Капра Фритьоф - Уроки мудрости

• Название: Уроки мудрости
• Автор: Капра Фритьоф
• Издательство: София
• Жанр: Философия
• Год: 2004

Книга является уникальным путеводителем по науке будущего, контуры которой выстраиваются через беседы автора с рядом влиятельных мыслителей нашего века — В.Гейзенбергом, Дж. Кришнамурти, Г.Бэйтсоном, С.Грофом, А.Уотсом, Р.-Д.Лэйнгом и других. Следуя за Капрой, мы оказываемся на передовом рубеже таких разных дисциплин, как физика, медицина, футурология, психиатрия, семейная терапия.

---

Собственно ученые и философы постоянно пользовались архитектурными метафорамидляописаниязнания*.(* Это наблюдение принадлежит моемубрату, Бернту Капра, архитектору по образованию. — прим. авт.) Физикиискалистроительныеблокиматерии и выражали свои теории в терминах" основных" принципов,"фундаментальных" уравнений и констант. Значительныенаучныереволюцииощущалиськак сдвиги в основаниях науки.

Так, Декарт в знаменитом "Рассуждении о методе" писал: "Поскольку (науки)заимствуютсвоипринципы из философии, я полагаю, что ничеготвердого нельзя построить на таких изменчивых основаниях". Тремя веками позже Гейзенберг писал в "Физике и философии",что основания классической физики, то есть того самого здания, которое начал строить Декарт, сдвинулось: "Бурная реакция на последние события в современнойфизике можно понять, только если иметь в виду, что пришли в движениесамиоснованияфизики;и это движение вызвало такое чувство, будтоземля ушла из-под ног науки". Эйнштейн в своей автобиографии описываетсвоичувства почти такими же словами: "Это было похоже на то, будтоземля ушла из-под ног, и нигде не было видно твердогооснования, накотором можно было бы строить".

По-видимому, наука будущего не будет нуждаться в твердых основания; строительные метафоры уступят место метафоре сети, в которой ниодна часть не более фундаментальна, чем другая."Бутстрэпная" теорияЧу — первая научная теория, в которой эта "философия сети" явно сформулирована, и недавно он согласился со мной, что уход от потребности втвердых основаниях — это, может быть, наибольшая сдвижка и глубочайшее изменение в естественных науках: "Я полагаю, что это так, но верно также и то, что из-за привязанности к длительно существовавшей в западной наукетрадиции" бутстрэпный" подход не всегда принимается даже среди ученых. Он не признается за научный как раз из-за отсутствия твердых оснований. Всяидеянаукив некотором смысле противоречит "бутстрэпному" подходу, потомучто ученый хочет, чтобы вопросы были ясно сформулированы и могли получить недвусмысленную экспериментальную проверку. "Бутстрэпной" же схеме свойственно не считать абсолютными никакие понятия; вы всегда готовыобнаружитьслабости в старых понятиях. Мы постоянно развенчиваемпонятия, которые в недавнем прошлом считались фундаментальными ииспользовалиськак основания для постановки вопросов"."Видите ли, — продолжал он, — когда вы формулируете вопрос, вы должны иметь основные понятия, которые вы принимаете, чтобы этот вопрос сформулировать.

Но в "бутстрэпном" подходе, где вся система представляетсобойсетьотношенийбез каких-либо твердых оснований, описание нашего предметаможет начаться во множестве различных мест. Здесь нет ясной начальнойточки. Ипри том, как наша теория развивалась в последние годы, мыобычно не знали, какие вопросы нужно задавать. Мы используем в качествепутеводнойнитиидею связанности. Любая возможность возрастаниясвязанности указывает на имеющуюся где-то неполноту, но это редко принималоформу определенного вопроса. Мы совершенно выходим за пределывопрос-ответных рассуждений".

Методология, котораянепользуетсячеткосформулированнымивопросами и не признает твердых основанийдлязнаний, действительнокажется ненаучной. В научную превращает ее другой существенный элементподхода Чу, — и это еще один урок, который я отнегополучил, — признание решающей роли аппроксимации в научных теориях.

Когда физики в начале века начали исследоватьявлениявнутриатома, они болезненно осознали, что все понятия и теории, которыми мыописываем природу, ограниченны. В силу сущностных ограничений рационального ума мы должны принять, что, как формулирует Гейзенберг, "каждое слово или понятие, каким бы ясным оно ни казалось, имеет лишь ограниченную применимость".Научные теории никогда не могут дать полноеи определенное описание реальности. Они всегда будут лишь приближениемк истинной природе вещей. Грубо говоря, ученые никогда не имеют дела систиной; они имеют дело с ограниченными и приблизительными описаниямиреальности.

Признание этого — существенный аспектсовременнойнауки, иэтоособенно важно для "бутстрэпного" подхода, как Чу постоянно под-черкивал. Все природные явления рассматриваются как взаимосвязанные, ичтобыобъяснить одно из них, мы должны понимать все остальные, что, очевидно, невозможно. Науке обеспечивает успех факт возможности аппроксимации. Еслидовольствоваться понимание в определенном приближении, то можно таким образом описывать избранные группы явлений, отбрасывая другие явления как менее значимые в данном отношении. Таким образом можно объяснить многие явления с точки зрения немногих, и следовательно, понимать различные аспекты природы приблизительным образом, без необходимости понимать все сразу. Например, применение топологии кфизикечастицсделало возможным приближение именно такого рода, чтопривело к недавнему прорыву в "бутстрэпной" теории Чу.

Научные теории, таким образом — это приблизительные описанияприродных явлений;Чу считает, что когда определенная теория оказывается работающей, то существенно задаться вопросами: почему она работает? Каковы ее пределы? В каком конкретно отношении она является аппроксимацией? Эти вопросы рассматриваются Чу как первый шаг к дальнейшему продвижению, а сама идея продвижения посредством последовательныхшаговаппроксимации является для него ключевым элементом научного ме-тода.

Наилучшей иллюстрацией подхода Чу для меня было интервью, которое он дал Британскому телевидению несколько летназад. Когдаегоспросили, что он рассматривал бы как величайший научный прорыв в следующем десятилетии, он не упомянул ни одну изкрупныхунифицирующихтеорий, а просто сказал: "Принятие факта, что все наши понятия — этоаппроксимации".

Этот факт, может быть, принимается в теории большинством нынешних ученых, но многие игнорируют его в своей работе, и он еще менееизвестен за пределами научных кругов. Я хорошо помню один послеобеденный разговор, в котором проявилось то, насколько трудно для большинства людей принять приблизительный характер всех понятий, и в котором, вместе с тем, еще раз проявилась глубина мышления Чу. Разговор происходилв доме Артура Янга, создателя белловского вертолета, — моегососеда в Беркли, где он основал Институт Изучения Сознания. Мы сиделившестером за круглым столом — Дэниз и Джэф Чу, я с женой Жаклин, Рути Артур Янг. Разговор зашел об определенности в науке;Янгприводилодин научный факт за другим, но Чу показывал ему, что при тщательноманализе эти "факты" вдействительностиоказываютсяприблизительнымипредставлениям. Наконец раздосадованный Янг воскликнул: "Но ведь естьже какие-то абсолютные факты! Вот сейчасздесьвокругстоласидятшесть человек. Это абсолютно истинно". Чу мягко улыбнулся и посмотрелна Дэниз, которая была в то время беременной, и сказал: "Не знаю, Ар-тур. Кто может с определенностью сказать, где кончается один человек иначинается другой?" Тот факт, что все научные понятия и теории — это лишь приближения к истинной природе реальности, значимые лишь дляопределенногодиапазона явлений, стал очевидным для физиков в начале века, благодарядраматизму открытий, приведших к формулированию квантовойтеории. Стехпорфизикинаучились рассматривать эволюцию научного знания какпоследовательную смену теорий или "моделей",каждая из которыхболееточна и более широко применима, чем предыдущие, но ни одна не представляет собой полное и окончательноеописаниеестественныхявлений.

Точказрения" бутстрэпного" подхода Чу представляет собой дальнейшееуточнение этого представления. Чу полагает, что наука будущего можетпредставлятьсобой мозаику пересекающихся теорий и моделей "бутстрэпного" типа. Ни одна из них не будет более фундаментальной, чем другие, и все они должны быть взаимно согласованными. В конце концов наука такого рода выйдет за пределы условных разграничений между дисциплинами, используя те языки, которые оказываются подходящими для описания различных аспектов многоуровневой, взаимосвязанной структурной ткани реальности.

Представление Чу о будущей науке каксетивзаимосвязанныхисогласованныхмеждусобоймоделей, каждая из которых ограниченна иприблизительно и не нуждается в твердых основаниях, очень помогло мневприменении научных методов исследования к самым разнообразным явлениям. Через два года после того, как я присоединился к исследовательской группе Чу, я начал исследовать новую парадигму в различных областях за пределами физики — в психологии, здравоохранении, экономики идр. При этом мне приходилось иметь дело с несвязанными и часто противоречивыми наборами понятий, идей и теорий, ни одна из которых не казалась достаточно развитой, чтобы составить понятийный каркас, которыйбыл мне необходим. Часто было даже непонятно, какие вопросы я мог за-дать, чтобы продвинуться в понимании, и конечно я не мог найти теории, которая казалась бы более фундаментальной, чем другие.