Нагиб Махфуз - Любовь под дождем

• Название: Любовь под дождем
• Автор: Нагиб Махфуз
• Издательство: Издательство «Прогресс»
• Жанр: Современная проза
• Год: 1975

«Пансионат «Мирамар» был опубликован в 1967. Роман повествует об отношении различных слоев египетского общества к революции, к социальным преобразованиям, происходившим в стране в начале 60-х годов, обнажены противоречия общественно-политической жизни Египта того периода.

Действие романа развертывается в когда-то очень богатом и фешенебельном, а ныне пришедшем в запустение и упадок пансионате со звучным испанским названием «Мирамар». Этот пансионат играет в романе роль современного Ноева ковчега, в котором находят прибежище герои произведения — люди разных судеб и убеждений, представляющие различные слои современного египетского общества. Однако в отличие от библейских героев, спасавшихся от всемирного потопа, они стремятся укрыться от свежих ветров новой жизни, переждать в тепле и уюте социальную бурю, сотрясающую Египет.

«Капитан» этого современного Ноева ковчега — хозяйка пансионата пожилая гречанка Марианна. Ее первый муж, офицер английских колониальных войск, был убит повстанцами во время революции 1919 года, второго мужа и капиталы она потеряла в революцию 1952 года. Марианна живет воспоминаниями о прошлом, однако это не мешает ей расчетливо вести хозяйство.

В роли «пассажиров» ковчега выступают пять постояльцев пансионата.

---

Ей было очень трудно сдерживать рыдания.

— Слушай меня внимательно, Зухра. У меня есть к тебе предложение. Не решай ничего сразу сейчас, подумай не спеша. — Подождав немного, я продолжал: — В скором времени у меня будет свое дело, и тогда, если ты захочешь, я смогу дать тебе приличную должность!

В ее глазах промелькнуло недоверие.

— Здесь неподходящее для тебя место. Порядочная девушка среди всевозможных любителей поразвлечься. Разве не так?

Она не слышала ни слова из всего, что я ей сказал. Это было совершенно очевидно.

— У меня ты будешь в безопасности. Работа честная, жизнь прекрасная.

Она что-то пробормотала, взяла поднос и ушла.

Меня охватила досада — я злился и на нее и на самого себя.

* * *

Я провел вечер среди бледно-красных стен «Жанфуаза». Сафия пригласила меня провести ночь у нее, и я согласился — к этому времени я был уже достаточно пьян. Я поведал ей о своих заботах. Когда я стал рассказывать о своем проекте, она вдруг воскликнула:

— Тебе везет! — и, зажигая сигарету, пояснила: — «Жанфуаз». Хозяин хочет продать его.

— Но это казино уж очень убого, — я еле ворочал языком.

— А ты подумай, в каком прекрасном месте оно расположено. Можно организовать всякие увеселения, хорошую кухню.

Она убедила меня, что казино приносит значительный доход даже в таком состоянии, и предсказала ему большой успех в будущем, если его подновить.

— Ты из народа, — говорила она, — и полиция примет это в расчет, а у меня есть большой опыт. Летний сезон будет нам обеспечен, остальная часть года также будет прибыльна за счет ливийцев: они столько денег получают за свою нефть, что им их девать некуда.

— Подготовь мне встречу с хозяином.

— При первом же удобном случае я займусь подбором девушек.

— Договорились.

Она поцеловала меня и спросила:

— А почему бы тебе не перейти жить ко мне?

— Это мысль, но ты должна узнать меня, как следует, в интересах плодотворного сотрудничества. Учти, я не понимаю этой штуки, которая называется любовью.

* * *

Около десяти утра я вернулся в пансионат. Внизу, у лифта, встретил Сархана. Мы оба сделали вид, что не заметили друг друга. Вероятно, Сархан пришел, чтобы нанести визит семье невесты. Неожиданно он повернулся ко мне и сказал:

— А ведь это ты виноват в стычке между мной и Махмудом Абуль Аббасом.

Я не проронил ни звука.

— Он сам сказал мне об этом…

Я молчал. Он начал нервничать.

— Во всяком случае, ты поступил недостойно, не по-мужски.

Я с негодованием повернулся к нему:

— Замолчи, сукин сын!

Через секунду мы уже сцепились. Но тут подоспел привратник с приятелями, и нас разняли. Драка прекратилась, но мы продолжали осыпать друг друга бранью.

— Я научу тебя, как себя вести…

— Погоди у меня! — кричал он.

— Иди сюда, я тебя избавлю от твоей грязной жизни… — не оставался я в долгу.

* * *

В холле, возле радиоприемника, сидели мадам и Талаба-бек.

— Присоединяйся к нам, — сказала мадам, — мы думаем, как лучше провести новогодний вечер. Талаба-бек считает, что нужно пойти в казино «Монсиньор», а Амер-бек предпочитает провести его здесь.

— А где Амер-бек?

— Не выходит из комнаты, ему холодно…

— Ну и пусть сидит, а мы пойдем в «Монсиньор». Надо повеселиться как следует, до утра!

Немного помолчав, я сообщил ей:

— Наконец-то мой проект осуществляется!

Она внимательно выслушала меня, и на ее лице отразилось явное разочарование.

— Не торопись… подумай…

— Хватит мне уже думать.

— Кафе «Мирамар» лучше, — сказала она и, поколебавшись, добавила: — Я серьезно намерена войти к тебе в долю.

Я говорил с ней о «Мирамаре», о «Жанфуазе», а думал о том, как веселее, приятнее провести новогоднюю ночь.

В тот же вечер я познакомился с хозяином «Жанфуаза». Мы встретились в его кабинете и довольно быстро пришли к принципиальному соглашению о купле-продаже казино. Он пригласил меня к себе домой на вечеринку после закрытия заведения. Придя туда, я встретил Сафию. Речь зашла о новогодней ночи, и мы договорились провести ее вместе в «Жанфуазе». Я поздравил себя с тем, что избавился от необходимости встречать новый год со стариками…

Войдя наутро в столовую, я увидел там лишь мадам и Талаба-бека. По их мрачным лицам я догадался, что произошло что-то очень неприятное.

— Ты знаешь новость? — встретил меня вопросом Талаба-бек. Сархана аль-Бухейри нашли бездыханным на дороге в «Пальму».

Несколько мгновений я оставался в оцепенении. Потом мною овладели тревога, волнение, жалость, вполне естественные перед лицом внезапной, непонятной и все же неотвратимой смерти.

— Мертвым? — спросил я.

— Убитым.

— Но…

— Читай газету, — перебила меня мадам, — ужасное известие. Сердце подсказывает мне, что нас ждут неприятности…

Я вспомнил последнюю стычку возле лифта и подумал, что неприятности, которые предрекала мадам, распространятся и на меня.

— А кто убийца? — задал я вопрос, чувствуя его нелепость.

— Ну, этим… — начала мадам.

— Надо выяснить, были ли у него враги, — перебил ее Талаба Марзук.

— По правде говоря, — заметил я, — у него не было среди нас друзей.

— Но может, у него были враги?..

— Рано или поздно мы все узнаем… А что Зухра?

— В своей комнате, в скверном состоянии, — ответила мадам.

Идя в столовую, я хотел сообщить мадам о том, что намерен уйти из пансионата, но теперь решил повременить. Когда я уже собрался уходить, Талаба-бек сказал мне:

— Возможно, нас пригласят для допроса.

— Пусть допрашивает кто хочет.

Я решил освежить голову поездкой по Александрии. В небе громоздились низкие белые облака, дул легкий колючий ветерок. Это был последний день года. Мое желание провести безумную новогоднюю ночь удвоилось. Пусть умирают, кому суждено умереть, а живые пусть живут.

Я включил зажигание и подмигнул своему отражению в стекле.

Фрикико… не упрекай меня…

Мансур Бахи

Меня приговорили к «тюремному заключению» в Александрии. Так я сказал своему брату при расставании. Прибыв туда, я сразу же направился в пансионат «Мирамар». Дверь мне открыла старая женщина, стройная и изящная, несмотря на возраст. Я спросил ее:

— Мадам Марианна?

— Да…

— Мансур Бахи…

— Проходи, пожалуйста, — приветливо сказала она. — Твой брат звонил мне… чувствуй себя как дома.

Она подождала у дверей, пока привратник внес мои чемоданы, затем пригласила меня присесть в холле. Сама она уселась на канапе под статуей святой девы.

— Твой брат жил у меня, пока не женился. Вот ведь, почти всю жизнь прожил в Александрии, а теперь переехал в Каир…

Мы обменялись дружескими улыбками, и она внимательно оглядела меня.

— Ты жил вместе с ним?

— Да.

— Студент?.. Чиновник?..

— Диктор на радиостанции в Александрии.

— Но ты ведь каирец?

— Да.

— Чувствуй себя как дома и не говори мне о плате.

Я засмеялся и замотал головой.

— Благодарю. Я буду платить за комнату как все постояльцы.

— Сколько времени ты проживешь у меня?

— Думаю, что долго.

— Мы договоримся о приемлемой плате, и я не буду брать с тебя больше за летний сезон… Ты не женат? — перевела она разговор на другую тему.

— Нет.

— А когда думаешь жениться?

— Не теперь, во всяком случае.

— О чем же ты в таком случае думаешь? — засмеялась она. У двери позвонили. Мадам поднялась. Появилась девушка с сумками, набитыми продуктами, и прошла во внутренние комнаты. Очевидно, служанка, и довольно красивая. Впоследствии я узнал, что ее зовут Зухра. По возрасту она могла бы быть студенткой.

Мадам провела меня в комнату, выходящую окнами на море.

— Эта сторона не очень удобна в зимнее время, — сказала она, — но у меня больше нет свободных комнат.

— Я люблю зиму, — беззаботно ответил я.

* * *

Я вышел на балкон. Внизу простиралось море, отливающее изумительно чистой голубизной, тихие волны играли под лучами солнца. По небу плыли редкие облака. Легкий ветерок ласково овевал меня. Мною овладела грусть… Я услышал в комнате легкое движение и, повернувшись, увидел Зухру — она застилала кровать. Она работала старательно, не глядя в мою сторону. Я украдкой любовался ее изумительной деревенской красотой. Мне захотелось, чтоб мы с ней стали друзьями.

— Спасибо тебе, Зухра, — сказал я.

Она улыбнулась.

— А можно мне чашечку кофе?

Через несколько минут она принесла чашку.

— Подожди, пока я его выпью, — попросил я.

Поставив блюдечко на перила балкона, я не спеша отхлебывал кофе. Она подошла к порогу и стала смотреть на море.