Сандра Мэй - Теория страсти

• Название: Теория страсти
• Автор: Сандра Мэй
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-7024-1838-7

Гладко зачесанные волосы, поджатые губы, очки в роговой оправе — такой знает университет Констанцию Шелтон, «Зануду Шелтон», как прозвали ее однокашники. Но однажды она уезжает на летнюю практику, а когда возвращается — ее не узнает даже лучшая подруга. За один месяц Конни прожила целую жизнь — яркую и удивительную. Страшный тропический шторм перетряхнул все ее представления о жизни, а отчаянный рыжий летчик научил летать…

---

Буря повалила почти все высокие деревья, размыла пляж и занесла белым песком прибрежные заросли. Скала, на которой они вчера нашли убежище, превратилась в пологий и абсолютно лысый холм. Поломанные сучья деревьев торчали, словно руки скелетов, простертые к небу.

Конни рассматривала все с ужасом, но Дик отнесся к произошедшему философски.

— Мы живы, а это главное. Увидишь, к вечеру пейзаж изменится. Кусты поднимутся, молодые деревца тоже навряд ли пострадали. Считай, островок просто подстригли. Не беда. Сейчас взойдет солнце, мы согреемся…

— Дик, а если и сегодня вечером повторится…

— Не хочу тебя пугать, но третьего шторма мы можем не пережить. Прятаться стало негде. Но есть и хорошие новости. Целых две. Первая — с моря дует ветерок, значит, поменялось давление, и можно рассчитывать, что шторм ушел. Вторая — спасательным службам давно пора оторвать задницы от своих коек и найти нас.

— Может, они считают, что мы мертвы?

— Они всегда ищут до последнего, а к нам еще даже не залетали. Помоги мне, девочка. Хочу к воде. У меня гудит башка, а в трусах остался килограмм песка.

Поддерживая друг друга, они доковыляли до самого берега и сели у воды. Сил на большее пока не хватало. Потом Конни встала на коленки и принялась осматривать рану на голове Дика. И вот тут с молодым человеком случилось нечто вроде затмения.

С минуту он просто тупо сидел, уткнувшись носом в грудь Конни, а потом медленно поднял обе руки и обнял ее. Конни замерла, но не отстранилась. Дик сам отодвинул ее от себя, но не выпустил. Он рассматривал ее, словно видел впервые, и Конни отвечала ему испуганным, потемневшим взглядом.

Потом Дик медленно, очень медленно развел в стороны то, что еще оставалось от блузки девушки. Она опять не пошевелилась, только на дне голубых испуганных глаз зажглось странноватое темное пламя…

Он осторожно водил пальцами по светлой коже, следуя по тоненьким синим жилкам на груди, опускаясь вниз по животу, вновь возвращаясь наверх, еще не лаская, а только робко изучая, привыкая к близости, о которой боялся даже думать…

Он наклонился и коснулся губами ее сосков, почувствовал дрожь, пробежавшую по всему ее телу, испугался того, что испугал ее, и чуть не застонал, когда она медленно отвела его руки и поднялась на ноги.

Дик опустил голову. У него не было сил даже на то, чтобы обложить себя последними словами…

На песок упали обрывки белых когда-то брюк. Потом тонкая тряпочка неизвестного назначения. Потом лохмотья блузки. Дик с интересом рассматривал их, стараясь не смотреть на стройные лодыжки босых ног, стоявших совсем рядом, и уж ни в коем случае не поднимать глаза выше.

Потом его волос коснулась ее рука, чуть дрожащая и теплая. Дик поднял голову. Замер.

Он пил ее глазами, впитывал в себя, наслаждаясь одним только образом, видом, зрелищем, не стремясь к большему и боясь мечтать о нем. А она протянула вторую руку, жестом заставляя его подняться.

Дик Джордан вздохнул, словно сваливая с плеч огромную каменную глыбу, распрямился и недрогнувшей рукой освободился от ставших неимоверно тесными остатков одежды. Именно в этот миг взошло солнце, заливая их обнаженные тела золотом и нежностью.

Они взялись за руки и медленно пошли в воду. Океан принимал их ласково, смывая кровь и грязь, успокаивая боль и ломоту в избитых телах, наливая силой и спокойной уверенностью в своей правоте.

Сквозь бирюзовую воду тело девушки отливало серебром и перламутром, ее кожа была такой же нежной, как вода…

Она без страха, без тени сомнения или смущения смотрела на сильного, красивого мужчину, стоящего перед ней, узнавала его, открывала заново, поражаясь тому, как много она уже о нем знает.

Знает, какие нежные у него пальцы. Какая горячая кожа. Как он красив. Как не портит его даже страшный шрам.

Руки Конни и Дика встретились — и заскользили по телам друг друга, как серебряные рыбки. Ласкали, гладили, промахивались в обманщице-воде — и вновь находили дорогу.

Ни он, ни она не помнили того момента, когда их ноги оттолкнулись от песчаного дна. Просто тела сплелись, и стало невозможно стоять, потому что нельзя стоять, когда летишь… Прикипала кожа к коже, кровь вместе с серебряными брызгами пены растворялась в океане, и он принимал жертву, ласково раскачивая их на своих бирюзовых ладонях, и два тела кружились в водовороте из серебра и песка, тайны и истины, найдя друг друга и уже не в силах друг от друга оторваться.

Истина горела нестерпимым огнем под веками, и они открывали глаза, только чтобы убедиться: я здесь, я рядом, я — это ты.

И когда океан взорвался мириадами брызг-звезд, когда небо утонуло в голубых глазах, а солнце засияло изумрудом в глазах зеленых, когда все встало на свои места и оказалось совсем иным, но зато бесконечно правильным — тогда, поникнув на широком плече своего первого и единственного (почему-то она в этом не сомневалась) мужчины, Конни прошептала, сцеловывая соленые брызги с кожи Дика:

— Господи, как же это просто…

Он не стал ее переспрашивать. Ему смутно казалось, что он все понял.

Они лежали в тени прибрежных кустарников. Два первых человека на Земле. Нагие и единственные.

Как Дик и предсказывал, зелень оживала. Отряхивала песок, расправляла помятые ветки, курчавилась, выбрызгивала яркие цветы…

Алые и кремовые лепестки опадали на грудь Конни, и она улыбалась, не открывая глаз, тихой щекотке. Все было правильно и так хорошо, что лучше и не бывает.

Дик лежал рядом и осторожно насыпал дорожку белого песка на кожу Конни, лишь чуть более темную, чем сам песок. Ключицы… грудь… плоский нежный живот… косточки бедер…

Дик Джордан мучительно переживал происходящее. Впервые в жизни он узнал, что от счастья бывает больно. В груди, там, где сердце.

Он знал женщин, то есть он был уверен, что знал их. Среди них даже попадались вполне приличные, почти невинные, во всяком случае, не особенно искушенные девицы. С такими ему было скучновато, но поскольку его романы все равно никогда не длились дольше недели, то ничего, сходило и это.

Конни была абсолютно невинна, совершенно неопытна и… дьявольски соблазнительна. Дик умирал от счастья, глядя на алебастрово-белое тело девушки, осторожно касался кончиками пальцев гладкой горячей кожи, иногда склонялся к ней губами — и млел от счастья.

И еще, в кои веки все его естество тревожно и требовательно кричало: «Мое!» Это моя женщина! Это мне принадлежит изгиб бедра, длинные стройные ноги, маленькая грудь с розовыми бутонами сосков, медовая буря волос, разметавшихся по песку, черные стрелы ресниц, туманная полуулыбка, румянец, раскинутые руки-птицы — мое! Для меня!

Дик впервые чувствовал привязанность к конкретному человеку, впервые сам желал, чтобы женщина осталась с ним… навсегда?

Он поднялся на ноги легким, упругим движением, не удержался, еще раз взглянул на нее. Странно — совсем нагая, раскинувшаяся на песке, она не была бесстыдной. Она была естественной. Как небо, как океан, как цветы.

Конни приоткрыла глаза и обожгла его таким взглядом, что у Дика слегка ослабли колени.

— Ты куда?

— Я пойду… Поищу поесть. И вообще, надо бы осмотреться.

— Я с тобой.

— Нет. Лежи, отдыхай. Я хочу вернуться — а ты меня ждешь.

— А я одна боюсь.

— Ты ничего не боишься, моя смелая. Ты даже шторма не испугалась.

— Ого, как испугалась.

— Ты не орала, не металась…

— И висела у тебя на шее мертвым грузом.

— Зато смирно и дисциплинированно.

— Дик…

— Что, светлая?

— Что со мной происходит?

Он опустился на колени рядом с ней, медленно провел рукой по щеке, по груди, по животу… Властно. Горячо. Уверенно.

— Я не знаю, девочка. Я не знаю даже того, что происходит со мной самим. Что ты чувствуешь?

— Я горю. Я хочу улететь. Я — песок, небо и океан. Мне хочется плакать и смеяться. Я вся легкая внутри, совсем легкая… Ты держи меня, Дик. Держи, не отпускай…

Поиски пищи пришлось на некоторое время отложить.

Это был день в Эдеме, и первые люди Земли провели его соответственно. Они купались в океане, любили друг друга и спали, когда кончались силы. Мужчина был главным — и потому все-таки нашел пищу, а именно какие-то шишковатые и шипастые плоды, под кожурой которых таилась нежнейшая мякоть со вкусом земляники. Во второй половине дня, когда из-за жары купаться стало опасно для жизни, они убрели подальше, к небольшой бухточке, и там Дик руками поймал несколько довольно крупных рыб. Потом настало время чудес, и Дик Джордан все-таки продемонстрировал Конни Шелтон один из способов разжигания огня без спичек. Она хохотала и дрыгала ногами от беспричинной детской радости, и ее совершенно не смущало то обстоятельство, что оба были совершенно голые. Это было как-то естественно… в сложившихся обстоятельствах.