными на других кораблях, два боевых самолета и до полусотни шюцкоровцев на самом Бенгтшере — из его гарнизона и из доставленного туда в ходе боя пополнения.

Таковы итоги боя, хотя нас они никак не радовали.

Тем более что в тот же день мы понесли еще одну тяжелейшую для нас потерю.

На взрытой воронками взлетно-посадочной полосе скапотировал самолет Алексея Касьяновича Антоненко. Погиб наш славный герой, любимец гарнизона. Мы похоронили его на площади перед Домом Флота рядом с Героем Советского Союза Борисовым.

Я не должен был соглашаться на этот бой, не веря в его успех. Горько сознавать, что все могло быть иначе.

27 июля, в День Военно-Морского Флота СССР, мы получили поздравительную телеграмму от Главного командования северо-западного направления, подписанную двумя членами Политбюро — К. Е. Ворошиловым и А. А. Ждановым.

«Начавшаяся Отечественная война, — писали товарищи Ворошилов и Жданов, — показала, что за истекший период бойцы, командиры и политработники военно-морской базы Ханко являли собой образец настоящих большевиков и патриотов социалистической Родины, честно и беззаветно выполняющих свой долг.

Отдаленные от основных баз, оторванные от фронта, в тяжелых условиях и под непрекращающимся огнем противника, храбрые гангутцы не только смело и стойко держатся и обороняются, но и смело наступают, наносят белофиннам ощутительные удары, захватывая острова, пленных, боевую технику, секретные документы.

Ваша активность — хороший метод обороны. Смелость и отвага гарнизона — лучший залог успеха в окончательной победе над врагом.

Передайте героическим защитникам базы от Главного командования северо-западного направления нашу благодарность и искреннее восхищение их мужеством и героизмом.

Главком: Ворошилов, Жданов».

Такая высокая оценка укрепила наступательный порыв гарнизона. Политотдел базы, возглавляемый полковым комиссаром Петром Ивановичем Власовым, развернул большую политическую работу в частях в связи с этим поздравлением. Радиограмма была размножена листовкой и напечатана в нашей газете, тоже работавшей под огнем. Как раз в этот праздничный день на пороге редакции был убит редактор базовой газеты батальонный комиссар Федор Зудинов, были ранены краснофлотцы из типографии — не было уже на полуострове места, недоступного снарядам. Но газета продолжала выходить, а в нашем гарнизоне она играла особую роль. Мы редко получали газеты из Таллина и Кронштадта, а потом и совсем перестали их получать. Редактором стал работник политотдела базы полковой комиссар А. Е. Эдельштейн.

Номер базовой газеты с поздравлением от членов Политбюро каждый гангутец хранил как награду.

Глава десятая Тыл и фронт

Чем дальше, тем труднее становилась наша связь с Большой землей. Положение там, на материке, а следовательно, и на море и в воздухе, осложнялось. Немцы захватили Латвию, вторглись в Эстонию, в Белоруссию, на Псковщину, вышли на берег Финского залива, угрожали ближним подступам к Ленинграду. Мы все это чувствовали на себе, флоту становилось все сложнее нас снабжать, связывающие нас коммуникации утончались, вот-вот они прервутся и начнется полная блокада. Оборона, естественно, строилась круговая, мы ее наращивали и в июле, и в августе, и в последующие месяцы. Работ строительных — непочатый край, и воевать надо активно, как приказано командующим флотом и подтверждено в радиограмме Главного командования северо-западным направлением. У нас тоже возникло обычное деление на тыл и фронт, но оно было, конечно, условным. Фронт — это там, куда достает автомат и пулемет врага. Тыл — там, где рвутся только снаряды и бомбы. Значит, город, порт, аэродром — все это тыл. О характере жизни такого тыла можно судить и по уже рассказанному, и по хронике событий второго месяца войны — конца июля и не менее жарких недель августа.

Утром 26 июля из Таллина пришел флотский военный транспорт «Металлист» с важнейшими для нас грузами, включая продовольствие и боезапас. За десять дней до этого мы уже почувствовали сложность разгрузки транспортов в порту под огнем броненосцев и береговых батарей противника. Он видит каждый идущий к нам корабль еще на далеких подходах к полуострову и сразу же нацеливает дальнобойные орудия на порт. Но разгружать боезапас на рейде тяжело, это надо проделать быстро и как можно скорее вывезти груз из города в места рассредоточения.

Буксиры затянули «Металлист» в порт к пирсу в час интенсивного огня по городу. Разгружали быстро. К вечеру все разгруженные ящики со снарядами и патронами вывезли за город, и вовремя: маннергеймовская артиллерия обрушилась на порт. Разгрузку пришлось прекратить, укрыть краснофлотцев в убежищах, а поврежденный снарядами транспорт вывести на рейд. Весь оставшийся на нем груз уже на рейде снимали на буксиры и перебрасывали на полуостров. Наши судоремонтники тотчас приступили к ремонту «Металлиста».

Противник перенес огонь снова на город. Там часть домов уже выгорела, часть была разрушена, в городе остались госпиталь, управление железной дороги, отдел тыла, политотдел, редакция и типография. Шюцкоровцы, наверно, не предполагали, что город опустел, иначе трудно объяснить настойчивое и варварское его разрушение.

27 июля после жесточайшего налета на город я приказал начальнику нашей артиллерии в случае новых обстрелов бить из 305-миллиметровых орудий 9-й железнодорожной батареи по огневым точкам неприятеля в Таммисаари.

Днем противник возобновил обстрел города. Почти полутонные снаряды 9-й батареи полетели в Таммисаари. Там вспыхнули пожары. Немедленно последовал новый налет на Ганге. 29 июля одиночные самолеты врага дважды нас бомбили, а его батареи обстреливали передний край, острова, сухопутный и морской аэродромы, порт и центр города. Обе наши железнодорожные батареи открыли огонь по Таммисаари, там снова вспыхнули пожары.

Днем 30 июля опять повторился жестокий налет на Ганге. И снова 9-я и 17-я железнодорожные батареи били по Таммисаари.

Впервые мы корректировали огонь девятой батареи с воздуха. Сам командир четвертой эскадрильи Леонид Георгиевич Белоусов взялся за это трудное дело. Он взлетал на своей «чайке», наблюдал выстрел и падение снаряда 305-миллиметрового орудия, садился на аэродром, сообщал артиллеристам, где разорвался снаряд, и снова взлетал. Цель обстрела — железнодорожная станция и стоящий на ней железнодорожный состав — была поражена: состав — взорван, станция сожжена. Сильные пожары возникли и на других военных объектах.

Мы израсходовали 23 фугасных снаряда калибра 305 миллиметров и 33 — калибра 180 миллиметров. Достаточно, чтобы нанести противнику серьезный ущерб.

Неужели враги не поймут, что их обстрелы города Ганге вызвали ответные удары по Таммисаари?! Не поймут сразу, буду вынужден разрушать Таммисаари, как противник вот уже второй месяц разрушает Ганге.

В конце июля я поехал на КП полковника Симоняка. Он доложил мне о нуждах бригады и о положении на этом участке фронта. Бригада закончила строительство всех шести районов обороны — по числу батальонов — в главной полосе на перешейке и на восточной и северной группах островов. Батальонные районы укреплены приданными им средствами усиления. Начали строительство второй полосы обороны по линии Кругенс — озеро Сандтреск — западный берег высохшего озера Твярминнетреске — полуостров Твярминне. С вводом в строй этой второй полосы тактическая глубина обороны бригады достигнет восьми километров.