Гвинет Рамон - Досадная ошибка

• Название: Досадная ошибка
• Автор: Гвинет Рамон
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-7024-1130-7

Ник любит Лиз. Лиз тоже любит Ника. Но к семейной жизни с ним еще не готова. Ведь тогда ей придется расстаться с мечтой, что она лелеяла с самого детства, — стать знаменитой журналисткой. И девушка выбирает карьеру.

Прошло пять лет. Лиз достигла всего, чего добивалась. Однако желанная цель не сделала ей жизнь счастливой и наполненной. Она понимает, что для счастья ей нужен Ник, и только он. Но сможет ли он простить ее и не обернулась ли его любовь ненавистью к ней или хуже того — равнодушием?..

---

— Приятно это слышать, но думаю, что твои родственницы быстро определят, что на мне самый обычный ширпотреб, выпускаемый большими тиражами. Не то что их туалеты, в большинстве своем от известных кутюрье.

— Зато мои родственники-мужчины не разбираются в женской моде. Они будут смотреть не на платье, а на его обладательницу. А ты вполне соответствуешь мужскому вкусу.

С этими словами он еще раз оценивающе посмотрел на ее осиную талию, обозначенную серебряным ремнем, округлые бедра, длинные ноги. Затем он нежно поднял ее руку и коснулся губами тыльной стороны ладони, там, где бьется пульс.

От неожиданности она вздрогнула, по телу разлилось приятное тепло. Но через мгновение все было кончено: он отпустил ее руку и молча ждал, когда Лиз сядет в освобожденное отцом кресло. Стараясь не выдавать волнения, вызванного нежным прикосновением его губ, она села в большое кожаное кресло.

— Как тебе понравились мои американские родственники?

— Мне немного не по себе, — призналась Лиз. Это относилось также и к его поцелую руки. Интересно, что стало бы с ней, если бы он поцеловал ее в губы?

— Ты хочешь сказать, что они слишком сдержанны и сухи в общении? А разве русалка может испытывать робость? — И не давая ей ответить, добавил: — У меня точно такие же чувства. Я очень похож на своего отца, но крайне редко виделся с ним в детстве. Мы не играли с ним ни в какие игры, я не доверял ему своих маленьких секретов. Он никогда не разделял моих идей. Между нами нет такой прочной связи, как у тебя с Джеком. Я хотел бы, чтобы такая связь существовала между мной и моими детьми, когда они у меня будут. Единственное место, где я чувствую себя по-настоящему дома, это палаццо «Сан-Пьетро».

— А когда ты снова приедешь туда?

— Не знаю. Там надо еще кое с чем разобраться, но пока у меня нет на это времени. А когда Джек прибудет туда?

— Возможно, в следующем месяце. Я очень надеюсь, что мне удастся выкроить несколько дней и навестить его. Знаешь, я все время беспокоюсь за него.

— Знаю, только не надо этого делать сегодня. В день свадьбы принято веселиться и не думать о грустном.

Догадывается ли он, что его совет напомнил ей о существовании той, которая занимает ее мысли с момента их встречи? Оставалась лишь одна загадка: почему он так нежно целовал ей руку, если Джейн Треверс его избранница?

Открылась дверь, и вошла миссис Вернон.

— Ник, ты не знаешь, куда подевался отец?

— Он пошел узнать насчет кофе.

В молодости Маргарет Вернон, по-видимому, была необыкновенно красивой. Но сейчас, когда ей было под шестьдесят, она никак не могла примириться с тем, что годы, а с ними и ее привлекательность безвозвратно уходят. И модная прическа, и платье, и ухоженные руки с пальцами, унизанными кольцами, — все говорило о том, что эта женщина тщательно следит за своей внешностью, тратя на это сотни часов и тысячи долларов.

— Я бы охотно выпила шампанского. Ты не принесешь, дорогой? — обратилась она к пасынку.

Когда Ник вышел, она села в кресло напротив Лиз, внимательно изучая ее.

— Агнесс пребывает в состоянии прострации с того момента, как они объявили о своей помолвке. Если бы я не взялась за дело, неизвестно, чем бы все закончилось. — Она посмотрела на свои золотые с бриллиантами часы. — Скоро приедут Габриелла с Антонио. Они летят из Бостона и переночуют сегодня в загородном клубе. Вы еще не встречались с матерью Ника?

Лиз покачала головой. Она очень удивилась, узнав, что первая жена Эрнста Вернона и ее второй муж тоже приглашены на свадьбу. Наверное, решила она, так заведено в высшем обществе, что бывшие жены и мужья встречаются друг с другом в сопровождении очередных супругов.

— Ее пригласила Агнесс. Не думала, что она приедет, но, видимо, ее заинтриговали несмолкающие слухи о том, что ее сын трудится над внедрением какого-то своего гениального изобретения не один. — Помолчав немного, она прибавила: — Габриелла — типичная итальянка. Она и Эрнст — это две противоположности, а Ник соединил в себе чувственность матери с практичностью и целеустремленностью отца.

В эту минуту появились мужчины. Ник нес поднос с кофе, а отец бутылку «Вдовы Клико» в ведерке со льдом. Лиз пребывала в замешательстве. Интересно, что означают слова «несмолкающие слухи» и особенно «не один»? Уж не хотела ли Маргарет сказать, что Ник влюблен в Джейн? Неужели его нежный поцелуй был всего лишь проявлением галантности, и не более того?

Взяв в руки бокал из венецианского хрусталя, в котором искрилось шампанское, и сделав глоток, она немного повеселела, но не могла удержаться от мысли, что лучше бы они были сейчас на борту «Морской звезды» и пили молодое вино из обычных стеклянных стаканов. Она знала, что богатый, сверкающий роскошью дом не ее место. Для нее он ни в какое сравнение не идет с так любимым ею палаццо «Сан-Пьетро», окруженным огромным одичавшим парком, а его кристально чистые окна не могут соперничать с замутненными стеклами виллы, скрывающими от посторонних глаз нежилые комнаты, где под вековой пылью хранится память о многих поколениях итальянской ветви семьи.

На дорожке, хорошо просматривавшейся из окна особняка, появился лимузин.

— Наверное, это твоя мать, Ник. Поздоровайся с ней и пригласи сюда, — велела Маргарет. — У нас есть полчаса до приезда остальных гостей.

Лиз удивилась, когда он взял у нее из рук бокал и поставил его на столик рядом с креслом.

— Пойдем, я познакомлю тебя с мамой, — предложил он.

Выйдя из библиотеки, она поинтересовалась:

— Разве тебе не хочется побыть наедине со своей матерью?

— Ты говоришь так, потому что никогда раньше не встречалась с моими родителями. — Ник шел рядом, поддерживая ее за локоть, отчего у Лиз по телу разлилось блаженное тепло. — У тебя неверное представление о семейных связях и семье в целом. Отношения между членами моей семьи далеки от привычных тебе представлений. Нас можно видеть вместе лишь на крупных торжествах, таких, как свадьбы, похороны, юбилеи, а в остальное время каждый идет своим путем.

— Но Маргарет сказала, что… — Лиз осеклась.

— Что она сказала?

— Что твоя мама обожает тебя, — выкрутилась она.

— Маргарет постоянно твердит, что сама без ума от своих детей. Полагаю, это происходит только тогда, когда они во всем слушаются ее, — насмешливо отозвался он.

Раздался мелодичный звонок в дверь, и Ник открыл. На пороге, увитом по случаю бракосочетания белыми цветами, стояли мужчина и женщина.

— Доменико! — воскликнула женщина и обняла его.

— Здравствуй, мама. — Они поцеловались, после чего Ник повернулся к ее спутнику. — Как дела, Антонио?

Отчим пожал ему руку и дружески похлопал по плечу. Он был коренастый, на голову ниже своего пасынка.

— Мама, познакомься, это Лиз Адамс.

— Рада видеть вас. Агнесс называет вас русалкой Ника. Если не ошибаюсь, вы знакомы с моим сыном еще с детства?

— Да, но только я была в те годы ребенком, а Доменико был почти взрослым мужчиной.

— Ох, только, пожалуйста, не напоминайте, сколько ему сейчас лет. В такие минуты я чувствую себя древней старухой. Правда, я родила его очень молодой, но разве есть на свете женщина, любящая считать свои годы? А это мой муж. Мы тоже знали друг друга с детства, но прошло много лет, прежде чем мы соединились.

Антонио поцеловал Лиз руку. Затем все четверо направились в библиотеку, где их ждали Маргарет и Эрнст. Впереди шли мать с сыном, а за ними Лиз и Антонио. Отчим плохо говорил по-английски и очень обрадовался, что Лиз свободно изъясняется на итальянском. С той минуты он практически неотрывно находился при Лиз и с воодушевлением болтал с ней. Она не возражала, потому что, как и он, чувствовала себя довольно неуютно среди многочисленных родственников и гостей, все прибывавших и прибывавших.

Последней приехала та, которую так ждала Лиз, — Джейн Треверс. Лиз и Антонио стояли всего в метре от резной дубовой лестницы, украшенной цветами, когда мимо них проплыла привлекательная рыжеволосая женщина и устремилась к молодоженам с поздравлениями. На ней было простое трикотажное платье светло-зеленого цвета средней длины. Единственным украшением ему служила длинная нитка бус из темного нефрита. Она разговаривала с новобрачными, когда Ник вышел из гостиной и направился к ней. Не было никакого сомнения, что он ждал приезда Джейн и обрадовался ее появлению. Их радость была взаимной, поскольку, обернувшись к нему, она расплылась в нежной улыбке.

Лиз видела, как они обнялись, и с горечью поняла, что все ее надежды рухнули. Эти двое были просто созданы друг для друга. Неудивительно, что слухи на их счет не умолкали. Она повернулась к Антонио и завела разговор с ним о тех портах, где они с дядей часто причаливали во время своих ежегодных скитаний по морям. Но ее собеседник не мог ничего сказать о них. Уроженец севера Италии, он ни разу не был на юге страны. Восхваляя красоту родных мест, он внезапно замолчал, и в ту же минуту Лиз почувствовала, что кто-то тронул ее за плечо. Оглянувшись, она увидела Ника и рыжеволосую красавицу.