Луи-Фердинанд Селин - Север

• Название: Север
• Автор: Луи-Фердинанд Селин
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2003
• ISBN: 966-03-2121-X

Перед вами первое издание на русском языке романа «Север» классика французской литературы, одного из самых эксцентричных писателей XX века Л.-Ф. Селина (1894–1961). Как и все другие книги автора, они автобиографичны.

По обожженной войной Европе скитаются четверо: сам Селин, его жена Лили, друг Ле Виган и кот Бебер, ставший самым знаменитым котом во французской литературе. Это главные действующие лица, все остальные – эпизодические персонажи: генералы без армий, начальники разбомбленных вокзалов, жители разрушенных немецких городов и деревень, беженцы, потерянные родителями дети, животные, огромное и скорбное шествие живых и мертвых, и все они – вместе с Селином – свидетели Апокалипсиса, где писатель, по его признанию, «и есть хроникер спектаклей Всемирного Театра Гиньолей».

---

– Скажем, что мы сейчас вернемся! мол, идем в Polizei показать наш чемодан, так как нас попросили это сделать.

– Будь по-твоему!

– Лили, ты все поняла?

Ну, за нее я был спокоен, она вообще мало с кем говорила, кроме Бебера в сумке, и то при помощи понятного только им двоим языка… вот мы и на лестнице… затем на тротуаре… так никого и не встретили… Ивана нет!..

– Слушай, Ля Вига, а ты не посмотрел?

– Где?

– Да под кроватями!..

– Нет!.. там никого не было!.. и все-таки, прикинь! нас же могли подслушать!

– Ты прав!.. впредь будем осторожней!

Я спрашиваю в окошечке три билета до «Грюнвальда»… метро у них, как в Париже… переходы, лестницы… но есть и отличие… такой бессмысленной толчеи, как в Берлине, больше нигде не встретишь… понять вообще ничего невозможно… в этом направлении идти? в том? по этому переходу до конца? по другому?… все спотыкаются!.. толкаются… bitte! bitte! простите!.. на всех языках!.. Лили тоже приходится извиняться… и Ля Виге… так есть ли смысл спрашивать у кого-нибудь из этих одержимых, как доехать до Грюнвальда?… на какой это станции?… где пересадка? с какого перрона?… не лучше ли дождаться поезда?… там все должно быть написано!.. о, да тут табличка!.. и еще какая!.. с сотней станций, не меньше! красными неоновыми буквами!.. а под ней все та же алчущая и лепечущая толпа… нашел! нашел!.. не нашел!.. bitte! пардон! versegoul! Teufel![60] в самопальных холщовых тапочках на веревочных подошвах! дамы, детишки, папики!.. bitte! уверен, многие и вовсе не умеют читать, однако стараются не подать вида… просят, чтобы им прочитали: мол, они потеряли свои очки… потомки древних израильтян, полулатыши, полутриестцы, афро-японцы… раньше они умели, а теперь совсем позабыли свой язык… интересно, какой?… вы только представьте себе, сколько раз со времен Сараева вокруг них все перевернулось, сколько сменилось президентов, вдоль каких рек и гор проходят теперь границы, тут поневоле разучишься читать!.. каналы, переходы, нефть!.. офигеть можно!.. какие уж тут названия?… что тут вообще можно понять? только то, что все они окончательно заблудились!.. и вынуждены дни и ночи проводить на скамейках по меньшей мере двадцати окрестных станций… что, впрочем, не так уж и плохо!.. все лучше, чем на улице!.. «Kraft! donnerwetter! ach! черт побери!» тут есть даже бродяги из Аньер,[61] которые с трудом понимают язык фрицев, но зато извергают целые потоки ругательств на наречии приграничной Монголии и объясняются между собой на смеси скандинавского арго и местной lager[62] фени… откуда они взялись?… с принудительных работ на всевозможных заводах!.. те, что побриты наголо, из армии Власова… ну, конечно же, европейцы тут тоже есть!.. иначе откуда бы взялись все эти ach! bitte! им тоже нужен какой-то перрон?… уж лучше бы сначала нашли свои шлепанцы!.. может быть, перрон № 5?… или 6?… а нам нужно в Grünwald! выдержка редко мне изменяет, однако… я же дал себе слово, ни с кем не заговаривать… и тут я замечаю служащую в малиновой каскетке…

– Bitte! пардон!.. Grünwald!

– Hier! здесь!..

Не знаю, поняла ли она меня… надеюсь!.. и тут вдруг грохот!.. из туннеля! как от шквала камней!

– Не отставать!

Он останавливается!.. все, кто стоял рядом с нами возле большого панно, бросаются вперед… на штурм поезда!.. конец топтанию и нерешительности… толпа уплотняется… и сметает все… совсем как в Нью-Йорке, между пятью и шестью… нужно втиснуться!.. людей и вещей раз в двадцать больше предельно допустимого!.. однако при такой концентрации усилий сюда можно было бы запихнуть весь Берлин!.. вместе со всеми огромными тюками… Мэрией!.. и школами!.. на вагон так давят!.. что все вокруг сплющивается, слипается… оооох!.. двери автоматически закрываются!.. почище, чем у нас на Репюблик… или на Лила[63]… уж о том, что внутри, и говорить нечего!.. одно сплошное месиво! из людей, ног и голов!.. главное не задохнуться, осторожно… птим!.. динг!.. в такт колесам! выдыхаем на тинг! на птанг расслабиться!.. наш непоседа Бебер тоже намертво зажат в своей сумке пятьюстами пассажирами вагона… не протолкнуться!.. а на остановках, когда «двери открываются», давка усиливается еще… ах, это Tiergarten! я уточняю… да, это Tiergarten, конечная станция!.. раньше надо было спрашивать!.. мы выходим… с большим трудом… я опять обращаюсь к барышне в малиновом чепчике… колымага на Grünwald от другого перрона!.. наконец-то мы разобрались!.. как нам ехать! нужно было сделать две пересадки!.. я еще раз прошу ее все подробно объяснить… так просто я от нее не отстану, она ведь единственная служащая на всей платформе… а вокруг уже все ревут! и довольно злобно! надо же, какое словечко! «fallschirm!»… парашют!.. это в наш огород!.. я уже это слышал… все из-за наших «канадских» курток… ребятишки нас заприметили… их уже тут не меньше десяти… а то и двадцати!.. и все тычут в нас, парашютов, пальцами!.. деваху в малиновой каскетке это мало волнует… обычное дело… все ребятишки из Hitlerjugend, у них нарукавные повязки со свастиками: «Молодежь Гитлера»!.. сегодня это молодежь Аттилы, Петэна, Тьера, де Голля, а завтра уже Хрюхрющева, Рамзеса, да хоть самого Черта… просто раздайте им новые повязки! и они вылезут вон из кожи! добывая вам скальпы врагов!

«Молодежь Гитлера» поднаторела в охоте на парашютистов… вся Германия, впрочем, в то время была помешана на этих «fallschirmjager», парашютистах и диверсантах!.. газеты пестрели фотографиями юных героев, которых награждал сам Гитлер! железный крест с бриллиантами!.. Канцлер, обнимающий мальчишек и девчонок… так что мы с нашими «канадками» здорово влипли! завтра все увидят, как какой-нибудь Звездевул обнимает ребятишек, которые отрезали нам головы… и пусть пока ни вы, ни ребятишки еще ничего не слышали про этого Звездевула, можете не сомневаться, верные сыны Империи уж родились и где-то дрочат в ожидании своего часа… в общем, сезон охоты на парашютистов был в самом разгаре… детишкам, помимо железного креста, полагалась еще и премия в 100 000 марок, не говоря уже о почетном звании «Зигфрида-ударника»… мы влипли, и как я мог заметить, находились в плотном кольце окружения… даже уже вышедшие на улицу снова возвращались назад, чтобы поглазеть на нас… пленников «Гитлерюгенда»!.. дело принимало серьезный оборот! толпа вокруг вопила все громче и громче… причем, там были не только боши, но и иностранцы тоже! смешались все языки! о, да тут есть и наши сторонники: «da! da!» – которые нам сочувствуют!.. da! da! они кидаются к нам с распростертыми объятиями!.. вне себя от восторга!.. parachutt! и эти туда же!.. мы свалились с неба, чтобы им помочь!.. это одна или две семьи… со звездами «057»[64]… da! da! их, как и Ивана, немецкие военные привезли сюда с Востока для занятий сельским хозяйством, разминирования дорог, приведения в порядок улиц, разборки завалов!.. в нас они видели своих освободителей! ведь на нас были «канадки»!.. этого достаточно! мы могли быть только американцами или же диверсантами!.. хотя на самом деле наши куртки были из Парижа, с улицы Монж, где жила портниха Лили, мадмуазель Брансьон… я им так и кричу: von Paris! von Paris! да пошел ты! они предпочитают считать нас канадцами!.. весь перрон! вся толпа с двух перронов… с трех станций! ах так! пусть тогда посмотрят на наши «канадки»!.. на этикетки на воротнике!.. ведь они не из Нью-Йорка!.. с улицы Монж!.. «мы сожгли урожай! взорвали пути!»… вот, пожалуйста!.. все без толку!.. одни вопят: ур-ра!.. другие: смерть им!.. и я, глядя на то, в какое они пришли возбуждение, и дети, и взрослые, я начинаю отчетливо понимать, что нас вот-вот разорвут на части… о том, чтобы убежать или скрыться, и речи быть не может… прибывают все новые и новые орды!.. может быть, попробовать все объяснить полицейским?… однако вокруг – ни одного schuppo! a может, девушка в малиновой каскетке уже отправилась за подмогой? как бы там ни было, но мы попали в серьезную переделку… давка почище, чем в вагоне… одни при виде «парашютт» воют от восторга… другие убеждены, что мы «монстры, поджигатели и диверсанты»… я уже лишился одного рукава!.. Ля Вига тоже!.. кажется, они решили начать с рукавов?… я уже готовлюсь к тому, что нас сейчас совсем разденут… и прямо тут, на платформе, растерзают… и вдруг, Провидение!.. какой-то низенький мужичонка неожиданно узнает Ле Вигана…

– Не может быть! неужто это сам Ле Виган?

Это француз лет тридцати в кепчонке и с окурком в зубах…

– Ты что, тут работаешь?

– Да! да! конечно!.. принудработы… тут все на принудительных! они совсем обнаглели!.. но ничего, скоро их поставят на место!.. а ты уже прописался?

– Еще нет!.. но мы пропишемся!

– Все трое?

– Да, все трое!..

Ля Вига держится уверенно… тип в кепчонке пускается в пространные объяснения… перемежая свою речь смачными ругательствами…

– Послушай, меня зовут Пикпюс![65] это ничего, что я на «ты»?… ну, они у меня еще попляшут! я тут у них уже на семи заводах вкалывал! на последнем делал краны!.. я же Пикпюс из Булони, ты понял?… меня выгонят, а я снова нанимаюсь!.. сейчас вот еду в Магдебург на черепичную фабрику, там нужны люди! мы туда вчетвером, всей компашкой можем податься! где наша не пропадала! попросись туда!.. и он пусть попросится!.. и твоя жена тоже!.. я напишу тебе название этой фирмы… они не откажут, у них там некому работать!.. и пускай тогда их лягавые попробуют меня найти! на них я вообще решил забить!.. в Ганновере меня звали Лакосс! ты не представляешь, как мне это обрыдло!.. скрываться!.. в Эрфурте я был Анатолем! теперь вот Пикпюс!.. ты запомнил?