Сигизмунд Дичбалис - Зигзаги судьбы

• Название: Зигзаги судьбы
• Автор: Сигизмунд Дичбалис
• Издательство: Ин-т полит, и воен. анализа, Центр по изучению Русского Зарубежья
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-93349-024-5

18-го февраля 2011 года в госпитале, в Брисбене (Австралия) умер один из последних ветеранов Вооруженных Сил Комитета Освобождения Народов России, солдат разведдивизиона 1-й пехотной дивизии ВС КОНР, участник боёв на Одере и в Праге Сигизмунд Анатольевич Дичбалис (1922–2011). По его распоряжению, прах будет погребен в Санкт-Петербурге.

Сигизмунд Дичбалис (СД) оставил прекрасные воспоминания о своей невероятной жизни «Зигзаги судьбы».

Как вспоминал сам Сигизмунд Анатольевич, после событий в Праге командующий РОА, генерал Андрей Андреевич Власов сказал: кто уцелеет, пусть расскажет всю правду о Русском Освободительном Движении. Именно это Сигизмунд Анатольевич и делал всю свою жизнь.

Наверное, он был единственным бойцом РОА, который вел свой собственный сайт (http://roa2.narod.ru/), отвечая на вопросы посетителей о тех исторических событиях, очевидцем и участником которых ему довелось быть. Немало найдется людей, познакомившихся с ним через его «Гостевую книгу», которым он оказал подчас неоценимую помощь в сборе материалов по истории РОА.

---

Неделю спустя мне повезло! Я нашёл под илом цепь и прицепил её к моему тросу. Оставив на поверхности хорошо заметный поплавок, пошёл я домой, предвкушая полагающуюся мне награду. Да не тут-то было! Через пару дней мой помощник-туземец доложил мне, что поплавок исчез! О, Боже, опять в этот водоворот! Да, пришлось нырять опять. Корабль общества «Бенк Лайн», уронивший якорь и цепь, вот-вот должен был зайти в порт.

Всё повторилось, как и раньше, только лишь с одной разницей — поднимаясь наверх после зацепки цепи, на глубине около двадцати метров, мне показалось, что мимо стекла моей маски проплывает что-то вроде двухсотлитровой бочки грязно-серого цвета!

Эта «бочка» была очень длинной. Целых три секунды проплывало мимо моей головы что-то, чего я не мог охватить взглядом, так это было близко! Начиная соображать, что китов в наших водах нет, и что это должна быть акула метра четыре длиной, я действительно увидел удаляющийся от меня огромный хвост.

«Вот, сейчас она развернётся, и мою награду за нахождение якоря получит кто-то другой!» — подумал я. Забыв все правила возвращения на поверхность, начал я подниматься к плоту, не дыша от страха.

И вот на этот раз, вернувшись и медленно проплыв между мною и плотом наверху, эта акула спасла меня от тяжёлого кровотечения в лёгких. Это было бы наказанием мне за слишком быстрое возвращение на поверхность из глубины, где давление вдыхаемого сжатого воздуха превышает две атмосферы. Мои лёгкие просто бы разорвало. Остановившись на глубине 5 метров, держась за трос и следя взглядом за уплывающей акулой, я начал вдыхать воздух уже нормальной степени сжатости. Акула проплывала мимо без единого движения плавников или хвоста — ну прямо, как торпеда. Если бы мне не было так страшно, можно было бы любоваться и её обтекаемостью, и величиной, и грацией! Но мне было не до этого. Как я преодолел последние пять метров до плота, не помню. Ждавший меня на плоту туземец подхватил меня за пояс и вытянул меня и всё, что было на мне, на плот. Снимать тяжёлые цилиндры в воде уже не было времени.

Работа под водой

Плавник акулы был виден на поверхности и делал большой круг вокруг плота. Моего помощника трясло от происшедшего — он видел всё через ведро со стеклянным донышком, которое мы употребляли для осмотра дна.

Он рассказал мне, как акула ходила кругами, как бы рассматривая меня — пригоден ли я на закуску, задолго до того, как я её заметил.

От мысли, что его недельная зарплата может пропасть (дело было в пятницу), если что случится со мною, он хотел, было, прыгнуть мне на помощь в воду с моей крупнокалиберной винтовкой, заряженной взрывными патронами для такой цели, но побоялся. Уж больно велика была эта акула!

Причалив к мостику у дома (я строил его на самом берегу), мы занялись менее опасными делами. Я решил, что такие подводные вылазки не позволят мне дожить до старости. Но говорят же, что «человек предполагает, а Бог располагает». Так и случилось. Второе подводное задание предложил мне наш местный начальник порта. Нефтяная компания «Шелл» намеривалась проложить нефтепровод через узкую гавань города Маданга. Огромные нефтеналивные судна не могли разворачиваться в гавани без опасности наскочить на рифы, которых было здесь хоть отбавляй. Но так как во время войны американцы побросали в гавань не только джипы, грузовики и самолёты, но и огромное количество боеприпасов и взрывчатки, чтобы не тащить всё это назад в Америку, прокладывать нефтепровод было опасно. Мне было предложено сделать что-то вроде подводной карты с нанесением на ней мест с кучами снарядов, боеприпасов и всего другого, что может быть опасным для землечерпалки. Предложили мне за эту работу четыреста фунтов стерлингов. Отказаться я просто не мог, это было целое состояние! Проведя под водой целый месяц (от четырёх пополудни и до темноты, когда все акулы выходят на охоту), я ни одной акулы не видел. Нанёс все, как было надо, по квадратам, на морскую карту и получил честно заработанные деньги.

Сообщение в местной газете об инцидентах с акулами

Говорят, дуракам счастье! Да, тут мне повезло! А деньги мне были нужны позарез. В Германии лежала в госпитале моя жена, ожидавшая нашего ребёнка. Мне не хотелось, чтобы родители Труды содержали мою супругу на свои средства. Каждый месяц я высылал тридцать фунтов стерлингов для покрытия расходов. Доставались эти деньги мне с трудом (это было ещё до того, как я заработал 700 фунтов на двух заданиях, чуть ли не стоящих мне жизни). На мои не очень жирные доходы от фотографии мне надо было постоянно заказывать новый материал из Германии, Японии или США, строить дом и студию и платить зарплату четырём туземцам. После того, как месячная сумма для содержания жены в госпитале высылалась в Германию, на еду оставалось очень мало — слава Богу, я не пил! После моей работы в баре я смотреть не мог на спиртное, даже чай мне не так уж нравился!

В гавань Маданга заходили корабли с грузом из Австралии, Англии и Японии. Разгружать их можно было лишь примитивным способом — без кранов, только с помощью корабельных лебёдок и множества туземных рук. По ночам работал я помощником подрядчика по погрузке и разгрузке судов. В полночь — «обеденный» перерыв.

Я получал для распределения между грузчиками-туземцами несколько вёдер варёного риса и пару ящиков мясных консервов в жестяных банках. На пристани выстраивались мои работяги — с мисками или с банановыми листьями вместо тарелок. Каждому я давал по банке консервов, а рису столько, сколько он сможет съесть. Всегда много оставалось, рис варили в три смены. Этот рис поддерживал и меня!

Работали мы в трюме. Жара, вонища, пыль… Нередко происходили несчастные случаи от падающих вниз мешков, ящиков. Иногда и сами туземцы от усталости и недосыпания сваливались с узких трапов, ведущих в трюм. Утром меня ждали душ и пара часов сна. Днём я занимался фотографией, а вечером, когда приходили корабли, надо было опять в трюм, считать нагруженные мешки с копрой (ядрами кокосовых орехов) и составлять акты о ЧП. Так проходило время у меня — тридцатичетырёхлетнего парня, вступившего на путь капитализма. Денег было мало, а жить хотелось!

Но скоро наступил перелом в моем «бизнесе». Нырянием заработал я хорошую сумму денег. Вложил их в новую аппаратуру — фотоаппараты, магнитофоны и т. п. Удалось закончить первый этаж моей постройки, где помещалась студия и магазин. Второй этаж был тоже под крышей, но без стен, только столбы по углам.

Как-то под вечер, растирая уставшие в тёмной комнате глаза, увидел я остановившийся автобус общества авиалинии «Квантас». «Вот злая шутка! — подумал я, — кому-то что-то понадобилось в этот поздний час, просто некогда отдохнуть». Из автобуса вышла женщина с грудным младенцем. «Ах, — мелькнуло у меня в голове, — наверное, фотографии на паспорт». Дверь открылась, и вошла… Труда!

— Здравствуй! Я привезла тебе твоего сына!..

Эти слова потрясли меня сильнее, чем встреча с акулой, о которой я уже рассказывал. Не предупредив меня (хотя и уверяла меня жена, что выслала телеграмму), прилетела она с ребёнком, не дав мне возможности подготовиться к такой встрече. То, что я — отец, знал я, но как-то не мог осознать это полностью. Я долгое время был один, работал, не покладая рук, вот и отвык чувствовать себя семьянином. Смотрел я на жену и ребёнка, не зная, что сказать!

Придя в себя и расцеловав жену, я взглянул на то, что должно было быть моим сыном. Ему было жарко в пелёнках и его кулачки (вижу, как сейчас) старались сбросить всё то, что мешало ему приблизиться к материнской груди. Не будучи по натуре очень сентиментальным, я повёл жену с ребёнком на верхний этаж и, показывая на двуспальную кровать под сеткой от комаров с одной простыней и одним одеялом, развёл руками. Всё остальное, упакованное в ящики и мешки, осталось на том острове, где мы жили с Трудой после ухода из отеля. Без маленького Яна (так назвала жена нашего сына в память моей матери) сели бы мы в каноэ и погребли бы к нашему острову, но с ним так поступать было нельзя.

Одно лишнее движение — и пришлось бы, держа младенца одной рукой, другой поддерживать жену на поверхности. Мы решили устраиваться на ночь, как сумеем.

Но — «не имей сто рублей, а имей сто друзей», а я всегда добавлял: «И возьми с каждого по пятёрке!» Вот так я и поступил. Напротив, через дорогу, стояло двухэтажное здание банка. Наверху жили шесть молодых парней — банковские служащие, мои друзья по взводу Добровольной армии Новой Гвинеи. Отряды Добровольной армии формировались с санкции правительства и были как бы в запасе, на всякий случай! Этих ребят я учил снайперскому делу и «борьбе без оружия». Ребята меня очень уважали за мою меткую стрельбу и приемы, которые стоили им нескольких вывихнутых рук и не поворачивающихся шей. Вот к ним-то я и пошел. Возвращаясь назад с охапкой простыней и одеял, я чуть не уронил бутылку холодного шампанского и коробку с сыром, хлебом и икрой, насильно врученной мне ребятами из банка.