Елена Хаецкая - Искусница

• Название: Искусница
• Автор: Елена Хаецкая
• Издательство: Олма Медиа Групп : Северо-Запад Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-373-04068-6

…А началось все с того, что некий Мастер по имени Моран Джурич наводнил свой мир артефактами, обладавшими слишком большой силой. Другие Мастера сочли это обстоятельство опасным и изгнали Джурича.

Лучше бы они этого не делали…

Очутившись в современном Петербурге, тролль-изгнанник Моран Джурич первым делом начал изыскивать способы исправить содеянное, для чего открыл агентство «экстремального туризма».

И теперь один за другим оказываются в колдовских мирах наши современники — жители Питера. И есть только два способа вернуться из неведомых времен и пространств: умереть самому или погубить весь мир…

Новый клиент тролля — старшеклассница Диана Ковалева, которую Джурич, потакая собственной прихоти, прозвал Деянирой. Девушка отправляется за Серую Границу, в Истинный Мир, где оказывается в стране, охваченной войной. Искусная рукодельница Деянира быстро понимает: спокойная жизнь в укрепленном замке не для нее…

---

— Как вы понимаете… — начал Моран и деликатно запнулся.

— Ирина Сергеевна, — подсказала госпожа Ковалева, выказывая тем самым гиперготовность к коммуникации (что бы делал Джурич Моран без того глянцевого журнала!).

— Понимаете ли, Ирина Сергеевна, быть взрослой дочери отцом… то есть матерью… — Он улыбнулся пошире, но вовремя вспомнил о своих клыках и сдержал улыбку на уровне «четверки», выражаясь по-дантистски. — Да, это комиссия, Создатель. — Он вздохнул, надеясь, что это прозвучит не слишком лицемерно.

Ирина Сергеевна кивнула и позволила себе первый глоток из чашки. Следующий же идиот, который выскажется против соблюдения ритуалов, будет Мораном выпотрошен, а кишки нечестивца, намотанные на палку, отправятся в грязную реку Охта на корм радиоактивным рыбам. Сплошное удовольствие — обмениваться едва уловимыми сигналами одобрения-понимания с тонко чувствующим и воспитанным партнером. Отпадает необходимость в половине слов.

Правда, дружить с подобным человеком Моран бы не стал, но сейчас не это является темой обсуждения.

— Простите, — спохватился Моран. — Я не представился. Джурич Моран.

Он протянул визитку.

Этот жест он подсмотрел в фильмах. Поразительно легковерие людей: они верят не документам, а визиткам. Достаточно просто назваться груздем и напечатать это на карточке черным по белому, — и вот уже любой кузов готов тебя принять, не задавая лишних вопросов. В Истинном Мире верят на слово, не требуя бумаг, но это лишь потому, что там привыкли видеть личность, а не ее характеристики, часто отрывочные и не имеющие прочных связей между собой.

На карточке, которую Моран отпечатал в единственном экземпляре, прибегнув для того к услугам близлежащего интернет-кафе, значилось:

«М. Джурич. Профессор. Университет экономики и финансов. Консультации абитуриентов».

Ирина Сергеевна положила карточку рядом с блюдцем на стол, пригладила ее пальцем. Еще один сигнал. Моран ответил на него глотком чая. Ирина Сергеевна опустила ресницы и тотчас подняла их.

— Ваша дочь дома? — спросил Моран.

Ирина Сергеевна вздрогнула, как будто ее грубо пробудили от приятного сна. Очень хорошо, пора уже переходить к решительным действиям, а на одних ритуалах далеко не уедешь.

— Нет, — чуть недовольным тоном ответила Ирина Сергеевна, — Дианочка пошла к подруге. У них, — она голосом выделила некоторое недовольство «ими», — очень богатая библиотека. Девочки вместе занимаются.

Моран кивнул. Он понимает. Это ведь так важно — сдать экзамены. Балл учитывается.

— Я уже не первый год преподаю, — сказал Моран, намекая на то, что его преподавательский стаж весьма велик. — И знаю, как необходима бывает базовая подготовка. Даже если она не имеет прямого отношения к предмету. Наша обязанность, как вы понимаете, научить учиться. Мы вводим студентов в библиотеку знаний, показываем им полки классификаций, на которых стоят книги сведений.

Метафора была сложной, но Ирина Сергеевна поняла.

— Да, да, приучить к труду, — это необходимо. Вот, например, я — юрист. Моя мама никогда не позволяла мне пропускать занятия в школе. Даже если температура. Однажды я просто упала по дороге в школу. А когда было наводнение, я отправилась на занятия по колено в воде. Мне дали резиновые сапоги и заставили идти. Уроков, конечно, не было…

Она немного размякла, и Моран ощутил легкое разочарование. Партнер по игре дал слабину. Ладно. В таком случае нанесем «удар милосердия».

— Я встретил Деяниру… то есть Диану, простите, эти античные имена!.. — Оплошность. По липу Ирины Сергеевны Моран понял, что допустил серьезную оплошность. И быстро прибавил: — Кстати, Джурич — сербская фамилия.

— Да? Как интересно, — сказала она, уже без стеснения попивая чай.

Определенно размякла. Оплошность можно даже не исправлять. С утонченной леди этот номер бы не прошел — выставила бы его из дома, холодно и элегантно. А эта продолжает пить чай. Элегантность наносная.

— Диана интересовалась условиями поступления в наш университет, — объяснил Джурич Моран. — Я поговорил с этой девушкой у деканата, и мне показалось, что будет обидно, если она не поступит в наш вуз. У нее хорошие задатки, она пытлива, внимательна. А мы даем фундаментальное образование. После нашего университета можно работать в любой сфере экономики. К тому же, — он чуть подался вперед, — реально поступление на бесплатное отделение. Вы понимаете?

— Да, — сказала Ирина Сергеевна и посмотрела на Морана неожиданно тяжелым взглядом. — Сколько вы берете?

«Фу, как грубо», — подумал Моран.

И тут же ощутил слабость в коленях. Он все продумал — и костюм, и манеру поведения, и визитную карточку, и профессорский монолог о фундаментальности образования. Он не знал только одного: сколько запросить за протекцию.

И брякнул:

— Полторы тысячи за урок. Занятия проходят в институте, в одной из аудиторий. Группы из трех — пяти человек. Всего — десять занятий. Заплатить можно в рассрочку, как вам удобнее.

Он помолчал и добавил:

— Я понимаю, что это недешево, зато я даю гарантии. Понимаете? Пять лет бесплатного обучения и престижная профессия в финале. И никакого макрамэ.

Второй прокол. Ирина Сергеевна напряглась, глаза ее сощурились:

— При чем тут макрамэ?

— Простите, — сказал Моран. — У нас в семье такая поговорка. Это началось с моей тетки. Она была старая дева и всю жизнь занималась плетением макрамэ. Оно у нас всюду висело, как паутина. Символ неудачной жизни, понимаете?

Ирина Сергеевна улыбнулась.

— У нас с вами на удивление похожие представления.

— Да, — фальшиво оживился Моран, — на удивление похожие. Даже странно, как такое могло выйти!

* * *

Деянира влетела к Морану около трех часов дня. Она запыхалась — видать, бежала по лестнице. Визитка, как бритва, просвистела по воздуху и впилась Морану в скулу.

— Это что такое, а? — спросила Деянира.

— Визитка, — проворчал Моран. — Стучаться надо. Или звонить. Для таких дел существует звонок. Его, между прочим, умные люди изобрели, чтобы другие пользовались.

— А вы не заперли, — парировала Деянира.

— Ну и что? — огрызнулся Моран. — А вдруг я здесь голый? Что тогда?

— Да ничего особенного, — ответила девушка. — Что я, голых мужиков не видела?

— Я тебе не мужик, — обиделся Моран.

— Знаю, — язвительно произнесла Деянира. — Вы — профессор М. Джурич. Из университета экономики и финансов. Даете уроки за бешеные деньги. — И вдруг топнула ногой: — Кто вам позволил дурачить мою маму?

— Дорогая Деянира, — сказал Моран, радуясь тому, что девушка, позволив себе рассердиться, упустила инициативу неприятного разговора, — милая Деянира, но ведь каждый человек желает быть обманутым. О, эти сладкие обманы! Твоя мать ничуть не пострадала. Я был чрезвычайно корректен и сногсшибательно вежлив. Я был в точности таким, каким она желала бы видеть профессора, готового за умеренную мзду помочь ее дочери с поступлением в институт.

— И я еще должна на вас работать! — кипела Деянира. Казалось, она абсолютно не замечала, что утратила инициативу неприятного разговора. Она просто злилась, без всяких там тонкостей и ритуалов. — Я должна, значит, на вас работать! А моя мама обязана вам за это еще и приплачивать! Ловко устроились, Джурич Моран!

— Этому тоже учат в нашем университете, — сказал Моран. — Закончив наш вуз, вы сможете ловко устраиваться где угодно и как угодно.

Девушка плюхнулась на стул. Огляделась вокруг, словно находилась в комнате впервые.

— Чашки так и не помыли, — с укоризной произнесла она. — Вы тут плесенью зарастете.

— Ну так перемой всю посуду, если такая брезгливая, — сказал Моран. — У меня лакеев нет.

Деянира унесла грязные пиалы в кухню, вернулась и разложила на столе рукоделие.

Моран устроился опять на диване, наблюдая за тем, как она работает. Он не произносил ни звука. Затаив дыхание, следил за движениями ее рук. Потом перевел взгляд на лицо. «Принято восхищаться руками мастера, — подумал Моран, — но, как я и подозревал, все это чушь. Конечно, ловкие, красивые руки — это весьма эстетично и льстит представлению людей о могуществе их расы. Но все же лицо говорит гораздо о большем. Забавно также, что у людей творческих, у пианистов там или скрипачей, когда они делают свою музыку, сами собой выходят совершенно зверские рожи. А на какого-нибудь сантехника или дояра любо-дорого бывает поглядеть, когда он за работой. Очевидно, одухотворенность каким-то образом распределяется между частями тела. Осталось вывести формулу и вычислить пропорции».

Деянира с ее ремеслом находилась в некоей точке равновесия. Она хороша была вся. Заботливые пальчики так трогательно-внимательны были к иголочке, к ниточке, к каждому миллиметрику узора, они обласкивали всю работу, и простая серая ткань расцветала, точно одинокое дитя, наконец-то обретшее заботливую мать. Не как земля расцветала, выталкивая наружу растения лишь потому, что пошел дождик, а как некое творение, в которое вложено куда больше, чем явлено впоследствии на свет.