Аполлон Григорьев - Воспоминания

• Название: Воспоминания
• Автор: Аполлон Григорьев
• Издательство: Наука
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1980

Ап. Григорьев хорошо известен любителю русской литературы как поэт и как критик, но почти совершенно не знаком в качестве прозаика.

Между тем он — автор самобытных воспоминаний, страстных исповедных дневников и писем, романтических рассказов, художественных очерков.

Собранное вместе, его прозаическое наследие создает представление о талантливом художнике, включившем в свой метод и стиль достижения великих предшественников и современников на поприще литературы, но всегда остававшемся оригинальным, ни на кого не похожим.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

— Но за что же, за что же? — бормотал он жалобным тоном.

— Что я позволял себя обыгрывать, потому что вы обещали мне.

— Барон, барон!

— Черт меня возьми, если я не скажу этого! Мензбир наклонился к уху барона и что-то шепнул ему. Лицо барона просияло.

— Ну, если так, — сказал он… — Впрочем, мы увидим. Завтра, говорите вы?

— Да.

— А тетка?

Мензбир снова шепнул что-то барону. Тот расхохотался.

— Вы, Мензбир, драгоценный человек, — сказал он наконец, пожавши руку старика и садясь на стул.

Мензбир только улыбнулся.

— Что Званинцев, — сказал барон, закуривая сигару, — у вас будет сегодня?

— Не знаю, обещал.

— А жених? — насмешливо спросил барон.

— Ну! этот наверно будет, — отвечал Мензбир.

Через минуту вошло несколько гостей, которыми Мензбир принужден был заняться. Барон сидел один у стола, куря сигару и смотря на затворенную дверь гостиной.

Дверь наконец отворилась, и вошла Лидия, в простом белом платье, без всяких театральных украшений: какая-то грусть разлита была по всему ее существу. Она, по-видимому, с изумлением увидала барона и, сухо поклонившись ему, села у окна, с нетерпением поглядывая на двери передней.

Барон не подходил к ней.

В передней послышался наконец шум. Лидия украдкою взглянула, но почти тотчас же ее маленькая головка приняла прежнее, рассеянное положение.

В залу вошел Севский и с ним Александр Иваныч. Севский с явным почти неудовольствием пожал руку Мензбира, который встретил его с распростертыми объятьями, и, слегка кивнувши головою другим гостям, рука об руку с Брагой подошел к своей невесте.

Она холодно протянула ему свою руку.

— Я опоздал, Лиди, — сказал он, целуя руку девушки, — но мне хотелось сегодня привезти с собою моего лучшего друга, рекомендую его вам.

Брага поклонился. Лидия привстала.

— Вы знаете, — обратилась она довольно сухо к молодому человеку, — что ваши друзья должны быть моими. Садитесь, — что нового? — рассеянно спросила она, указывая ему и Браге на два порожних стула возле себя… — Что ваша матушка? — сказала она, поправляя вопрос.

— Она к вам будет сегодня, Лиди.

— Как? вы оставили ее одну? — с укором сказала девушка.

— Она приедет с Иваном Александровичем, — отвечал Севский. Лидия отвернулась к окну.

— Вы мне позволите закурить сигару, — обратился к ней Брага, доставая из кармана porte-cigares.[140]

— Прошу вас… ах, боже, Дмитрий Николаич, — быстро сказала девушка, — что же я вас просила достать мне Babu-polka?

— Виноват, Лидия, забыл, ей-богу, забыл, — чуть не умоляющим голосом отвечал Севский, приподнимаясь с своего стула, — забыл, как забыл еще другое очень важное.

И он взял шляпу.

— Куда же вы? — спросила его Лидия довольно равнодушно.

— Я возвращусь через полчаса.

И, не дожидаясь ответа, Севский быстро вышел из комнаты. Лидия Сергеевна выставила вперед нижнюю губку.

— Бьюсь об заклад, — начал Брага шутливым тоном, — что ваш жених поскакал за полькой.

— Вы думаете? — холодно спросила Лидия, обернувшись прямо к нему и обливая его фосфорическим светом своих глаз.

— Я в этом уверен. Он влюблен.

— Только во мне он ошибается, — равнодушно заметила Лидия.

— Как это?

— Я не люблю, чтобы мне повиновались.

— Стало быть, вы хотите сами повиноваться?

— Может быть, — отвечала девочка, мечтательно закидывая головку. И из груди ее вырвался невольный вздох.

— Знаете ли что, Лидия Сергеевна, — начал Брага, смотря ей в глаза пристально и прямо, — ведь он вас больше любит, чем вы его.

Лидия принужденно захохотала.

— Извините за откровенность, — продолжал Брага, — но я знаю это — он для вас всех пожертвует, а вы…

— Почему ж вы думаете, что я ничем для него не пожертвую? — быстро перебила Лидия, отворачиваясь от его взгляда.

— Почему?.. Этого я вам не скажу, — я говорю только о нем и о нем я имею право говорить, я его друг.

— Да, у него много друзей, — немного насмешливо заметила Лидия, поправляя мыс своего платья.

— Кто же?

— Вы, — сжавши губки, отвечала Лидия, — Иван Александрович, — продолжала она, как будто робея произнести это имя.

— А знаете ли вы, что такое дружба Ивана Александровича? — неожиданно серьезно перервал Брага.

По лицу Лидии молнией пробежало чувство страха.

— Не смотрите на меня так странно, Лидия Сергеевна, — продолжал Брага с горячностью, — если вы любите вашего жениха, бойтесь за него дружбы Званинцева. Вспомните Позвонцева.

Лидия вздрогнула, но, победивши себя, отвечала с холодностию, которая всякого заставит прекратить разговор:

— Да, у Ивана Александровича много врагов, о нем говорят много дурного, но вспомните, что мой жених обязан ему всем.

Брага встал со стула с видимым негодованием и подсел к одному из карточных столов.

Лидия осталась одна и продолжала украдкою глядеть на дверь передней.

Барон, который во все это время сидел у окна и курил сигару, поглядывая с беспокойством на Брагу и на Лидию, наконец решился подойти к ней.

— Лидия Сергеевна! — начал он нерешительным голосом.

Лидия, выведенная из задумчивости, вздрогнула и быстро приподняла головку.

— Это вы, барон, — сказала она гордо и почти презрительно, — я вас не ожидала сегодня.

— То есть — я лишний? — глухо проворчал барон.

— Мои слова не требуют пояснений, — твердо сказала Лидия, поднимаясь со стула и решаясь снова уйти в гостиную.

— Лидия, — прошептал барон с стесненною яростью, останавливая ее за руку, — вы шутили с огнем, берегитесь.

— Кто же шутил с вами?

— Вы, вы, Лидия Сергеевна.

Лидия уже была на пороге гостиной, но в эту минуту отворилась дверь залы, и Званинцев, слегка кивнувши головою гостям и хозяину, шел прямо к ней, ведя под руку Варвару Андревну Севскую.

Варвара Андревна была очаровательно любезна, когда только хотела быть такою. В этот вечер вкус и почти роскошь ее костюма, тихая, благородная походка, улыбка на губах — все говорило, что она решилась разыграть роль нежно любящей матери. Званинцев тоже был одет чрезвычайно парадно, вероятно из уважения к своей даме.

— Ma chere enfant,[141] — начала Варвара Андревна, протягивая руку к девочке, немного смущенной ее появлением в эту минуту.

Лидия молча поцеловала ее руку и поставила большие кресла.

— Отчего ты так бледна сегодня? — ласково спросила Севская, касаясь тихо своей бледной рукой прозрачных щек Лидии. — А где же Митя?..

— Он уехал, Maman, — отвечала робко Лидия.

— Уехал? — спросила мать.

— Он через четверть часа будет, — заметил громко Брага. Услыхавши его голос, Севская довольно презрительно взглянула на него в лорнетку.

— Кто это? — спросила она Лидию.

— Друг Дмитрия Николаевича, — отвечала та, опуская глаза в землю.

— Да, помню… он к Мите ходит — пустой человек, — заметила Севская, — хоть бы ты, мой ангел, — обратилась она к Лидии, — поговорила Митеньке, что странно ему связываться с разными пустыми людьми… тебя он больше послушает? Не правда ли, Иван Александрович?

— О чем вы говорите? — сказал Званинцев, который в эту минуту пристально глядел на Брагу.

— Я говорю… — начала было Севская, — да вот и Митенька, — сказала она, видя входившего сына.

Дмитрий быстро подошел к матери и поцеловал ее руку — потом, подавая Лидии сверток:

— Вот Babu-polka, Лидия, — сказал он тихо.

Лидия взяла сверток и отвечала обычной благодарностью.

— Вы за этим и ездили? — равнодушно спросил Званинцев, указывая на сверток.

— Да.

— Делает вам много чести, — заметил Иван Александрович с полуулыбкою.

— Это-то хорошо, — привязалась мать, не понявши легкой насмешки Званинцева, — это-то хорошо, Митя, да вот что нехорошо, и Лидинька, верно, скажет, что нехорошо: зачем ты не оставишь знакомства с разными пустыми людьми, всему свое время, голубчик мой: теперь ты будешь женат… хорошо ли?..

— С какими пустыми людьми, маменька? — спросил побледневший Севский.

— Да нет, хоть с этим-то, — ответила мать, нагло лорнируя Брагу. Севский вспыхнул и прежде всего взглянул на Званинцева, но гордая

и спокойная физиономия этого человека заставила его опустить глаза в землю.

— Я думаю, — важным и звучным голосом сказал Званинцев, — что ваш сын в таких летах, Варвара Андревна, что сам имеет полное право избирать себе связи…

— Ох, батюшка, — заметила Севская, — ты все по-своему судишь, и по твоему-то хорошо — да каково-то будет нам с Лидочкой? — прибавила она, целуя Лидию в голову и чуть не плача, потому что эта женщина способна была плакать когда, где и как угодно.

На губах Званинцева мелькнула змеиная улыбка демона, который видит, как хорошо сети опутали жертву.