Ребекка Пейсли - Сердечные струны

• Название: Сердечные струны
• Автор: Ребекка Пейсли
• Издательство: Русич
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-88590-593-2

«Требуется высокий, темноволосый, голубоглазый мужчина для зачатия ребенка. Оплата за услуги 100 долларов золотом».

Когда Теодосия дала в газету такое объявление, она желала только одного — родить ребенка для своей бездетной сестры. Мужчины стали слетаться словно мухи на мед и ей пришлось подумать о телохранителе. И кто бы мог предположить, что Роман Монтана, призванный защищать Теодосию от претендентов, не сможет защитить самого себя от чар своей прекрасной подопечной.

---

— Почему ты не оставил Флору и ее дочерей, Роман? Я понимаю, что ты был еще очень молод, но с таким мастерством, как у тебя, ты мог бы пробить себе дорогу в мире.

Искренняя печаль, которую он услышал в ее голосе, тронула его так глубоко, что он не мог ответить сразу.

— Думал, что ферма однажды перейдет ко мне — Флора всегда говорила, что стану хозяином, когда мне исполнится восемнадцать. Боже, я любил ту ферму, Теодосия, — признался он, сжимая руку в кулак. — Она была моим домом, и отец с матерью там похоронены. Не представлял, как могу оставить ее, особенно, когда поверил, что она станет моей. Хотелось доказать Флоре, что сделаю с фермой, помнил ее слова о грязном фермере, поэтому твердо решил превратиться в ранчеро прямо у нее на глазах.

Теодосия увидела, как побелели его пальцы, сжимающие рукоятку ножа.

— Ты не получил ферму, да, Роман? — спросила она.

Он на мгновение отвернулся, ибо боль была настолько невыносимой, что ему не хотелось, чтобы она увидела ее.

— Нет, не получил. Она обманула меня, солгала про завещание, поэтому, когда отец умер, ферма и все остальное перешли к Флоре. Она врала, заставляя меня работать на нее. Миллион раз я спрашивал себя, почему не попросил посмотреть отцовское завещание, но так и не нашел ответа. Не знаю, почему верил ей — просто не знаю. Но скажу одно: из-за этого продолжаю чувствовать себя полнейшим болваном, каждый раз, когда вспоминаю об этом, обзываю себя круглым дураком.

Теодосия поняла, что у Романа были веские причины не доверять женщинам. Флора Монтана достойна лишь презрения, а предательство, которое он испытал ребенком, просто немыслимо.

— Роман, — начала она, призывая на помощь все свои знания, полученные за годы напряженной учебы, — человеческий мозг непостижим во многих отношениях. Иногда, переполненный сильной печалью, вырабатывает определенный механизм, защищая и сохраняя здравомыслие.

Он повернулся и посмотрел на нее — в его глазах мелькнула надежда — она поможет ему почувствовать себя лучше.

Перед Теодосией возникли два Романа — недоверчивый мужчина и обиженный маленький мальчик.

Сделав судорожный вздох, она подбирала слова с величайшей осторожностью и заботливостью.

— Ты поверил в обещания Флоры, потому что не мог представить себя без земли, которая так много для тебя значила, отгородился от страшной перспективы, чтобы не мучить себя, ведь ты любил землю больше, чем ненавидел Флору, и эта любовь давала тебе силы выносить ее холодное отношение к тебе. Такие чувства не говорят, что ты глупый, Роман, а показывают доброе сердце, полное прекрасных мечтаний.

Слушая, как она говорит, он ощутил покой и уверенность: не раз подтрунивая над ее гениальностью, теперь был признателен и благодарен, ибо всего за несколько секунд ее мудрость похоронила его многолетнее самоосуждение.

— Роман, — мягко продолжила она. — Как ты узнал, что ферма не будет твоей?

Он встретился с ее ласковым взглядом.

— Флора познакомилась с мужчиной по имени Рексфорд Дрисколл в ближайшем городке Хоук Пойнт. Только раз взглянула на него и практически бросилась ему в ноги. Дрисколл только недавно проиграл свою землю в карты и отправлялся на Восток. Кажется, он говорил, что приехал из Вирджинии.

Увидев наш дом и ферму, предложил Флоре руку и сердце, она согласилась. Я не ходил на свадьбу, и вот после церемонии она бросилась искать меня. На кукурузном поле еще в свадебном платье объявила, что продает ферму. Корзина с кукурузой выпала из моих рук, она, казалось, не заметила и продолжала о том, что отец не оставил завещания, и ферма поэтому принадлежит ей.

Он со злостью воткнул лезвие ножа в ветку дерева.

— Я не спал всю ночь, все бродил по земле, которая, как считал, принадлежала мне. Но сколько бы ни думал… как бы быстро и далеко ни ходил, не мог придумать, как убедить Флору сохранить землю — у меня не было денег, и понимал, что она не отдаст ферму просто по доброте душевной. На следующий день после обеда ферму купил торговец из Хоук Пойнта, планировавший выращивать павлинов, которых охотно покупают богачи, чтобы украсить свои парки чем-то красивым и экзотичным. На моей земле — павлины.

Покачав головой, он потер затылок и мускулы плеча.

— Не знаю, сколько получила Флора за ферму, но, наверное, немного. Она была небольшая, но земля на ней плодородная. Дрисколл забрал Флору, Корделию, Веронику и деньги с собой на Восток — сомневаюсь, что их надолго хватило с такими женщинами.

— Флора ничего тебе так и не оставила? — спросила пораженная Теодосия. — Совсем ничего?

— Кобылу-мустанга, — ответил Роман и улыбнулся. — И только потому, что считала ее никудышной. Ее звали Ангель. Она и стала матерью Секрета, а его отцом — английский чистокровный Дрисколла. Как я уже рассказал, все произошло ночью, когда все спали. Так что, насколько я понимаю, Дрисколл и Флора не разорили меня до конца — помогли точно узнать, какую породу лошадей следует выращивать на ранчо, и с тех пор я иду к этой цели.

Глубина его силы и решительность так поразили Теодосию, что слезы снова навернулись на глаза.

— Ты понимаешь, как замечательно, что ты стал таким, какой ты есть, Роман? Многие люди, чье детство прошло подобно твоему, живут всю жизнь, увязнув в жалости к себе, постоянно сомневаясь, боясь мечтать, не говоря уже о попытках достичь эту мечту. Ты не только знаешь, чего хочешь, но уже многого добился.

Ее похвала еще больше успокоила Романа, наступило облегчение от того, что он поделился своим прошлым с тем, кому был небезразличен настолько, чтобы по-настоящему быть выслушанным.

Он закончил резать сук дерева и сунул нож обратно в чехол.

— Воспоминания, о которых я тебе только что рассказал, грустные, Теодосия, но были и хорошие: мальчишкой я был предоставлен сам себе, придумывая множество забав; когда удавалось улизнуть, часами играл в стороне от дома.

Она представила его маленьким мальчиком, бегающим по всей ферме и изучающим все, что встречалось на его пути. Этот образ тронул ее сердце.

— Во что ты играл?

Он не ответил. Рассказать Теодосии о своих детских забавах — половина дела, он покажет ей и убедит принять участие в них — и это окажется делом несложным.

Улыбнувшись, постучал по клетке Иоанна Крестителя.

Попугай среагировал выплескиванием воды.

— Я собираюсь закупить испанских кобыл в Мехико, — заявил он.

— Да? — уточнил Роман. — Какое совпадение. Я тоже.

Птица заморгала.

— Я много читаю и в особенности люблю философию.

— А я люблю читать про секс, — заявил Роман.

— Не подстрекай его, Роман, — пожурила Теодосия. Она протянула руку к клетке и попыталась встать.

— Посиди здесь минутку, — остановил ее Роман, поднимаясь. Он примостился рядом с ней, присел на корточки и крепко ухватился за ствол. — Теперь вставай.

Держа клетку одной рукой, она уселась на спину Романа, обхватила его ногами за пояс, а второй рукой за шею. Когда он спускался, ей открылось то, что он вырезал на суку дерева.

Ее сердце екнуло.

Она видела свое имя, витиевато начертанное на университетских дипломах, выгравированное на золотых украшениях и на множестве других изящных вещах, и никогда — на ветви могучего дуба.

ГЛАВА 14

На следующее утро, выйдя из гостиницы Энчантид Хилл, Роман встретил хозяина, чистящего медные урны, установленные у двери.

— Доброе утро, мистер Монтана, — приветствовал он. Роман кивнул.

— Нельзя ли поменять дверную ручку комнаты номер два? Трудно открывается.

— Боже милосердный, собирался же сделать это еще на прошлой неделе: человек, который останавливался в этой комнате, не смог выйти, оказавшись запертым изнутри, пока кто-то не услышал его крики.

— Так поменяете?

— Непременно, мистер Монтана. Непременно.

Удовлетворенный, он вышел на улицу, удивляясь суете, представшей его глазам: многие мужчины чистили фасады и стены домов, женщины подметали тротуары, мыли окна, высаживали ярко-красные герани в кадки, расставленные по двум сторонам улицы; подростки выбивали пыль из ковров; даже дети работали — улыбаясь и смеясь, бегали по улице, развешивая красные, белые и голубые ленты на каждом столбе.

Роман решил, что через город проезжает какое-то высокопоставленное лицо, или, возможно, мэр отмечает день рождения. Пожав плечами, направился в телеграфную контору и отправил очередное послание Теодосии сестре и зятю. Она телеграфировала Лилиан и Аптону при любой возможности, если не могла отправить письма. Во всех посланиях сообщалось о продолжении изучения гибких речевых отклонений. Роман понятия не имел, что это такое, но решил — этот предмет слишком скучный, чтобы утруждать себя выяснением подробностей.

Следующим пунктом его визита стал магазин: пятнадцать минут спустя в его руках поблескивала сталью новая винтовка взамен той, что отдал Маманте, и под мышкой была зажата весьма необычная вещица, завернутая в желтую бумагу и перевязанная ярко-красной атласной ленточкой. С этими покупками он вышел на улицу, где мальчишка, разносчик почты, вручил ежедневную газету.