Сергей Кабанов - На дальних подступах

• Название: На дальних подступах
• Автор: Сергей Кабанов
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1971

В первые месяцы Великой Отечественной войны по всей стране прогремела слава защитников Ханко. Гитлеровцы уже подходили к Ленинграду, а в их глубоком тылу мужественно сражался гарнизон этой небольшой военно-морской базы. Моряки, пехотинцы, летчики Красного Гангута (так раньше назывался полуостров Ханко) не отдали врагу ни одной пяди своей территории, более того, дерзкими десантами они выбили фашистов с нескольких островов, имевших большое тактическое значение. Возглавлял этот отважный гарнизон генерал С. И. Кабанов — бывалый артиллерист, ветеран береговой обороны Балтийского флота. В своей книге он рассказывает о себе и своих боевых друзьях, приводит много ранее неизвестных подробностей о боях за Ханко.

---

Политруком десанта был назначен Николай Кузьмич Тарасов.

Мы отказались от высадки на Хесте с юга или запада, где наша войсковая разведка отметила несколько дзотов. Высаживаться решили с севера, в тыл гарнизону острова, с тем чтобы после Хесте атаковать и захватить соседние с ним Лонгхольм, Вракхольм и Грислом, Как и при десанте в районе Хорсена, высадку должны были поддержать артиллерия и авиация. Перед истребителями штаб поставил задачу — не только помешать подходу резервов к намеченным для захвата островам, но и не выпустить оттуда неприятельские гарнизоны.

К вечеру 16 июля майор Кузьмин доложил, что все готово в его десантном отряде, и я дал приказ начать действия в ночь на 17 июля.

В три часа утра десантники под командой политрука Н. К. Тарасова завязали бой с гарнизоном на Хесте. Высадка была трудной. Политрук, раненный еще на подходе к острову, выскочил из катера в воду и увлек за собой моряков на штурм берега. Маннергеймовцы отчаянно сопротивлялись, воевали изобретательно, пользуясь коварными приемами. Одну группу наших краснофлотцев они остановили, подняв руки — сдаются. Когда краснофлотцы подошли ближе, «сдающиеся в плен» бросились в стороны: позади них стояли автоматчики, они открыли огонь в упор.

Всю ночь на Хесте горел лес, подожженный вначале нашими снарядами; едва наметился наш перевес в бою, враг сам стал поджигать лес.

Только через сутки после высадки кончился бой за Хесте. К этому времени отряд Кузьмина очистил от противника и три других острова. Убитых солдат и офицеров насчитали шестьдесят, не менее тридцати было уничтожено при попытке уйти с островов вплавь и на шлюпках, много оружия финны утопили, но и трофеи достались значительные: минометы, пулеметы, автоматы «Суоми», которые мы очень ценили, патроны, имущество связи, обмундирование.

У нас было убито 15 десантников, ранено 38, причем восемь тяжело.

Столь долгое и отчаянное сопротивление именно на Хесте объяснялось просто: там гарнизон состоял из кадровых финских пограничников. На других островах служили резервисты, воевавшие, как мы уже убедились, без особого рвения.

Этот бой обезопасил 130-миллиметровую батарею на Хесте-Бюссе: теперь она была надежно прикрыта нашим сильным гарнизоном на захваченных четырех островах.

Противник пока не пытался восстановить здесь положение, и потому бои десантного отряда на восточных островах на этом закончились.

Разумеется, тут же последовала обычная месть за успех десанта — обстрел города, порта и ханковского леса зажигательными и фугасными снарядами.

Транспорты, разгружать которые нам мешал вечером 16 июля огонь финских броненосцев, привезли запас зажигательных снарядов. И мы тоже решили выжигать на переднем крае противника лес. Ответили им тем же, точно копируя их приемы: сперва — удар зажигательными снарядами, через полчаса — фугасными по тому же району. Только нам, конечно, приходилось экономить боезапас, не роскошествовать.

А летчики, ведя тем временем непрерывную разведку и поиск противника на западе и северо-западе, сочетаемую с воздушными боями и штурмовкой, приносили тревожные вести о нарастающей с того направления угрозе.

В районе городка Вестервик на Падваландете — скопление плавучих средств. В районе острова Кимито — три канонерские лодки и шесть боевых катеров. В районе острова Эрэ — три моторно-парусные шхуны, охраняемые восемью катерами.

К этому острову вылетели шесть истребителей И-16 Михаила Тарасовича Леоновича на поиск броненосцев, но нашли там другие корабли. По нашим истребителям огонь из крупнокалиберных пулеметов открыли катера.

Леонович вступил в бой. Шесть раз заходили его истребители, штурмуя катера противника. Все восемь катеров они расстреляли, все три шхуны зажгли. Опять отличился Алим Байсултанов, с присущим ему мужеством штурмовавший шхуны. Крупнокалиберные пули изрешетили весь его самолет, он потерял половину руля глубины; было повреждено шасси. Алим Байсултанов все же долетел до Ханко вместе с товарищами и сумел благополучно посадить израненный самолет.

Разведывательные полеты помогали нам неусыпно следить за приготовлениями противника на северо-западном фланге. Опрос пленных, а также изучение захваченных в бою секретных документов позволили нам определить силы врага.

Мы установили, что в период между 10 и 14 июля противник создал так называемую «ударную группу Ханко» для действий на сухопутном фронте. В ее составе: 13, 14 и 55-й пехотные полки, 11, 21 и 31-я пограничные роты, 12-я и 39-я артиллерийские роты, саперный батальон и отдельная саперная рота. Учитывая, что перед фронтом бригады кроме батальона 55-го пехотного полка был и отдельный шведский добровольческий батальон, а на полуострове Падваландет — 10-й пехотный полк, общая группировка противостоящих нам войск противника составляет почти две дивизии. Кроме того, пленные с островов Хесте, Лонгхольм, Вракхольм и Грислом показали, что накануне нашего десанта гарнизоны всей восточной группы островов были усилены батальоном, прибывшим из города Хамина, численностью до тысячи солдат, с ротами пулеметной и минометной.

Значит, наша активность на островах вынудила противника опасаться за свои фланги. И когда 19 июля мы получили от командования с Большой земли предупреждение о двух дивизиях, сосредоточенных в районе Ханко, нас это не застало врасплох и не встревожило, мы к этому были подготовлены и успели проделать большую, если не сказать колоссальную, работу по созданию сильной обороны. Большую, но еще не всю. Еще многое надо было достроить и построить, укрепить, перевести под землю, организовать.

На складах артиллерийского отдела тыла базы накопилось несколько тысяч унитарных патронов для 100-миллиметровых пушек. В 30-м дивизионе действовала одна батарея этого калибра. Генерал Дмитриев предложил использовать доставленные 16 июля сотки для создания новой, 3-й железнодорожной батареи. Нужны три новые четырехосные платформы, годные для использования в качестве транспортеров, и несколько крытых вагонов под боезапас и для личного состава будущей батареи.

С тех пор как прекратилось железнодорожное сообщение с Ленинградом через Финляндию, в базе осталось достаточно подвижного состава.

Генерал Дмитриев, поддержанный штабом базы, привлек к строительству батареи и позиций для нее специалистов не только из нашей железнодорожной артиллерии, но и таких замечательных инженеров, как Семен Евдокимович Киселев и его коллега Николай Семенович Котов, начальник инженерной службы сектора береговой обороны. Я подписал приказ о сформировании железнодорожной батареи № 10 и установке пушек на платформах. Командиром назначили лейтенанта М. Е. Шпилева с острова Граншер, комиссаром политрука Н. Гашева. Помощником командира лейтенанта Я. Т. Самойлова. С других батарей береговой обороны отобрали 80 краснофлотцев и старшин на эту батарею.

Лейтенант Шпилев вспоминает, что отбором людей майор С. С. Кобец занимался сам, заставляя прижимистых командиров расставаться не с худшими, а с лучшими специалистами. Мы придавали этому делу большое значение, рассчитывая, что будущий бронепоезд Шпилева, как это и оказалось на практике, сможет вести эффективную контрбатарейную борьбу, прикрывать аэродром, взлет и посадку истребителей, в пределах дальности уничтожать катера, баржи, корабли противника. Инженеры Киселев, Котов и лейтенант Шпилев отлично справились с установкой корабельных систем на железнодорожные платформы, со всеми монтажными и маскировочными работами, с подбором и оборудованием четырнадцати огневых позиций — все это выполнили сами батарейцы под непрерывным артиллерийским огнем за двадцать дней. Мы с нетерпением ждали, когда 10-я вступит в строй.

19 июля прилетели два СБ для действий против броненосцев и других кораблей, скрывающихся в шхерах. Авиация флота уже несколько раз наносила по ним мощные бомбовые удары. СБ нашли у острова Хегсор броненосец, стоящий на якоре. При сильном огневом противодействии зениток они сбросили бомбы, но в цель не попали. На следующий день СБ летали дважды, одной бомбой зажгли вражеский эсминец, двумя потопили транспорт, но броненосца не нашли. Надо снова организовать разведку.

Вечером в тот же день на разведку вылетели на «ишаках» Леонович и Геннадий Цоколаев, лейтенант, один из самых замечательных наших летчиков. Броненосца они не нашли, но, атакованные истребителями противника, вступили в бой и сбили каждый по одному «Фоккеру-Д-21».

Пока мы решили использовать СБ для удара по району Вестервика, где скопилось много десантных судов и была обнаружена нами сильная противовоздушная оборона. Два СБ и семь наших истребителей 24 июля пробомбили этот район, вызвали сильный пожар, а потом и взрыв на острове Сюдланд, где стояла вражеская батарея. После налета туда ходили наши разведчики-истребители. Вестервик горел, дымом окутало и остров Сюдланд. Разведчикам пришлось принять воздушный бой. Лейтенант Овчинников сбил истребитель «фиат».