Иван Майский - Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)

• Название: Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)
• Автор: Иван Майский
• Издательство: Узбекистан
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1980

Автор книги работал в посольстве СССР в Англии с 1925 по 1943 год, долгое время был послом в Великобритании. Бесценные свидетельства очевидца всей предвоенной и начала военной политической карусели. Особенно рекомендуется тем, кто искренне считает, что злой Сталин отказывался от союза с добрыми демократами, ради дружбы с нацистами.

Н.Стариков

---

С 10 января началась ликвидация 6-й армии. 2 февраля последние остатки окруженной группировки гитлеровцев на севере Сталинграда сдались в плен.

Так окончилась великая битва, которая навсегда останется одной из решающих битв в истории человечества. Красная Армия захватила в плен 91 тыс. немцев, в том числе 24 генерала и около 2,5 тыс. офицеров. Истерические вопли и жесты Гитлера по этому поводу только ярче подчеркивали всю грандиозность советского успеха.

На Сталинграде наши успехи не кончились. Немцы теперь были вынуждены поспешно эвакуироваться с Северного Кавказа. Красная Армия освободила Ростов-на-Дону, Харьков, Курск, Донецкий бассейн и вышла к берегам Днепра. На другом конце фронта Красной Армией была прорвана блокада Ленинграда. Наступление советских войск продолжалось до конца февраля. Точно могучий возродившийся богатырь, эта священная рабоче-крестьянская рать неудержимо рвалась на запад, гоня гитлеровские орды.

Новые ветры над миром

На рубеже 1942 и 1943 г. над миром впервые повеяли новые, свежие ветры. Хотя великая битва на Волге еще не была закончена, кошмарные туманы фашистского засилья начали рассеиваться. Пути-дороги человечества к освобождению от угрозы гитлеровского рабства стали вырисовываться яснее. Народы подняли головы… Под датой 1 января 1943 г. у меня записано:

«Умер старый, родился новый год. Встречали мы новый год весело. Настроение было совсем не то, что год назад. Главная разница: за эти 12 месяцев мы вовсю померялись с врагом, ощутили его силу, почувствовали свою силу, сопоставили свою силу с силой врага и твердо уверились, что мы сильнее. Конечно, на сокрушение врага потребуется еще много времени и усилий, но в исходе сомнения нет. Весь вопрос состоит сейчас лишь в том, чтобы в процессе сокрушения врага самим не надорваться и не прийти к финишу в состоянии полного истощения. Для этого требуется искусное маневрирование — на поле битвы и на поле дипломатии…

Мысль невольно бежит вперед. Прежде всего, когда можно ждать окончания войны в Европе?

Я остаюсь при своем прежнем мнении, которое высказывал еще в октябре, что окончания войны в Европе можно ждать не раньше 1944 г. И то, если дела у союзников будут идти хорошо, т.е. если между ними не произойдет раскола или таких трений, которые парализуют эффективность совместных операций, и если в 1943 г. будет создан хороший второй фронт в Европе. Когда именно в 1944 г. можно рассчитывать на конец войны, трудно предвидеть, но почему-то я склонен думать: весной или летом 1944 г.».

Двойственный эффект сталинградской победы в Англии

Впечатление, произведенное в Англии победой на Волге, было огромно и… внутренне противоречиво.

Всех прежде всего поразил и захватил изумительный героизм Красной Армии и советского народа. Черчилль в мемуарах, вспоминая те дни, пишет о «великолепной борьбе и решающей победе русских армий». Люди менее официальные и более объективные выражали свои чувства значительно определеннее. Наше посольство было буквально наводнено самыми восторженными письмами по поводу успеха на Волге. Приходили депутации от рабочих, с фабрик и заводов, которые приносили поздравления и выражали уверенность в неизбежности разгрома Германии. Приходили представители общественных организаций, комитетов, групп — служащие, интеллигенты, лавочники, домашние хозяйки — и благодарили советский народ и Красную Армию за их бессмертный подвиг в борьбе с фашистской чумой. Особенно трогательны были посещения посольства школьниками и детьми.

Помню, как-то ко мне пришла группа ребят с молодой учительницей из одной ист-эндской школы, школы бедняков. С чувством некоторой робости они вошли в мой кабинет и стали с любопытством изучать мою внешность и поведение. Я усадил моих юных гостей и постарался несколькими шутливыми замечаниями рассеять их смущение и создать простую дружественную атмосферу. Учительница представила мне своих подопечных и сказала несколько вступительных слов. Потом встал очень симпатичный мальчуган лет двенадцати и произнес краткую, но умную речь от имени всех учеников пославшей их школы.

— Мы так рады, — в заключение сказал мальчуган, — что вы бьете этих проклятых наци. Мы ненавидим наци. Мы вырастем и тоже будем бить наци…

Вскочила девочка и с горячностью сообщила, что она связала уже три пары носков для «наших Томми»[248]. Языки развязались, и каждый из членов делегации старался рассказать, как он ненавидит наци и что полезного он сделал или хочет сделать для победы над ними.

Я смотрел на моих гостей и думал: «Победа на Волге спасает вас всех от смерти и открывает перед вами будущее… Может быть, вы доживете до торжества социализма на земле».

На прощанье я сказал моим юным посетителям:

— Запомните, ребята, одно: Красная Армия — это добрая армия, она хочет счастья для всех и прежде всего для таких ребят, как вы.

В такой обстановке правящие круги тоже не скупились на выражение своей радости и сочувствия. Мы с женой внезапно сделались «героями дня»: на светских и дипломатических приемах нас все поздравляли, нас все нарасхват приглашали к себе в гости, нам все старались оказать знаки внимания и признательности. Пресса и радио не скупились на похвальные отзывы о Красной Армии, о советском народе, о нравах и обычаях нашей страны.

Знаменитое Королевское общество (так называется в Англии Академия естественных наук) решило сделать памятный подарок Академии наук СССР: первое издание «Принципов» Ньютона и письмо Ньютона как председателя Королевского общества (оно существовало уже тогда) с сообщением об избрании его членом известного Александра Меншикова. Оба подарка были в торжественной обстановке переданы мне для пересылки президиуму Академии наук СССР.

А 23 февраля 1943 г. — в день 26-летия Красной Армии — британское правительство торжественно отметило эту дату в самом большом лондонском зале — Альберт-холле. Присутствовало больше 10 тыс. человек, в том числе вся верхушка официальной Англии. Были соответственные речи, соответственные поздравления, соответственные музыкальные произведения. Сталин прислал этому митингу приветственную телеграмму.

Я сидел, смотрел на все окружающее и невольно думал: «Как фантастична жизнь! Мог ли кто-либо четверть века назад предположить, что заправилы Сити и Уайт-холла будут торжественно праздновать день рождения Рабоче-Крестьянской Красной Армии, грозы буржуазии? А вот случилось же это!.. Воистину в политике никогда не говори «никогда».

Однако великая победа на Волге имела и другой, уже менее приятный эффект. Как-то в начале февраля моя жена была приглашена на один великосветский «дамский чай». Присутствовали только жены английских и союзных министров, иностранных послов, видные общественные деятельницы. Вернулась моя жена с приема в страшном возбуждении.

— Ты знаешь, о чем шла речь на этой «Chicken Party»![249] воскликнула она, обращаясь ко мне.

— Вероятно, о Сталинграде, — отозвался я.

— Да, конечно, сначала говорили о Сталинграде и по нашему адресу была отпущена соответствующая нынешним настроениям в верхах порция комплиментов, но это было не главное… Это было что-то вроде закуски перед обедом… Обед же состоял совсем в другом… Почти все время дамы горячо спорили о том, куда лучше всего поехать для того, чтобы отдохнуть и развлечься после окончания войны!

— Ого! — невольно вырвалось у меня. — Знатные леди слишком опережают события.

— Еще как! — продолжала жена. — Большинство рассуждало так: теперь, после Сталинграда, ясно, что немцы будут разбиты и притом в самом близком будущем… Стало быть, сейчас надо думать не столько о войне, сколько о том, что делать после победы… И первое, что им приходит в голову, это поехать куда-нибудь для того, чтобы поскорее забыть войну и вновь вернуться к обстановке и навыкам мирного времени… Но вот по вопросу о том, куда лучше ехать, между дамами разыгралась весьма оживленная дискуссия… Были разные мнения, но в конце концов возобладало одно: на привычные курорты Европы — во Францию, Швейцарию, Италию и т.д. — ехать не стоит. Европа сразу посла войны будет еще слишком разрушена, разорена, дезорганизована, в ней еще слишком многое будет напоминать о войне со всеми ее ужасами… Нет, нет! Отдых в Европе будет малоприятен… Лучше ехать в те районы мира, которые были меньше затронуты войной… И все под конец сошлись на том, что лучше всего выбрать местом для отдыха и развлечения страны Латинской Америки.

Рассказ жены о «дамском чае» меня сильно насторожил. Несколько дней спустя один небольшой разговор настроил меня еще более тревожно. У меня на завтраке был Дафф Купер, видный консерватор, бывший военный и морской министр, демонстративно вышедший в отставку после Мюнхена. Это был умный и культурный человек, способный писатель, с которым я любил вести интересные дискуссии по различным текущим вопросам. На этот раз Дафф Купер много говорил о значении Сталинградской битвы и высказывал оптимистические прогнозы на будущее. Когда мы прощались, я поинтересовался, чем он сейчас занимается.