Ирина Павлова - Механизм сталинской власти: становление и функционирование. 1917-1941

• Название: Механизм сталинской власти: становление и функционирование. 1917-1941
• Автор: Ирина Павлова
• Жанр: История

Эта книга – исправленная и дополненная версия двух предыдущих книг автора, изданных в России крошечным тиражом: «Сталинизм: становление механизма власти» (Новосибирск: Сибирский хронограф, 1993. 250 с. Тираж 500 экз.) и «Механизм власти и строительство сталинского социализма» (Новосибирск: издательство СО РАН, 2001. 460 с. Тираж 300 экз.). Новая версия подготовлена в 2002 г.

В книге рассматривается процесс становления механизма сталинской власти наряду с перерождением большевистской партии и формированием внутри нее партии аппарата. Этот механизм был отлажен в  результате секретной партийно-государственной реформы 1922–1923 гг., включавшей в себя создание номенклатуры, подчинение Советов партийным комитетам и оформление системы секретного делопроизводства. Особое внимание уделяется процессу укрепления сталинского механизма власти в ходе политических кампаний 1920- х гг. таких, как отстранение Ленина от руководства партией и воссоздание империи, внутрипартийная борьба и зажим новой экономической политики.

На основе анализа документов высших партийных органов – Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК РКП/ВКП(б) -  и их секретной переписки с местными партийными и государственными органами раскрывается конспиративный характер сталинской власти. В книге доказывается, что именно тайный механизм принятия решений позволил скрыть действительный смысл кардинальных социально-экономических преобразований 1930-х гг. По мнению автора, этот смысл заключался в создании системы государственного крепостничества в Советском Союзе и милитаризации страны. Специальная глава книги посвящена агрессивным замыслам Сталина и его конспирации в подготовке к войне.

Книга острополемична и направлена против современной апологии сталинского великодержавия и исторического оправдания советской модернизации 1930-х гг.

---

Может быть, следует принять еще одно сталинское объяснение, что «нигде так не отстали в заготовках, как в Сибири»[625]11. Однако кризис хлебозаготовок имел место не только в Сибири. Трудности были повсеместными. Вместо планировавшихся ежегодно 500 млн. пудов к январю 1928 г. по всей России хлебозаготовки составили только 300 млн.[626]12 В Сибири на 10 декабря 1927 г. план был выполнен на 21,8 %, примерно в 2 раза меньше, чем в прошлую кампанию[627]13. К тому же личное присутствие Сталина совсем и не требовалось. Для того чтобы «раскрутить» местное партийное руководство на сбор необходимых Центру 60 млн пудов, оказалось достаточно грозных сталинских директив, разосланных из Москвы 14 и 24 декабря 1927 г., затем 6 и 16 января 1928 г. К тому же сибирское руководство во время XV съезда ВКП(б) присутствовало на специальном совещании по вопросу о хлебозаготовках у председателя Совнаркома Рыкова. И «уже тогда, – как отмечал С.И. Сырцов на пленуме Сибкрайкома ВКП(б) 3–7 марта 1928 г., – центр начал завинчивать по части серьезности положения»[628]14. Об этом же совещании говорил и Р.И. Эйхе, а также о том, что директива от 24 декабря 1927 г. была получена на съезде[629]15.

После такой «накачки» сибирские руководители резко активизировали и ужесточили свои действия. Решением бюро Сибкрайкома ВКП(б) от 10 января 1928 г. была создана хлебная «тройка» в составе председателя Сибкрайисполкома Р.И. Эйхе, секретаря Сибкрайкома ВКП(б) С.И. Сырцова и заведующего Сибкрайторготделом А.Н. Злобина[630]16. Для решения текущих вопросов хлебозаготовительной кампании было бы вполне достаточно уже находившихся в Сибири уполномоченных Совета Труда и Обороны А.И. Догадова и И.И. Панкратова. 6 и 9 января 1928 г. они провели специальные заседания с Сырцовым и Эйхе, после которых и последовало решение о хлебной «тройке»[631]17.

Прямого ответа на вопрос: почему Сталин в январе 1928 г. поехал именно в Сибирь и каков был замысел его поездки? – в сохранившихся документах, конечно, не найти. Сложившаяся система власти, как правило, не раскрывала мотивов своих политических решений. Поэтому так важно при работе с официальными документами по советской истории найти соответствующий «ключ», который позволил бы раскрыть подлинный смысл событий. Как ни парадоксально это звучит, в данном случае «ключ» к ответу на поставленный вопрос нашелся в речах самого Сталина. Выступая на собрании актива Московской организации ВКП(б) 13 апреля 1928 г. с докладом о работе апрельского объединенного пленума ЦК и ЦКК, Сталин назвал два обстоятельства, которые, по его мнению, облегчили «заготовительные успехи и борьбу против наступления капиталистических элементов деревни». Во-первых, «надо иметь абсолютно сплоченную партию, абсолютно крепкий тыл и совершенно крепкую власть...», во-вторых, «готовность масс поддержать те или иные шаги руководства»[632]18. Далее Сталин раскрыл свою методику принятия решений: «Искусство большевистской политики состоит в том, чтобы уметь выбрать время и место и учитывать все обстоятельства дела для того, чтобы сосредоточить огонь на том фронте, где скорее всего можно будет добиться максимальных результатов»[633]19 (выделено мною. – И.П.).

Если Сталин выбрал для своей поездки Сибирь, то значит именно в Сибири, если следовать его логике, обстоятельства сложились так, что здесь оказалось проще начать наступление на крестьянство, проще начать применение чрезвычайных мер в качестве основного средства разрешения хлебозаготовительного кризиса, проще ударить кулака 107-й статьей Уголовного кодекса не за спекуляцию, а за несдачу хлеба[634]20. Правда, уже находясь в Сибири, Сталин утверждал, что «...применение 107-й статьи в других краях и областях дало великолепные результаты, сплотило трудовое крестьянство вокруг Советской власти и улучшило положение в деревне, а у вас, в Сибири, оно должно дать якобы плохие результаты и ухудшить положение? Почему, на каком основании? Вы говорите, что ваши прокурорские и судебные власти не готовы к этому делу. Но почему в других краях и областях...»[635]21.

Ссылка на несуществующие примеры была одним из излюбленных демагогических приемов Сталина: 107-я статья была применена в отношении кулака сначала именно в Сибири, а потом в других краях и областях. Полученные результаты сразу по возвращении в Москву были обобщены им в циркуляре ЦК от 13 февраля 1928 г. «Первые итоги заготовительной кампании и дальнейшие задачи партии». Разосланный на места этот циркуляр стал законом уже для всех партийных организаций.

А теперь рассмотрим более подробно те обстоятельства, которые определили решение Сталина поехать в Сибирь и именно отсюда начать коренной поворот политики коммунистической власти по отношению к крестьянству.

Сибкрайком ВКП(б) – высший орган коммунистической власти в Сибири возглавлял С.И. Сырцов, назначенный в январе 1926 г. вместо отозванного в распоряжение ЦК С.В. Косиора[636]22. Сырцов был известен в верхах партии своей жестокостью в расказачивании на Дону в 1919 г. Сталин знал его лично по работе в аппарате ЦК – Сырцов заведовал Учетно-распределительным отделом ЦК в 1922–1923 гг., т.е. именно в то время, когда под руководством Сталина проводилась секретная партийно-государственная реформа, в результате которой иерархия партийных комитетов во главе с назначенными секретарями стала становым хребтом советской государственности. Однако Сырцов был известен не только своей жесткостью, но и умением лавировать вместе со Сталиным в его политике. На III Сибирской краевой партийной конференции (25–30 марта 1927 г.) он высказался по этому поводу весьма откровенно: «...Сама постановка вопроса о том, что я в марте месяце на партийной конференции должен говорить то же самое, что я говорил в декабре месяце, такая постановка вопроса равносильна требованию превратить секретаря краевого комитета в попугая. Я этим попугаем не стану»[637]23.

Имеющиеся в литературе утверждения о пронэповских настроениях сибирского руководства вообще и С.И. Сырцова в частности являются не более чем результатом абсолютизации отдельных высказываний типа лозунга Сырцова «Накопляйте, в добрый час!». В реальной политике практически никто из партийного руководства ни в Центре, ни на местах не отличался последовательностью в проведении идей нэпа. Более характерными для Сырцова были как раз антинэповские настроения, и Сталин хорошо об этом знал. Так, в письме окружкомам и обкомам от 25 июня 1926 г. Сырцов, разъясняя новое в подготовке и проведении налоговой кампании 1926–1927 гг., обращал внимание на классовый характер сельхозналога и требовал «усилить работу по организации и сплочению бедноты и середняков вокруг правильного проведения налоговой работы, давая отпор кулацкой части деревни при попытках срыва налоговых мероприятий. В частности, организовать и использовать самодеятельность бедняцких и середняцких слоев в деле выявления объектов обложения, борьбы со скрытием объектов и распределения льгот, представляемых законом»[638]24. Только фрагментарным знанием документов можно объяснить утверждение С.А. Кислицына, что «Сырцов был поставлен в трудное положение», когда Сталин приехал в Сибирь, «так как такая политика противоречила его установкам», только непонимание реальной ситуации в Сибири лежит в основе утверждения английского историка Дж. Хьюза, что относительно богатое сельское хозяйство Сибири и ярко выраженное пронэповское настроение местных парторганизаций произвели определенное впечатление на Сталина, который, по его мнению, уже в начале 1928 г. решился на проведение «революционной программы» преобразования сельского хозяйства[639]25.

Сибкрайисполком в это время возглавлял Р.И. Эйхе, который был также известен Сталину своей преданностью и инициативностью в проведении политики Центра[640]26. Это подтвердило его поведение во время хлебозаготовительного кризиса 1925 г., о чем уже говорилось в первой главе. Полномочное представительство (ПП) ОГПУ по Сибири возглавлял Л.М. Заковский. Он получил назначение в Сибирь одновременно с С.И. Сырцовым, также в январе 1926 г. (До этого был начальником Одесского отдела ОГПУ)[641]27. Никаких принципиальных разногласий в «тройке» Сырцов – Эйхе – Заковский не было.

Как видим, «головка» коммунистической власти в Сибири состояла сплошь из назначенцев, никак не связанных с этим краем, не выросших на этой земле. Сибирская партийная организация была в основном крестьянской по своему социальному составу, а возглавляли ее партийные чиновники, зависимые только от Центра, подчинявшиеся только ему и выполнявшие только его указания.

Выше уже было сказано, что о требовании центрального партийного руководства ужесточить хлебозаготовки сибирские руководители узнали во время XV съезда ВКП(б) на специальном совещании у Рыкова, созванном в связи с наметившимся резким сокращением хлебозаготовок в октябре–ноябре 1927 г. Тогда же им был вручен текст директивы ЦК от 24 декабря. С директивой от 14 декабря они были знакомы раньше. Обе эти директивы обязывали местное начальство «организовать решительный перелом в деле хлебозаготовок»[642]28.