Владислав Лебедько - Хроники российской Саньясы (Из жизни Российских мистиков - Мастеров и Учеников 1960-х - 1990-х)

• Название: Хроники российской Саньясы (Из жизни Российских мистиков - Мастеров и Учеников 1960-х - 1990-х)
• Автор: Владислав Лебедько
• Жанр: История

---

Вера: - Ну вот, Христос, - исцелял людей, делал их свободными. С тобой, Чабанов, хорошо, но ты душишь чем-то! Почему так получается? Вроде бы ты все правильно говоришь...

Игорь: - Это опять в тебе говорит бандитский заговор людей ради людей. Вам так приятней и ближе. Вы хотите Бога притянуть к себе.

Вера: - Ну вот так уж нам дается. (Игорь гладит Веру по руке. Она улыбается): - Ты ведь знаешь все, Чабанов! Чего ты придуряешься?

Игорь: - Но ведь вы-то хотите большего!

Вера: - Все хотят большего. Лучшее - враг хорошего.

Игорь: - Почему ты тогда говоришь, что не можешь жить лучше? Откуда у тебя такая уверенность взялась?

Вера: - По факту, что называется. Раз не могу, - значит, не могу! Так и у всех: теоретически они могут, а по факту, - нет. Нормально все, Игорь, нормально. И ты тоже все правильно говоришь...

Игорь: - Ээ, вот ты говоришь, что я вас душу. А что вы друг друга душите, - ты этого не замечаешь. А вы друг с другом щебечите как бы, а, на самом деле, вы друг друга душите. Душите. А у вас это называется - легкий, хороший щебет. Общение светское. Разговоры о Боге. А когда я напираю на суть, - это ты называешь, что я вас душу.

Вера: -А ты не напирай! Тебе, по определению, нужно быть как-то помилосерднее, что ли...

Игорь: - Да я уж о-очень милосерден. Эх, Верка! Ты же не чужда мудрости. Что же ты такое с собой делаешь?

Вера: - Я буду стараться, Игорек. Я поняла. Игорь: - Э-эх, поняла... (Безнадежно машет рукой}.

Когда я печатал эти строки, я отчетливо вспомнил один странный эпизод своей жизни, которому не нашел никакого объяснения и основательно забыл. Я встречался с Игорем Чабановым в восемьдесят седьмом году! По крайней мере, того человека тоже звали Игорь и, сколько позволяет мне память, голос и весь облик были его, только, естественно, моложе. До сих пор эта встреча является для меня загадкой. А дело было так: как-то зимним вечером зазвонил телефон, - мужской голос назвался Игорем и попросил Владислава. Игорь сразу же предложил встретиться и пообщаться на философские темы. Предложение меня заинтриговало, - физика, психология и г философия были основными моими интересами. Я тогда как раз заканчивал

Х' ЛИТМО, занимался в психоаналитической группе Эткинда и был убежден->. нейшим атеистом, причем убежденность моя подкреплялась солидным багажом знаний по психологии и, особенно, по физике. Понятия не имею, отку

Х да Игорь узнал мой телефон и вообще, зачем именно я ему понадобился. Единственная гипотеза состояла в том, что кто-то из группы Эткинда решил либо подшутить надо мной, либо поспособствовать изменениям в моем мировоззрении. На следующий день после звонка мы встретились и долго гуляли по каналу Грибоедова. Вместе с Игорем пришла какая-то молодая женщина, имени я не помню. Суть разговора состояла в том, что Игорь и его спутница пытались обратить мое внимание на Духовную сторону жизни, можно сказать даже, что я уловил в том, что они говорили намерение обратить меня в Веру. Хотя никакого давления не было, а само общение было очень тонким и мягким, выслушивались мои контраргументы, чувствовалось уважение к моей позиции, приводились изящные, наполненные юмором примеры. Меня не уговаривали и не соблазняли, была лишь мягкая попытка обратить мое внимание туда, куда я его до того сознательно не обращал. Я чувствовал, что Игорь и его спутница принимают меня со всей моей воинственной атеистичностью. Беседа наша продолжалась достаточно долго, -несколько часов, временами переходя в горячий увлекательный спор по каким-то непринципиальным деталям, временами затихая, и тогда мы просто молча шли по пустынной набережной.

Я тогда не "сдался" и остался крепок в своей позиции. Но встреча эта оставила очень доброе впечатление, и кто знает, не была ли она одной из тех капель, которые подточили мое жесткое мировосприятие и изменили жизнь...

Глава 13

Аркадий Ровнер

Аркадий Борисович Ровнер - Мастер, который, сформировался если так можно выразиться, в московском религиозно - мистическом, философском и литературном андерграунде шестидесятых годов. В семьдесят третьем Ровнер эмигрировал в Америку и вернулся десять лет назад. Впервые о нем я узнал по краткому упоминанию в книге Калинаускаса "Наедине с миром".

Беседа, которую я привожу далее, состоялась в Москве в Лефортовском парке:

4.6.99. Москва.

Аркадий Ровнер: - Прежде всего, я бы хотел попросить вас, чтобы эта запись не использовалась ни для групповых, ни для индивидуальных прослушиваний, а когда это будет текстом, то прежде чем вы его кому-нибудь дадите, Вам нужно согласовать его со мной13. Речь идет лишь только о точности и правильности выражений, которые не всегда можно гарантировать, когда говоришь. Я уже несколько раз сталкивался с очень неприятными искажениями того, что я говорил, - естественно, что, общаясь друг с другом, мы помещаем смысловое пространство другого человека в свое и при этом неизбежны искажения. Это, в общем, нормальное явление, но мне хотелось бы сохранить свое смысловое и языковое пространство. Итак, о чем вы хотели спросить меня?

Влад Лебедько: - Я хотел спросить о вашем пути, и вы начали говорить о том, что у вас нет традиции.

! Аркадий Борисович отредактировал текст 22.8.99.

А.Р.: - Да, у меня нет традиции в том смысле, который обычно вкладывают в это слово. Когда я говорю, что у меня нет традиции, это и есть моя традиция. Это значит, что я открыт всем традициям, ибо каждая традиция -это вселенная для себя и особый ключ ко всему существующему опыту: к людям, звездам, птицам и муравьям. Под традицией сегодня понимается кон-цептуализированное и ритуализированное тело традиции, ее утонувший остов, ее погасший фитиль. Такой традиции у меня нет, вместо нее каждый раз я ищу путь к живому огоньку, которым можно изнутри осветить пространство. Как-то я принимал участие в языческом ритуале добывания "живого огня". Двадцать сильных мужчин толкали бревно, от него вращательное движение передавалось другому бревну, заостренный конец которого терся о сухую корягу, а вокруг сорок девушек в венках водили хоровод и пели славянские мантры, помогая появлению "живого огня". В течение трех часов из коряги шел дым, но огонь не вспыхивал. И тогда одному из участников этого ритуала пришла спасительная мысль о зажигалке - через минуту уставшие ритуалисты, обтирая пот, грелись у огня. Такой спасительной зажигалкой может быть что угодно. Важно не упорствовать в букве ритуала -особенно когда знание языка традиции катастрофически ослабло.

Если нет огня, ритуалы и хороводы приобретают совсем другой смысл, они полезны, но совсем для другого. Кто же будет отрицать ценность религий и духовных традиций. Главное, чтобы за ритуалом добывания "живого огня" мы не упустили свой огонек, свою духовную инициативу. Вот такой работой и занята "моя традиция".

Пятнадцать лет тому назад я обнаружил, что вокруг меня собралась группа друзей и что все мы, как оказалось, гребем в одну сторону и фактически образуем единое со-дружество. Позже я предложил для этого содружества название "Артур". Почему Артур? Потому что когда-то группа друзей под началом короля Артура сформировала лицо средневековой Европы - они нашли в отношениях между собой редкое равновесие инициативы и подчинения, преданности и самостоятельности. Все это стало возможным благодаря редкому дару дружбы. Вслед за ними, и вслед за другой группой друзей - русскими парижанами 20-30 годов - мы говорим: сначала дружба, а потом все остальное. "Артур" для меня - это прежде всего люди, которых я люблю и которых мне радостно видеть. У нас нет лидера. Я первый обратил внимание всех этих людей на то, что все мы - каждый своей собственной тропой - движемся в одном направлении и уже что-то делаем. Об этом подробнее рассказано в моих Веселых сумасшедших в "Беседе об Артуре". Наша работа кажется мне обещающей, качественной, во всяком случае, живой и интересной. У нас нет общей системы, хотя в главных акцентах мы сходимся. Вообще мы стараемся никого не учить или не переучивать. Здесь действительно можно говорить о многообразии духовного опыта. "Артур" - не школа, в нем - зрелые, сложившиеся люди.

В: - В чем заключаются основные направления работы "Артура"?

А.Р.: - Это, во-первых, работа над новым языком традиции, потому что с языком традиции сейчас происходят очень большие накладки. Языки древних традиций архаизированы. Читая сегодня Библию, Бхагават Гиту или Упа-нишады, мы не понимаем девяносто процентов этих текстов. Сложный школьный высоко-техничный язык, которым пользовались Будда, Иисус, Нагарджуна и Шанкара утрачен. Мы притворяемся, что понимаем Библию:

"возлюби ближнего", "блаженны нищие духом", хотя настоящего понимания у нас нет. Нет и нового языка, потому что языки различных школ девятнадцатого и двадцатого веков, восточных и западных - идут не из глубины собственного опыта, а заимствованы из внешнего контекста. Иллюстрацией этого является Елена Блаватская, которая глубокие мысли перемешивает с ныне неактуальной многостраничной полемикой с какими-то сомнительными авторитетеми своего времени или Рудольф Штейнер, который герметичные идеи одевает в тяжелые, непросветленные "одежды" наукообразия и пишет о "тайнах" лемурийской или атлантической эпох на языке немецкого педанта начала века. Так что создание языка традиции - это важная и интересная задача, которой занимается каждый из нас на территории своей традиции.