Велиар Архипов - Эротические страницы из жизни Фролова

• Название: Эротические страницы из жизни Фролова
• Автор: Велиар Архипов
• Жанр: Эротика

---

А когда вернулись и отсмеялись, Катька таки все с ним перепопробовала, ‒ и так, и сяк, и в постели, и в кресле, и на полу, а Ирка давала им советы, и тут же сама подставлялась показать, а у Катьки почти все получалось, но получалось совсем не так, иногда хуже, а иногда даже лучше и удобнее, и Виктор не скрывал ничего перед ними, и они тоже, и Катька ужасно гордилась, если что-то у нее получалось лучше, но все равно смотрела на свою любимую учительницу благодарными ученическими глазками.

А когда субботний рассвет совсем высветлил снаружи оконные шторы, они, наконец, дошли до того состояния, которое должно было завершить их безумную ночь, и пролились друг в друга всем тем, что за нее накопили, и каждому досталось от двух других столько, что они не верили своим ртам и влагалищам, что такое обилие вообще возможно.

А потом повалились счастливые и насыщенные, повалились кто как, и даже не пошли обмываться, а сразу уснули как под наркозом, а через несколько часов почти так же одновременно проснулись и чуть не ухохатывались от удивления, высвобождаясь из невообразимого сплетения своих тел и отростков.

А помывшись, жадно ели и пили все, что попалось им в холодильнике, с веселыми приколами обсуждали острые моменты минувшей ночи, пока Ирка не сказала Катьке, почему бы той не придти и на субботнюю ночь, ведь Витька приедет не раньше воскресного полдня, и они тоже свободны, и отоспаться все успеют, а Катька бросилась с ногами на ее колени и стала обцеловывать ее жирные от рыбной консервы губы и говорить, что да, конечно, вот только сходит оборвать провода, а потом съездит на междугородку и позвонит в санаторий маме, а также в Сумы, ‒ сделать Витьку виноватым, чтобы потом легко доказать ему, что она вообще еще целка.

И стала быстро собираться, будто боясь, что этот противный Иринкин муж вдруг что-нибудь передумает и отменит еще одну, может быть преддолгоразлучную медовую ночь такого желанного разврата. А уже перед самым выходом знакомым Виктору жестом приподняла высоко задок своего платья и кокетливо пошевелила попкой, словно обещая отдать ее им на съедение.

>Я этой ночью благодаря вам будто очистилась от чего-то скверного, ‒ молча сказала Ирка, и, не слушая ответа, не выражая ни малейшего намерения убирать на кухне или менять запятнившуюся простынь, сбросила халат и упала голая в какое-то приятное свое сновидение.

>А с меня будто короста спала, ‒ ответил ей Виктор и принялся наводить порядок в квартире.

6. Флора

В четверг 31 июля Ирина и Виктор пришли с работы почти одновременно и сразу стали возиться на кухне. Надо было срочно закладывать в малосолку огурчики, ‒ это было любимое лакомство обоих детей: чтобы маленькие, чтобы хрумтели, и чтобы не переквашенные; запекать буженину: чтобы с толстыми мясными прослойками, чесноком и черным перчиком в чуть-чуть и чтобы настоялась на холоду дня два; печь коржи для наполеона, ‒ это вообще, без этого любой их праздник ‒ не праздник.

Они с нетерпением ждали субботы, жили теперь только этим днем, почти забыв обо всех своих половых приключениях. Тем более, что все закончилось почти благополучно, если не считать желтоватого пятна под левым глазом у отца, но этому они уже придумали клевое объяснение. А с Катькой вообще все отлично уладилось, ‒ виноватый Витька запаял провода и почти убедился, что она еще девочка, тем более, что как раз в тот момент у нее начались месячные. На работе Катька вела себя абсолютно непринужденно, и даже как бы благосклонно отвечала на заигрывания новенького шустера Коли, взятого месяц назад в подручные Варламову. И тоже жила в ожидании, ‒ ждала родителей, чтобы сообщить им свою замечательную новость.

Они успели заложить в специальную кадку огурцы, распространив по всей квартире роскошный запах укропного рассола, когда в дверь вдруг позвонили, и Виктор пошел открыть и посмотреть, кто это там еще пришел.

Перед ним на лестничной площадке оказалась великолепная дама, в которой он не сразу узнал врачиху Флору, а когда узнал, насторожился демонстративным как бы непониманием, ‒ какого хрена, мол, она здесь оказалась.

‒ Я одна, ‒ сказала она с какой-то хрипотцой в голосе. ‒ На две минуты.

‒ Хорошо. Проходите.

Он провел ее мимо кухни в комнату. Ирка, конечно, увидела и сразу узнала ее, но так и осталась там заниматься своими делами.

‒ Я пришла… от всех нас… принести извинения… за то, что произошло, ‒ явно волнуясь, произнесла она, после того как уселась на краешек предложенного ей места в кресле, лицом к окну. ‒ Мы все… очень не хотели бы, чтобы у вас сложилось о нас дурное впечатление.

Он молчал, ожидая, что она еще скажет. И сам не садился. Две минуты он мог и постоять.

‒ У тебя, я вижу, все в порядке… с глазом, ‒ продолжила она, ‒ и у Миши тоже все обошлось. Его прооперировали. В ту же ночь. Очень удачно. Даже шрама почти не будет, ‒ мы вызвали профессора, который шьет просто уникально. Миша очень переживает, что так случилось… Просил передать, что ему очень стыдно. И что готов лично просить прощения.

‒ Мы с ним квиты.

Она старалась высоко держать голову, и от этого на шее очень четко обозначались рельефы несколько увеличенной щитовидной железы. Говорят, после Чернобыля у очень многих людей такое. Особенно у тех, кто попадал в зону. Может, и она там побывала?

‒ И все остальные тоже… хотели бы лично извиниться.

Этого еще не хватало. Как-нибудь обойдемся. Он хотел ей так и сообщить, но почему-то передумал.

‒ Это излишне. Примите Вы лично и передайте всем Вашим друзьям также и наши извинения. За то, что мы пришли и испортили вам вечер. Мы из другой жизни.

‒ Я… мы… хотели бы вас видеть в эту пятницу. Завтра.

‒ Трахаться в жопу? ‒ злобно спросила Ирина, внезапно появившаяся в створе дверей.

‒ Нет, ‒ вздрогнув от неожиданности, но, не поворачивая к Ирке головы, виновато ответила Флора, ‒ этого больше не повторится.

‒ А что повторится? ‒ так же зловеще переспросила Ирка.

‒ Ничего. Мы… мы должны извиниться. Объяснить так, чтобы вы нас поняли и простили. И помириться. Все будет иначе. Вот увидите, вы все поймете. И простите. Мы забылись, понимаете? Вы показались нам такими сильными, свободными, раскованными. Сильнее всех нас. Настоящая самка и настоящий самец. Никто из нас до этого еще не видел такой вот… истинной человеческой самки… и такого необыкновенного самца… Никто даже представить себе ничего подобного не мог… Мы просто потеряли голову. Забылись. Это была наша ошибка, страшная ошибка…

Ирина застыла, чуть ли не почернев от негодования.

‒ Как ты меня обозвала, сучка драная?! Самка?

‒ В самом лучшем смысле… ‒ растерянно опомнилась Флора. ‒ В настоящем, исконном, от слова "сам". Это не оскорбление, Ира. Совсем наоборот. Я опять забылась… прости.

Но Ирка не слушала ее пояснений. Она была готова выцарапать ей глаза.

>Подожди, не дерись. Ты же видишь, она намеренно провоцирует нас. Остынь сейчас же! ‒ молча крикнул ей муж.

>С какой стати!? Она пришла в мой дом, и нагло обзывает меня самкой!

>Ей зачем-то нужна драка. Разве ты не чувствуешь этого?

‒ Ирочка, дайте мне десять минут. Я все объясню. Вы все поймете.

‒ Вы просили две. Теперь Вам нужно еще десять, ‒ недовольно заметил Виктор.

‒ Витя, не гоните меня так… больно. Я вам ничего плохого не сделала. Выслушайте меня.

‒ Хорошо. Выслушаем. Десять минут, ‒ выдавил из себя Виктор, приказав глазами жене сесть подальше, на диван. ‒ А потом прощаемся. Навсегда.

Видимо, заготовленная ею заранее речь оказалась несостоятельной, и она замешкалась, не зная с чего начать, нервно теребя на коленях нечто среднее между сумочкой и косметичкой.

‒ Я… долго создавала эту нашу… большую семью. И… очень дорожу ею. Мы не сразу сошлись. И не сразу стали такими открытыми друг другу. Все происходило постепенно. Это с вами на нас какое-то безумие нашло…

Сначала мы вчетвером были, с Валерией и Жаном. Началось это с Валеркиных родов, ‒ у нее Валентин Стасенку принимал, ну и разрешил Жану присутствовать в родзале. Мы тогда с ними вообще еще не были знакомы. А после выписки Жан стал к нам почти каждый день ходить за советами разными, и Валерку с собой приводить, чтобы Валя ее посмотрел, и обязательно просил, чтобы руками, ‒ считал, что так быстрее и лучше заживет, потому что у Вали руки хорошие, и признался тогда, что и ему, и Валерке необычно приятно, когда он вводит ей во влагалище руку. Так и пошло… Мы очень полюбили друг друга. Сначала просто менялись, ‒ я с Жаном, а Валя с Лерой спали, ‒ или рядом в разных постелях, или Жан приходил ко мне, а Валя уходил на всю ночь к ней. Мы и сейчас иногда так делаем, если возникает необходимость… побыть в постели наедине не с женой или мужем, а с… любовницей или любовником. И ни разу не поссорились, ‒ до сих пор. А потом и в одной постели стали спать, разные необычные услады придумывать.