Эрих Машке - Немецкий орден

• Название: Немецкий орден
• Автор: Эрих Машке
• Издательство: Евразия
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-8071-0131-6

Немецкий (Тевтонский) орден — один из интереснейших средневековых феноменов в любом аспекте его истории — социальном, культурном, внешнеполитическом. В отличие от других военно-монашеских орденов, рожденных эпохой крестовых походов, он имеет непосредственное отношение к истории нашей страны — не только как военный противник в «Ледовом побоище», но и как организатор «натиска на Восток» и немецкой колонизации Восточной Пруссии, часть территории которой является ныне Калининградской областью России. Явно недостаточное и предвзятое рассмотрение Немецкого ордена в отечественной историографии во многом объяснялось политическими соображениями. Альтернативный взгляд на его историю предлагается в двух работах Эриха Машке (1900–1982), хотя и окрашенных, в свою очередь, идеологическими запросами германского общества 1930-х гг., но не утративших значения как свод исторических событий и биографий, не имеющий русскоязычного аналога. Подробное авторское изложение внутреннего развития и внешней политики ордена сопровождается фрагментами исторических источников, многие из которых впервые становятся доступны массовому читателю.

---

Поистине блестящим рыцарским упражнением можно назвать путешествие молодого герцога Альбрехта III Австрийского, который в 1377 году прибыл в Пруссию в сопровождении 2000 конных воинов и поэта Петера Зухенвирта, поскольку

По зову сердца прибыл он сюда,
Он в рыцари желал быть посвященным.

Теперь в военный поход отправлялись ради посвящения в рыцари. Пребывание в Пруссии начиналось с пышных празднеств в Торне и Мариенбурге. Затем в Кенигсберге для самых прославленных рыцарей накрывали «почетный стол»: на праздничной трапезе их удостаивали чести сидеть выше остальных воинов, за особом столом великого магистра, и щедро одаривали. А потом начинались и сами военные действия; рыцари шли

в страну Позора и Стыда,
на свадьбу — дорогие гости.
Пришли непрошенно, и кости
нашли языческие в танце,
и шестьдесят их полегли,
потом деревню подожгли,
и пламя встало в облака{53}.

Во вражеских землях юный герцог получил «почетный удар» мечом, что и сделало его рыцарем; кроме него еще 74 молодых дворянина были посвящены в рыцари. Цель похода была выполнена. Взяв нескольких пленных и подустав на марше, во время которого, как утверждает поэт, лошади по самые седла увязали в грязи литовских дорог, рыцари вернулись в Пруссию. В Кенигсберге началась новая серия празднеств, потом великий магистр поблагодарил юного князя за то, что он «поистине благопристойно» выдержал это испытание, и Альбрехт, воспетый поэтом, вернулся на родину.

Рыцарский элемент ордена обрел ко времени правления Винриха фон Книпроде свой благородный чеканный профиль. Господствовала культурная форма правящего слоя, который, приняв обет Немецкого ордена пресвятой Девы Марии, управлял страной. Именно теперь на небывалую высоту поднялась архитектура ордена, характерная своей монументальностью и богатством формы, а поэтическое искусство, процветавшее в первой половине века, напротив, угасло. Внутренний пыл, творчество, идущее от самого сердца, царившие во времена Лютера и в поэзии, и в колонизационной политике, исчезли под тяжестью внешних форм. Так выглядит эпоха Винриха. Давно проросли зерна немецкой культуры, брошенные в свежую прусскую почву. Созревал урожай. Благодаря стараниям самого ордена, политическая и культурная жизнь государства приняла окончательные и совершенные формы. Казалось, богатству и власти не будет конца. Уже позднее появились рассказы о зажиточных крестьянах, отличавшихся небывалой заносчивостью: якобы они посадили великого магистра на сундук с золотом, а самих так и распирало от чванства. В Германии сообщалось о переполненной орденской казне в Мариенбурге. Похоже, Пруссия никогда не была так богата и так счастлива, как теперь, когда пост великого магистра занимал убеленный сединами Винрих фон Книпроде.

Однако не стоит искать в этом заслуги самого Винриха: он не более причастен к этому, чем его великие предшественники и последователи. Эпоха богатства и изобилия не могла быть порождением воли отдельной личности. Великий магистр был скорее выразителем своей эпохи. С истинным мужеством и мудростью, присущей старости, он руководил наиболее важной частью рыцарского бытия. К тому же он как государь твердой рукой направлял и упорядочивал разнообразные силы подвластных ему земель. Он способствовал развитию городов. А когда летописец ордена сообщает о нем:

И с особенным почтением
Относился он к крестьянам.

то становится ясно, что великий магистр проявлял заботу о крестьянстве, о чем свидетельствуют и решения капитула насчет хорошего обращения с крестьянами на орденских землях.

Блеск богатства и высшей власти озаряют образ седовласого магистра. Еще не закончился рост ордена, и продолжала развиваться немецкая культура орденских земель. А ведь предстояли и новые задачи, и новые успехи. Дворец верховного магистра в Мариенбурге, великолепное произведение искусства ордена, был закончен лишь к концу XIV века. Винрих фон Книпроде умер 24 июня 1382 года, оставив после себя полную сил и окончательно сформировавшуюся страну. Летописцы его времени с похвалой отзываются о его рыцарских добродетелях, заботе о крестьянах, вдовах и сиротах. В его лице миру предстало орденское государство во всем его блеске и величии:

Повсюду славно его имя
И знает его целый свет.
Такого не было доныне.

Однако так ли хороша была жизнь, которую воплощал Винрих? В его правление уже перестал бить источник, некогда питавший поэтическое и административное вдохновение Лютера Брауншвейгского. И поздний расцвет рыцарства в новых немецких землях не мог длиться долго. Величественный образ магистра Винриха и его время предстают перед нами во всем их блеске. Но, подобно бабьему лету, это великолепие вот-вот должно было исчезнуть под натиском скорых холодов.

ГЕНРИХ ФОН ПЛАУЭН

Политическая система, которая развивалась на востоке Центральной и в Восточной Европе в первой половине XIV века и окончательно сложилась при Винрихе фон Книпроде, начала выкристаллизовываться к концу века. Теперь заложенные прежде политические тенденции развивались как бы по инерции, а при малейшем сдвиге в этом планомерном движении государства оказывались втянутыми в конфликты, решить которые можно было только с помощью силы. Орденское государство продолжало разрастаться, насколько позволяло его географическое положение. Напряженность в отношениях с польским соседом усиливалась, и если орден намеревался сохранить целостность своих земель по нижнему течению Вислы, ему следовало не спускать глаз с этого естественного рубежа. Вот почему орден выразил готовность за немалую сумму выкупить у князя Ладислава Опольского княжество Добжинь на Висле. В 1402 году он приобрел у Сигизмунда Венгерского Новую Марку лишь для того, чтобы она не досталась Польше; орденские территории начали разрастаться к западу и уже вскоре могли слиться с германскими землями, в то время как территории вдоль рек Нотец и Варта соединялись с землями по нижнему течению Вислы. Новое приобретение, как и покупка Добжиня, было чревато увеличением трений в отношениях с польским соседом. Успешно развернутая в середине века политика ордена в Прибалтике, которая складывалась из участия в мирном соперничестве и военных конфликтах, и здесь переросла в покупку территорий: в 1398 году орден приобрел остров Готланд, чтобы положить конец пиратским налетам; десять лет спустя остров снова был продан королю Норвегии и Швеции Эрику, но в течение десяти лет орден мог серьезно влиять на ситуацию в Балтийском море. Договор 1384 года с князем Витовтом Литовским, наконец, закрепил право владения жемайтскими территориями, которые являлись сухопутным мостом между прусскими землями ордена и Ливонией; однако это был лишь подготовительный шаг: далее предстояло выяснять отношения с восточными и южными соседями.

Главное же событие произошло за пределами орденского государства: в 1386 году литовский князь Ягайло, женившись на королеве Ядвиге, наследнице польской короны, принял христианство и польский королевский престол, вслед за ним приняла христианство и вся Литва. Вскоре страна в качестве княжества, где остался править двоюродный брат Ягайло, Витовт, вошла в унию с Польшей, а новый польский король, принявший имя Владислава, оставался великим князем литовским. Теперь с юга и востока орденские земли оказались захваченными в клещи, которые в любой момент могли сомкнуться. С появлением польско-литовского союза прекращала свое существование целая система других союзов, которая начала складываться на востоке еще в первые десятилетия XIV века; война была неизбежна. И прусская, и польская стороны всячески пытались ее отсрочить. Однако предотвратить ее было невозможно. Мирных средств уже было недостаточно, чтобы привести в порядок затвердевший геополитический рельеф.

Тем временем внутри орденского государства оформились политические группировки, и прежнее равновесие между орденом, епископами, городами и рыцарством сменилось некоторым внутренним напряжением, которое при определенных внешних обстоятельствах могло вылиться во внутренний кризис. Еще в 1390 году великий магистр мог написать об орденской политике в отношении городов: «То, что они удалены от городов общины и не принадлежат к общине, нашим городам невыгодно и неудобно». Однако в начале нового века эта политика приобрела унитарный характер. Сложно сказать, оставались ли еще тогда у орденского государства общие политические и экономические интересы с крупными городами, но их весьма независимая политика, в частности, основание в 1397 году Союза ящериц (объединения рыцарей Кульмской земли), говорит о том, что внутренние отношения между государством и сословиями, представлявшими население земель, становились все более напряженными.