Френсис Брайан - Джим Хокинс и проклятие Острова Сокровищ

• Название: Джим Хокинс и проклятие Острова Сокровищ
• Автор: Френсис Брайан
• Издательство: Книжный клуб 36.6
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2006
• ISBN: 978-5-98697-062-2,5-98697-033-0

Фрэнсис Брайан написал лучшее продолжение «Острова Сокровищ» – с теми же героями, только немного повзрослевшими и постаревшими, с сохранением сюжетных линий, с пиратами, схватками и погонями, а главное, с сохранением места действия – основные события романа происходят все на том же «Острове Сокровищ». Причем написан роман в точности так, как его написал бы сам Стивенсон. Наверное, он и прочитал бы его с огромным удовольствием. В любом случае это удовольствие книга подарит всем современным читателям.

---

Мы с Сильвером бросились в разные стороны. Разбойник помчался за мной. Что за инстинкт заставил его выбрать меня, не могу сказать: может быть, я выглядел более слабым, чем все другие? В минуты тщеславия я иногда позволяю себе думать, что, возможно, он выделил меня как наиболее опасного во всем отряде, поэтому и напал прежде всего на меня.

Я взобрался на скалу повыше и, когда взбирался, почувствовал дуновение и услышал «дзин-н-нь» – это мачете, нацеленное на мою ногу, ударилось о камень. Попади оно в цель, я, по всей вероятности, был бы теперь вторым известным мне человеком с одной ногой. Но близость клинка заставила меня повернуться лицом к опасности, и хорошо, что я это сделал.

Он уже начал подниматься на скалу, этот великан, чьи волосы когда-то были рыжими; выражение его лица было яростным и диким. В пещере я не имел возможности как следует его разглядеть, только ощущал его присутствие и время от времени различал его силуэт. Такое «знакомство» не подготовило меня к тому, что он так огромен. Что-то или кто-то – может быть, Тейт? – когда-то давно разрубил ему подбородок надвое, и теперь у него образовалось как бы два подбородка; половина одного уха отсутствовала, а на правой руке не хватало большого пальца.

Но если что и вселило в мою душу беспредельный ужас, то именно его глаза. Я часто слышал о людях с красными глазами, а иногда, если я спал в неловкой позе, лицом вниз, то, когда просыпался, один мой глаз начинал болеть и оказывался красным. Но не таким красным, как эти – эти были красны, как заря, как буря, когда в летнем небе закипают тучи и жар небес обрушивается на землю.

Я отскочил назад – а что же еще мог я сделать? Мы с ним очень быстро преодолели большое расстояние, так что оказались довольно далеко от остальных. Поэтому никто из них не мог подойти настолько близко, чтобы мне помочь. Впрочем, никто и не выказывал такого намерения. Давным-давно, когда я, спрятавшись примерно в миле отсюда, подслушал разговор между Сильвером и молодым моряком по имени Том, который не подчинился ему и ушел из банды, Сильвер свалил его, бросив свой костыль ему в спину, точно снаряд, а затем прикончил двумя ударами ножа. Хорошо бы сейчас Сильвер вот так же бросил свой костыль!

Но он этого не сделал, а дикарь приближался. Я взобрался еще выше – трусливо, это я понимаю, но я счел, что осторожность здесь важнее доблести. Он следовал за мной, он преследовал меня, не отставая. Я наклонялся, я приседал, я увертывался, а он старался перерезать мне ноги… Теперь я был уже на гладком склоне скалы, и крутизна подъема грозила опрокинуть меня и сбросить спиной вниз. Тогда я сделал единственное, что мог, – воспользовался естественным преимуществом этого места и, повернувшись, бросился вниз по крутому склону скалы, промчавшись мимо моего преследователя с невероятной быстротой, едва избегнув его ударов и тем самым использовав неожиданность к своей выгоде.

А потом я стал прыгать с камня на камень, словно козы Бена Ганна. Целью моей было добраться до оружия, которое я оставил на плоской плите около открытого нами клада, или же оказаться среди «добровольцев» Сильвера, под защитой их превосходящей численности.

Как я надеялся, великан оказался медлителен при повороте и нерешителен, когда пришлось прыгать по камням вниз. Но храбрости ему хватало и, раз отважившись, он с грохотом бросился мне вдогонку. Я мчался к плоской плите, но Сильвера не увидел, и бросился к тому месту, где осталось мое ружье.

О, я до сих пор печалюсь из-за того, что тогда произошло, виню себя в этом; горькое воспоминание заставляет меня обхватывать собственные плечи руками и произносить: «Нет, нет, нет!» Отчего это так мучает меня? Может быть, потому, что он был такой услужливый человек, с таким добродушным лицом? А случилось вот что.

Когда я наклонился, чтобы схватить свое ружье, надеясь успеть зарядить его, малорослый матрос – Маноло – высунул голову из прямоугольной дыры. Великан нагнулся пониже и нанес ему удар мачете, который держал в левой руке, а затем еще и саблей, которая была в правой. То, что начало мачете, довершила сабля, и маленький, темноглазый, улыбчивый матрос был в мгновение ока обезглавлен и мертв. Пальцы мои словно примерзли к шомполу.

Великан остановился на минуту, словно восхищаясь содеянным злом. Я благодарю Господа за то, что эта минута оказалась для него последней.

Ему не представилось возможности увидеть, кто на него напал. Сильвер выбрался из своего укрытия за высокой скалой. В руке он держал камень величиной с мальчишечью голову. Он с силой ударил великана этим камнем. Любопытно, что он не целился великану в верхнюю часть головы, хотя времени у него для этого хватало. Вместо этого косо направленным вверх ударом он поразил дикаря в область уха, туда, где за ухом выступает кость. Великан упал – канул в вечность. Сначала он попытался повернуться, дернулся раз-другой, взбрыкнул ногами и затих.

Сильвер, чуть не уронивший свой костыль из-за усилия, с которым нанес удар, взглянул на меня, потом на матросов. К моему удивлению, ни один из них не взял ружье на изготовку, ни один не вытащил саблю. Я объяснил это страхом и, почувствовав, что мне отказывают ноги, опустился на землю. Сильвер высился надо мной – он походил на Колосса,[26] такой огромной казалась мне его фигура.

Я услышал, что он выругался – раз, другой. Потом повернулся, поправил костыль и подошел к неподвижному телу. Низко наклонившись, он поднял с земли роковой камень и снова швырнул его в голову поверженного великана.

– Гнусный мерзавец! – выкрикнул он и снова выругался.

Я не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел Сильвера настолько вышедшим из себя. Пошатываясь, он вернулся ко мне и встал, качая головой и тихо произнося ругательства. Потом сказал, стараясь отдышаться:

– Джим, я стал стареть, и это мне ох как не по нраву.

А меня охватил стыд оттого, что я бежал от великана, и мне подумалось, что теперь я должен сделать что-то полезное. Я встал, подозвал матросов и велел двоим забросить труп великана в заросли. Двое других взяли обезглавленное тело Маноло, съежившееся в крови поперек прямоугольного отверстия, ведущего к кладу, а еще двое должны были копать могилу.

Я же сделал то, о чем и подумать никогда не мог, что я на такое способен. И все же сделал, и теперь это стало частью меня; мне кажется – хотя я и не уверен, так ли это, – что я рад тому, что сделал, ибо тем самым выразил свое уважение и сожаление. Я поднял отрубленную голову Маноло за гладкие черные волосы, ставшие теперь скользкими от крови. Мне не хватило мужества посмотреть на нее, но я пошел с нею к широкому участку мягкой земли, примерно в сотне ярдов от скальной плиты. Матросы последовали за мной, и я указал им, где следует копать могилу.

Там я разгреб ногой листья и ветки и осторожно опустил злосчастную голову на землю; сорвав несколько больших листьев, я прикрыл ее ими. Потом, склонив лицо, прочел молитву. А после, когда я все это сделал, я пошел к тому месту, где находился Джозеф Тейт, связанный по рукам и ногам, точно свинья, обреченная на вертел; он висел между двумя шестами на плечах четырех матросов.

Глядя ему в глаза, я ничего не сказал, но был удовлетворен тем, что он отвел взгляд, правда, после того, как прошло много-много секунд.

Сильвер сидел на большом камне, серебряный костыль вытянулся рядом: казалось, это орудие обладает собственной душой. Джон был тих и задумчив и смотрел прямо перед собой; сняв шляпу, он потер голову руками. На нас он не смотрел.

31. Непостижимая бесчеловечность

Привлекательность плана кроется не только в его исполнении и даже не в удовольствии, которое несомненно получаешь от его четкого и успешного завершения. Самое главное его достоинство в том, что он всегда остается с тобой и ждет, чтобы ты снова принялся его осуществлять.

Каждый шаг моего плана был рассчитан с арифметической точностью, поэтому я знал, что должно произойти дальше, и принялся за дело весьма последовательно. День был еще в самом начале – мы сильно выиграли, встав в то утро очень рано. Это преимущество ослаблялось тем, что теперь нам предстоял долгий день со множеством задач, которые необходимо было выполнить, прежде чем благополучно вернуться к шлюпке и приняться за следующий – и, как я надеялся, последний – этап этого рискованного предприятия. Интуиция подсказывала мне (и я оказался прав), что Тейт и поверженный великан были единственными властителями Острова Сокровищ. Так же интуитивно я чувствовал, что Сильвер не в силах дальше делать то, что теперь было необходимо. Я встал перед ним так, чтобы не прерывать хода его мыслей, но тем не менее привлечь его внимание.

– Джон, – начал я.

Он поднял голову и, прищурясь, посмотрел на меня. По выражению его лица я понял, как тепло он ко мне относится. Я никогда не понимал этого его чувства, лишь порой задумывался о том, что – может быть – он видел во мне сына, чье общество (будь у него сын) доставляло бы ему удовольствие.