Георгий Осипов - «Все объекты разбомбили мы дотла!» Летчик-бомбардировщик вспоминает

• Название: «Все объекты разбомбили мы дотла!» Летчик-бомбардировщик вспоминает
• Автор: Георгий Осипов
• Издательство: ООО «Издательство «Яуза», ООО «Издательство «Эксмо»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-45014-5

Приняв боевое крещение еще над Халхин-Голом, в годы Великой Отечественной Георгий Осипов совершил 124 боевых вылета в качестве ведущего эскадрильи и полка — сначала на отечественном бомбардировщике СБ, затем на ленд-лизовском Douglas А-20 «Бостон». Таких, как он — прошедших всю войну «от звонка до звонка», с лета 1941 года до Дня Победы, — среди летчиков-бомбардировщиков выжили единицы: «Оглядываюсь и вижу, как все девять самолетов второй эскадрильи летят в четком строю и горят. Так, горящие, они дошли до цели, сбросили бомбы по фашистским танкам — и только после этого боевой порядок нарушился, бомбардировщики стали отворачивать влево и вправо, а экипажи прыгать с парашютами…» «Очередь хлестнула по моему самолету. Разбита приборная доска. Брызги стекол от боковой форточки кабины осыпали лицо. Запахло спиртом. Жданов доложил, что огнем истребителя разворотило левый бок фюзеляжа, пробита гидросистема, затем выстрелил еще несколько очередей и сообщил, что патроны кончились…»

---

Когда самолет летчика Уткина, подбитый зенитным огнем, начал отставать, его атаковали два «фоккера», после чего он перешел в отвесное пикирование и разбился. Вместе с Уткиным героически погибли штурман младший лейтенант Крупенников, стрелок-радист Франчок и воздушный стрелок Швабовский.

На втором заходе был сбит двумя «фоккерами» и упал около Надвина бомбардировщик младшего лейтенанта Морозова. Вместе с ним погибли штурман младший лейтенант Петров К. Н., стрелок-радист Смирнов B. C. и воздушный стрелок Фельдман М. Ц.

— Какой же рок витает над молодыми летчиками? За два дня мы потеряли три молодых экипажа! — воскликнул Рудь, выходя из самолета.

— Хоть не пускай их на боевые задания, — вздохнул командир полка Бебчик.

— А кто же тогда будет летать? — спросил Помазовский.

— Заколдованный круг, — сказал командир полка.

В этом тяжелом воздушном бою отважно сражался экипаж летчика Воеводина. Используя своевременный и искусный маневр самолета, стрелки этого экипажа сбили один истребитель противника и метким огнем не подпускали близко «фоккеров», атаковавших эскадрилью.

Летчик лейтенант Вячеслав Васильевич Воеводин был смуглый, высокий и стройный. Он отличался жизнерадостностью и общительностью. Смелый, решительный и искусный летчик, он не раз выходил победителем из кризисных ситуаций, возвращаясь на аэродром на израненном в воздушном бою бомбардировщике. Он совершил более 97 боевых вылетов, за что его грудь украшали два ордена Красной Звезды и орден Отечественной войны II степени. В 1944 году он был назначен командиром звена и закончил войну бомбардировочными ударами по фашистам в Берлине. После войны он успешно служил на командных должностях в ВВС, посвятив себя испытаниям и совершенствованию авиационного вооружения. После увольнения из Вооруженных сил Воеводин работал на командно-диспетчерском пункте одного из крупнейших аэродромов Подмосковья.

29 октября получили задачу нанести удар по резервам противника северо-западнее Надвина. Подготовили летный состав, в 10.30 доложили о готовности, но сигнала на вылет нет — плохая погода. Командир полка ушел на старт. Стороженко сел к телефону для связи с дивизией, а я пошел на стоянки еще раз проверить готовность эскадрилий к выполнению боевой задачи. У крайнего самолета второй эскадрильи меня встретил летчик Муратов.

— Товарищ майор, самолет и экипаж к вылету на боевое задание готовы, — доложил он.

Проверив полетную карту Муратова, я стал проверять полетную документацию штурмана Черногорского.

— Где ваша цель? — спрашиваю Черногорского.

— Как всегда северо-западнее Надвина, а на каком расстоянии, не указано. Будем искать.

Муратов, откинув со лба волосы, с тоской смотрит на низкие быстро бегущие облака, и говорит:

— Да, не будет погоды. При такой облачности можно было бы выполнить задание только одиночными экипажами.

Я соглашаюсь с ним.

— Может быть, вы разрешите нам, товарищ майор? — спрашивает Муратов.

Отвечаю, что разрешают сверху, и иду к следующему самолету.

У самолета командира эскадрильи Никонова встретил Рябова. Спросил его, как воюется.

— Воюем, мечтаем о победе, и каждый с победой связывает свои собственные надежды, а будущая победа, наверное, все их объединит, потому что без разгрома фашистов не может осуществиться ни одна наша мечта.

— Товарищ майор, с командного пункта сообщили, что вылет переносится на два часа, — доложил командир эскадрильи Никонов.

Проверив подготовку к вылету экипажей командиров звеньев второй эскадрильи, иду в третью. Здесь меня встретил Кондрашов и сообщил, что в эскадрилье проводится партийное собрание.

Под самолетом Воеводина собрались коммунисты эскадрильи. Принимают в партию мастера по вооружению Валентину Макееву. Смуглая, черноглазая, крепкая, Макеева уверенно отвечает на вопросы коммунистов. Штурман эскадрильи Чернышов в своем выступлении говорит, что Макеева обеспечила более ста боевых вылетов. Она в короткие сроки успевает подвешивать под самолет тяжелые бомбы, пополнить патронные ящики, проверить пулеметы и бомбовооружение и помогает еще готовить вооружение девушкам на других самолетах. Собрание единогласно постановило принять Макееву в члены партии.

Через месяц на командном пункте в Городне секретарь парткомиссии дивизии вручил ей партийный билет. Получая партбилет, Макеева сказала:

— Буду готовить бомбардировщики к боевым вылетам до полного разгрома фашистов. Пусть бомбы, которые я подвешиваю, несут взрывы, пожары и смерть фашистским захватчикам.

После войны Валентина Федоровна Макеева соединила свою жизнь с однополчанином Владимиром Гонтарем. Они поселились в Михайловке Ворошиловградской области. Валентина Гонтарь посвятила свою жизнь воспитанию детей в детском саду. Газета «Ворошиловградская правда» от 8 марта 1985 года писала в статье «Верность»: «С полевого аэродрома улетали на боевые задания самолеты. Им заряжала пушки и пулеметы, подвешивала бомбы и младший авиаспециалист Валентина Гонтарь. От ее умения тоже зависел успех боевого задания, а зачастую и жизнь экипажей. Боевые пути-дороги довели до Берлина. Сейчас В. Ф. Гонтарь на заслуженном отдыхе. Многие из тех, кого папы и мамы приводили к ней в детсадик за ручку, уже стали родителями. Но Валентине Федоровне не сидится дома. Она всегда среди людей, бывает в молодежных коллективах, школе. Как и всю трудовую жизнь, воспитывает молодежь».

С запада один за другим шли теплые, холодные, размытые и вторичные, как выражались метеорологи, фронты. Летать становилось все труднее. От затяжных дождей аэродром Хибаловка раскис, и на северной части летного поля при рулении самолеты начали застревать.

30 октября летал в Городню для рекогносцировки нового аэродрома базирования полка. В Городне аэродром был хороший с крепким летным полем. Условия для размещения полка были также благоприятными. Заслушав мой доклад о рекогносцировке, командир полка решил немедленно перебазироваться в Городню, но непрерывные дожди и раскисшее летное поле исключали взлет с аэродрома Хибаловка. При составлении плана перебазирования полка мы с начальником штаба Стороженко столкнулись с неприятной дилеммой, суть которой состояла в том, что загрузить перелетающие бомбардировщики авиационным имуществом и людьми было нельзя из-за опасности того, что наши бомбардировщики не взлетят с раскисшего аэродрома, а перевозить людей и имущество автотранспортом тоже стало почти невозможно из-за непроходимости полевых дорог, покрытых грязью.

Разрешение дала погода. За два солнечных дня аэродром немного подсох, и, полностью загрузив бомбардировщики, 5 ноября мы перебазировались в Городню, захватив с собой как всех людей, так и имущество.

Устроившись на новом аэродроме, сразу начали готовиться к поддержке наступления войск фронта с Лоевского плацдарма. С летным составом изучали цели, составляли боевые расчеты, определяли боевые порядки и последовательность маневрирования в районе целей. Но над Белоруссией стояла плохая погода. Половина экипажей разведчиков вылетала и возвращалась: от Гомеля или от реки Сож над землей висела низкая облачность с обледенением, переходящая местами в туман. Видимость менее километра.

Несмотря на низкую облачность, дожди и плохую видимость, в отдельные дни с 7 по 9 ноября наиболее подготовленными экипажами командиров звеньев Архангельского, Рудя и Черепнова ведем разведку резервов, перевозок по железным дорогам и авиации на аэродромах противника перед Белорусским фронтом.

Поставив экипажам задачу на разведку, проверяю подготовку их к боевому вылету у самолетов.

Без суеты деловито готовится к полету экипаж Черепнова. Зная, от чего зависит успех разведывательного полета, Черепнов проверил боекомплект всех пулеметов, заставил стрелка-радиста короткой очередью опробовать пулемет. Затем он проверил, хорошо ли закреплены бомбы, и приказал штурману опробовать работу фотоаппарата. Заслушав доклады всех членов экипажа о готовности к боевому вылету, Черепнов с недовольным лицом доложил мне о готовности к вылету.

— Обижаешься, Черепнов, за то, что проверяю? — спросил я его.

— Младшим лейтенантам на заместителя командира полка обижаться не положено, — ответил Черепнов.

Получив разрешение на вылет, он поднялся в кабину, запустил моторы, вырулил на старт и взлетел.

Экипаж Черепнова славился тем, что умел выполнять самые сложные боевые задания. Он всегда находил и поражал заданные цели даже тогда, когда другие считали это невозможным. Боевые действия шлифовали характер Черепнова. Смелый, спокойный и тактически хитрый, Черепнов с блеском выполнял сложнейшие задания по воздушной разведке и «охоте». Опытным бойцом он был и при нанесении ударов по объектам противника в составе эскадрильи и полка. Без всякого стремления отличиться или быть замеченным, он искусным маневром и метким огнем стрелков своего экипажа не раз выручал своих товарищей в кризисных ситуациях воздушных боев с истребителями противника. О живучести бомбардировщика Черепнова среди стрелков и механиков рассказывали легенды, потому что за всю войну его самолет ни разу не был сбит и Черепнов всегда, даже со значительными повреждениями самолета, возвращался на аэродром.