Лиля Брик - Пристрастные рассказы

• Название: Пристрастные рассказы
• Автор: Лиля Брик
• Издательство: Деком
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-89533-226-9

Эта книга осуществила мечту Лили Брик об издании воспоминаний, которые она писала долгие годы, мало надеясь на публикацию.

Прошло более тридцати лет с тех пор, как ушла из жизни та, о которой великий поэт писал — «кроме любви твоей, мне нету солнца», а имя Лили Брик по-прежнему привлекает к себе внимание. Публикаций, посвященных ей, немало. Но издательство ДЕКОМ было первым, выпустившим в 2005 году книгу самой Лили Юрьевны. В нее вошли воспоминания, дневники и письма Л. Ю. Б., а также не публиковавшиеся прежде рисунки и записки В. В. Маяковского из архивов Лили Брик и семьи Катанян. «Пристрастные рассказы» сразу вызвали большой интерес у читателей и критиков. Настоящее издание значительно отличается от предыдущего, в него включены новые главы и воспоминания, редакторские комментарии, а также новые иллюстрации.

Предисловие и комментарии Якова Иосифовича Гройсмана. Составители — Я. И. Гройсман, И. Ю. Генс.

---

Л. Ю. познакомилась с Примаковым в начале 20-х гг., но затем жизнь развела их. Знакомство возобновилось после гибели Маяковского. Из воспоминаний В. В. Катаняна, который записывал свои беседы с Л. Ю. на магнитофонную ленту:

Она была еще далеко не старая женщина в тридцатом году, ей было 39 лет. Она не ушла в монастырь, она связала свою жизнь с Виталием Марковичем Примаковым. Это был видный военачальник, участник гражданской войны, человек храбрый, незаурядный. Когда он приходил к нам в дом, я, пионер, на него смотрел с восхищением — герой!

«Мы прожили с ним шесть лет, он сразу вошел в нашу писательскую среду, — вспоминала ЛЮ. — Он и сам был талантливым писателем, достаточно прочесть хотя бы его рассказы в „Альманахе с Маяковским“. Примаков был красив — ясные серые глаза, белозубая улыбка. Сильный, спортивный, великолепный кавалерист, отличный конькобежец. Он был высокообразован, хорошо владел английским, блестящий оратор, добр и отзывчив. Как-то в поезде за окном я увидела крытые соломой хаты и сказала: „Не хотела бы я так жить“. Он же ответил: „А я не хочу, чтобы они так жили“».

И если бы не переписка Л. Ю., вряд ли возможно было восстановить картину ее жизни в этот период. Тем более что краткость, фрагментарность была присуща дневникам этих лет изначально (сама Л. Ю. вспоминала, что, перечитывая их, не может понять, о чем речь). К счастью, письма к сестре, Осипу Брику, Василию Абгаровичу Катаняну сохранились в своем первозданном виде.

Поэтому письма и дневники публикуются в одном разделе в хронологической последовательности, чтобы читатель мог путем сопоставления получить реальное представление о событиях.

Эпистолярное наследие Л. Ю. очень велико. Достаточно сказать, что только писем к сестре сохранилось более шестисот. Часть переписки Лили Брик уже публиковалась.[56] Для данного издания были выбраны письма, ранее не печатавшиеся. Исключение составляют письма к В. В. Маяковскому, без которых нельзя представить «книгу жизни» Лили Брик.[57]

Составители и редакция стремились сохранить в письмах и дневниках всё представляющее интерес для читателя. Сокращены лишь некоторые бытовые подробности и повторы.

Кстати, письма являются наиболее достоверными документами, так как Л. Ю. уже не могла ничего в них изменить и подправить, как это было с дневниковыми записями.

В текстах дневников и писем сохранена орфография подлинников.

Я. Гройсман

Письма В. Маяковскому и О. Брику 1918–1928

В. В. Маяковскому в Москву (Петроград, начало марта 1918)

Милый мой милый щененок! Целую тебя за книжки. «Человека» я уже помню наизусть. Оська тоже читает его сутра до вечера.

Ты мне сегодня всю ночь снился: что ты живешь с какой то женщиной, что она тебя ужасно ревнует и ты боишься ей про меня рассказать. Как тебе не стыдно, Володенька?

Я всё время больна, у меня жар; хочу даже доктора звать.

Как твое здоровье? Отчего ты не пишешь мне? Напиши и дай Леве — он отправит через артель.

Изданы книжки удивительно хорошо.

Ося весь день в «Вечерней звезде». Газета идет блестяще.

У меня все время было гнусное настроение. Последние два дня развеселили немецкие аэропланы.

Я очень по тебе скучаю. Не забывай меня.

Лиля.

Л. Ю. на кинофабрике «Нептун», 1918

В. В. Маяковскому в Москву (Петроград, апрель 1918)

Милый Щененок, я не забыла тебя.

Ужасно скучаю по тебе, и хочу тебя видеть.

Я больна: каждый день 38 температура; легкие испортились.

Очень хорошая погода, и я много гуляю.

Завидую, что вы снимаете — Яков Львович[58] обещал и меня устроить в кинематограф.

У меня есть новые, очень красивые вещи. Свою комнату оклеила обоями — черными с золотом; на двери красная штофная портьера. Звучит все это роскошно, да и в действительности довольно красиво.

Настроение из-за здоровья отвратительное. Для веселья купила красных чулок, и надеваю их, когда никто не видит — очень весело!!

После операции, если будешь здоров и будет желание — приезжай погостить. Жить будешь у нас.

Ужасно люблю получать от тебя письма и ужасно люблю тебя. Кольца твоего не снимаю и фотографию повесила в рамке.

Пиши мне и приезжай, только операцию из-за этого не откладывай.

Обнимаю тебя, Володенька, детынька моя, и целую

Лиля.

В. В. Маяковскому в Москву (Рига, конец октября 1921)

Любимый мой щеник! Не плачь из-за меня! Я тебя ужасно крепко и навсегда люблю! Приеду непременно! Приехала бы сейчас, если бы не было стыдно. Жди меня! Не изменяй!!!

Я ужасно боюсь этого. Я верна тебе абсолютно. Знакомых у меня теперь много, есть даже поклонники, но мне никто, нисколько не нравится. Все они по сравнению с тобой — дураки и уроды! Вообще ты мой любимый щен, чего уж там! Каждый вечер целую твой переносик! Не пью совершенно! Не хочется. Словом — ты был бы мною доволен.

Я очень отдохнула нервами. Приеду добрая.

Спасибо тебе, родненький, за хлопоты — возможно, что они мне пригодятся, хотя я теперь думаю, что всё устроится и без этого. Буду ждать здесь еще месяц. Если через месяц не поеду — берите меня опять к себе.

Рига, 1922

Пишите мне по адресу тети заказные письма: Александровская ул., д. 1, кв. 8, Гринберг, для мине.

Тоскую по тебе постоянно.

Напиши для меня стихи.

Не могу послать для себя никаких вещей, так как ничего совершенно не купила — очень дорого. Спасибо тебе за денежки на духи. Глупенький! Чего ты в Москве не купил! Здесь и достать нельзя заграничных! А если и можно, то по невероятной цене.

Ты резиновые кружочки для зубков получил? А сигары хорошие? Пиши по почте. Через курьеров не все доходят.

Я писала с каждым курьером…

Целую тебя с головы до лап. Ты бреешь шарик?

Твоя, твоя, твоя

Лиля

О. М. Брику в Москву (Рига, конец декабря 1921)

Солнышко мое, кисанька Осик? Я тебя разлюбила?! Я невозможно тебя люблю!! Вспоминаю все время!

Это ужасно, что вы не получаете моих курьерских писем через Гая.[59] Буду теперь слать исключительно по почте.

На Лондон у меня опять есть надежда — мама усиленно хлопочет и надеется на успех. Настроение у меня в первое время было убийственное — ужасно скучала по тебе и Володику. Сейчас у меня очень отдохнули нервы и появились знакомые. По вечерам у меня столпотворение не хуже, чем в Москве и я немного отошла. Бываю главным образом в кино и в ресторанах, все с разными людьми. У меня номер в гостинице, как бывают студенческие меблирашки на сцене. Хорошо, что каждый день жарко топится печка, в любое время — сколько хочешь горячей воды и все это на солнечной стороне, да и чисто очень.

Получила от Эльзы длинное подробное письмо, она очень дружно живет с Андре, но здоровье неважное, всё время приходится подлечиваться, хотя решительно ничем не грозит и врач даже советует иметь bebe.

Прочти все это Володику — не хочется всё два раза повторять.

Люблю тебя мой маленький сыночек, мой сладенький, светик, куколка! Разве я могу тебя забыть?!

Целую сладко все четыре лапки.

Твоя Киса Лиля Брик.

В. В. Маяковскому в Москву (Рига, конец декабря 1921)

Волосик, Щеник, щенятка, зверик, скучаю по тебе немыслимо!

С новым годом, Солнышко!

Ты мой маленький громадик!

Мине тибе хочется! А тибе?

Если стыдно писать в распечатанном конверте — пиши по почте: очень аккуратно доходит.

Целую переносик и родные лапики, и шарик всё равно стрижетый или мохнатенький, и вообще всё целую.

Твоя Лиля. Берлин. 1922

В. В. Маяковскому в Москву (весна 1923?)

Володенька, как ни глупо писать, но разговаривать мы с тобой пока не умеем:

Жить нам с тобой так, как жили до сих пор — нельзя. Ни за что не буду! Жить надо вместе; ездить — вместе. Или же — расстаться — в последний раз и навсегда.

Чего же я хочу. Мы должны остаться сейчас в Москве; заняться квартирой. Неужели не хочешь пожить по-человечески и со мной?! А уже, исходя из общей жизни — всё остальное. Если что-нибудь останется от денег можно поехать летом вместе, на месяц; визу как-нибудь получим; тогда и об Америке похлопочешь.

Начинать делать это всё нужно немедленно, если, конечно, хочешь. Мне — очень хочется. Кажется — и весело и интересно. Ты мог бы мне сейчас нравиться, могла бы любить тебя, если бы был со мной и для меня. Если бы, независимо от того, где были и что делали днем, мы могли бы вечером или ночью вместе рядом полежать в чистой удобной постели; в комнате с чистым воздухом; после теплой ванны!