Александр Чернышев - Оборона полуострова Ханко

• Название: Оборона полуострова Ханко
• Автор: Александр Чернышев
• Издательство: ООО «Издательский дом «Вече»
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9533-4834-8

В суровую осень первого года Великой Отечественной войны, когда армиям фашистской Германии удалось прорваться к Ленинграду, когда бои шли на подступах к Москве, в глубоком тылу противника, на далеких рубежах Балтики 164 дня стойко и самоотверженно отбивал все атаки врага гарнизон небольшой советской военно-морской базы Ханко. Моряки, пехотинцы и летчики Красного Гангута (так назывался раньше полуостров Ханко) не отдали врагу ни одной пяди своей территории, более того, дерзкими десантами выбили фашистов с нескольких островов, имевших большое тактическое значение.

Операция по эвакуации гарнизона Ханко, проведенная с 22 октября по 3 декабря, стала одной из крупных и сложных, а главное — успешных операций, проведенных в 1941 г. Краснознаменным Балтийским флотом (КБФ).

---

Вскоре, однако, был получен другой приказ: погрузить и отправить с Ханко стрелковый батальон с вооружением по табелю и десятисуточным запасом продовольствия по полной норме. Этот приказ задержал отряд на сутки. Необходимо было срочно определить, какой батальон отправлять, отвести его с позиции, снабдить продуктами и доставить в порт.

26 октября в 17.30 корабли вошли в гавань. В течение часа инвалидов выгрузили обратно. К 21.00 их место на кораблях занял 1-й батальон 270-го стрелкового полка — 499 бойцов и командиров, 2 82-мм и 90 50-мм минометов. Бойцы имели по два комплекта боезапаса и 10-суточный запас продовольствия по полной норме. Вместе с батальоном на катерах МО покинули Ханко командование береговой обороны Балтийского района (БОБРа) и северного укрепленного сектора (СУС), а также корреспондент газеты «Красный флот» В. А. Рудный, увезший письмо ханковцев защитникам Москвы. Командование БОБР и В. Рудный разместились на катере МО-212 лейтенанта Е. Червонного.

В 22.00 26 октября отряд вышел с Ханко. В 6.40 27 октября корабли попали в полосу тумана и полчаса простояли на якоре. Подходя к Гогланду, тральщики в 9.14 обнаружили сидевшую на камнях подводную лодку. Это была «Щ-318», которая 26 октября вышла из Кронштадта в боевой поход, но у Гогланда села на каменную гряду. Т-215 и Т-218 подошли к лодке, подали буксиры и попытались стянуть ее с камней. В 11.50 у Т-218 порвался буксирный трос. На помощь флагману подошел Т-210. В 13.40 тральщики сняли, наконец, лодку с камней. Спустя 10 минут они продолжили движение на восток. Подводная лодка «Щ-318» 31 октября вернулась в Кронштадт для ремонта.

Когда отряд следовал по Сескарскому плесу, в 16.14 на флагманском Т-215 обнаружили следы четырех торпед, от которых тральщик сумел уклониться. Минуту спустя шедший за ним Т-218 начал бомбометание, а в 17.30 — Т-210. Результатов атаки корабли не наблюдали, наличие подводной лодки противника в этом районе не подтвердилось.

27 октября в 19.55 три БТЩ с двумя МО возвратились в Кронштадт и встали на якорь на Большом кронштадтском рейде. Этот поход показал, что, несмотря на большое количество минных полей противника, Финский залив проходим при соответствующем тральном обеспечении.

По результатам похода командованием флотом сделаны следующие выводы:

подготовка к операции тщательно организована, скрытность обеспечена;

судя по всему, противник не заметил перехода наших кораблей на запад и обратно;

управление кораблями в походе велось без единого светового и радиосигнала, что обеспечило скрытность перехода вблизи берегов противника;

на пути имелись минные заграждения, специально поставленные против тралящих кораблей, что подтверждено взрывом БТЩ-203;

операция показала, что такие переходы нужно совершать только ночью — за время операции не было обнаружено ни одного самолета противника;

на пути до Ханко лежит много опасностей (минных заграждений), но проход кораблей возможен, так как враг не несет дозоры;

целесообразно при выполнении операции для обеспечения скрытности разделить ее на два этапа: первый Кронштадт — Гогланд, второй Гогланд — Ханко.

Поэтому командование КБФ сразу вышло на Военный Совет Ленинградского фронта с предложением немедленно начать полномасштабную эвакуация военно-морской базы Ханко.

Запоздалое решение

31 октября Военным Советом Ленинградского фронта Балтийскому флоту была поставлена задача — эвакуировать гарнизоны Ханко и Осмуссаар в Кронштадт и на Ленинградский фронт.

Наличие на Ханко довольно большого количества личного состава, техники и различных видов вооружения; отсутствие в распоряжение КБФ достаточного количества плавсредств и сама обстановка не позволяли осуществить эвакуацию одним эшелоном.

Командование флотом рассматривало различные варианты эвакуации гарнизона Ханко. Казалось, что лучшим решением задачи была бы переброска гарнизона на кораблях с малой осадкой — быстроходных тральщиках (БТЩ), сторожевых и торпедных катерах, что обеспечило бы меньшие потери от мин, артиллерийского огня и авиации, совершая переход Гогланд — Ханко только в темное время суток, но эти средства требовали около 1500 т бензина, которого ни КБФ ни Ленинградский фронт не имели. Кроме того, как показывали расчеты, срок эвакуации при этом должен был затянуться на 2–3 месяца. Следовательно, эвакуацию не успели бы закончить до ледостава, а в связи с недостатком бензина этот способ перевозки был неприемлем.

Кроме того, последний эшелон потребовал бы на 10–12 тыс. человек такого количества кораблей этих типов, какого на КБФ не было.

Поэтому решено было эвакуацию произвести скрытно, несколькими эшелонами небольших отрядов кораблей, оставив заслон в 12 000 человек, который перевезти заключительным эшелоном на отряде кораблей, способных принять такое количество.

Постепенная эвакуация гарнизона эшелонами давала возможность до последнего момента сохранить круговую оборону базы, держать необходимое количество войск на сухопутной границе, побережье и островах.

Обстановка на сухопутном фронте полуострова Ханко благоприятствовала выполнению поставленной задачи, так как в октябре по захваченным финским документам и показаниям пленных было установлено, что три полка из состава «Ударной группы Ханко» были передислоцированы на Карельский перешеек и на боевых участках остались заслоны, удерживающие оборону. Противник, кроме того, снизил интенсивность артиллерийского обстрела. Так, например, до октября количество снарядов выпускаемых в сутки противником по базе, в среднем — 5 тыс., а в октябре, особенно во 2-й половине — до 1 тыс. и менее.

Крупные германские корабли и финский броненосец береговой обороны «Вяйнемяйнен» держались на рейде Люм и у острова Корпу. В Финском заливе противник нес дозоры в районе своих баз.

В районе между островом Гогланд и Шепелевским маяком авиация противника неоднократно обстреливала и бомбила наши дозорные корабли и катера.

Основным препятствием являлись плотные минные заграждения глубиной до 30 миль, прикрываемые на 25 % расстояния от Гогланда до Ханко батареями противника, а также большое количество плавающих мин, особенно опасных в темное время суток.

Раннее замерзание восточной части Финского залива заставило форсировать операцию.

Оба берега Финского залива почти на всем протяжении (240 миль) от Кронштадта до Ханко были заняты противником, вследствие чего все движения наших кораблей могли находиться под непрерывным наблюдением с береговых постов, а также катеров и подводных лодок.

При этих условиях единственная надежда на успешное проведение операции заключались в том, что все переходы будут проведены скрытно, то есть в темное время суток. К нашему счастью, в 1941 г. на побережье Финского залива ни у немцев, ни у финнов не было радиолокационных станций. Впрочем, и у советского флота таких станций не было, иначе множества трагедий можно было бы избежать.

С этой точки зрения долгие октябрьские и ноябрьские ночи наступили как нельзя более своевременно, но с другой стороны — ночная темнота таила в себе большую опасность при встречах с плавающими и невзорвавшимися при подсечении тралами минами.

В темноте трудно сохранить установленный порядок равнения в строю и держаться в пределах протраленной полосы. Между тем заграждения противника отличались большой плотностью и всякий выход из протраленной полосы мог привести к подрыву на мине и гибели корабля. Это подтвердилось при походах на Ханко.

На пути от Гогланда до Ханко наибольшую опасность представляли минные поля между мысом Юминда и Каллбодагрундом (средняя часть Финского залива) и между Хельсинки и Наргеном (севернее Таллина). И противник продолжал усиливать их. В районе Юминда — Каллбодагрунд только в сентябре противник поставил 958 мин и 700 минных защитников.

Вот как характеризует минную обстановку Ю. Ровер в статье «Минная война в Финском заливе, сентябрь — ноябрь 1941 г.»: «Так как после эвакуации из Ревеля находящиеся при входе в Финский залив базы Ханко и Оденсхольм оставались в советских руках немецкое командование считалось с возможностью советских попыток прорыва через заграждение Юминда, чтобы обеспечить или эвакуировать отрезанные западнее Кронштадта и Ленинграда базы. Поэтому прежде всего считали необходимым закрыть проходы в заграждении Юминда, сделанные при прорыве советских кораблей. Так, ночью 29, 30 и 31 августа флотилия катеров-заградителей поставила три заграждения (Д-31, Д-32, Д-33) восточнее старого финского заграждения „Валкярви“ (по 30–36 мин ЕМС и соответствующее число буев). На пути русских в центре Юминды было поставлено дополнительное заграждение из 36 мин и 40 буев…

В ночь на 3 сентября финский заградитель поставил западнее Юминды новое заграждение из 84 мин, одновременно немецкий заградитель „Кайзер“ западнее этого заграждения поставил 120 предохранительных буев… Чтобы затруднить рейды советских кораблей на Ханко, финские сторожевые катера ночью 24 и 29 августа и 3 сентября поставили заграждение по 12 мин южнее подступов к Ханко.