Андрей Снесарев - Жизнь и труды Клаузевица

• Название: Жизнь и труды Клаузевица
• Автор: Андрей Снесарев
• Издательство: Кучково поле
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 5-901679-30-X

Книга представляет собой одно из лучших в отечественной и зарубежной литературе исследований жизни и творчества Карла фон Клаузевица.

Публикуемая работа адресована всем, кто интересуется историей отечественной и мировой военной мысли.

---

Крупнейшие исторические труды

К этим годам пребывания Клаузевица в роли директора Академии относятся его наиболее крупные и наиболее разработанные исторические труды. Так как они не являются преддверьем его главного труда, поскольку, по-видимому, созданы одновременно с последним, то с принятой нами точки зрения они представляют уже меньший биографический интерес. Для полноты картины трудов мы скажем и об этих работах несколько слов. Эти труды: «Поход 1814 года во Франции», «Поход 1815 года во Франции» и «Кампания 1799 года в Италии и Швейцарии».

Первый труд[255] — «Feldzug von 1814 in Frankreich» — состоит из двух частей: из небольшого обзора событий похода (Übersicht des Feldzugs von 1814 in Frankreich) и из критики операций (Strategische Kritik des Feldzugs…). Вторая часть разбивается в свою очередь на два отдела: рассмотрение планов сторон и критика их выполнения.

«Поход 1814 года» по своей осведомленности не отличается от остальных трудов, но в нем бросается в глаза большая систематичность стратегического анализа. Очевидно, он был писан тогда, когда программа труда «О войне» была обдумана, намечены были главные вехи, и терминология уже отчетливо уложилась в голове писателя. Намечая, например, план наступающих, он рассматривает его по такой программе:

1. Основания для наступления.

2. Сфера наступления или кульминационный пункт победы.

3. Объект наступления в пределах этой сферы.

4. Время.

5. Пункт атаки.

6. Крепости.

7. Частные предприятия.

8. Операционные линии и базис.

На то же намекает определенное высказывание теоретических положений, например: «По нашей теории деление сил при атаке допустимо лишь тогда, когда связанные с этим выгоды несоразмерно велики…» Это прямо из книги «О войне».

Подробности[256] для нас интереса не представляют, чувствуется, что автор события post factum[257] подгоняет довольно упрямо под свою теорию, несколько забывая про те моральные факторы, о которых он так много говорит в этой же самой теории.

Второй труд — «Der Feldzug von 1815»[258] — представляет по сравнению с другими уже более совершенную форму. Он заключает в себе свыше 200 страниц, и это — только для пяти дней кампании. На этот раз Клаузевиц является уже достаточно осведомленным; он, между прочим, пользуется реляцией об этой кампании, написанной на острове С[вятой] Елены, прибывшей во Францию неизвестным путем и напечатанной в 1820 г.[259]

Клаузевиц во многом согласен с Наполеоном, но все же основная тенденция осудительная: она сводится к тому, чтобы доказать, что император в этой кампании вел себя, как отчаянный игрок[260].

Наконец, большой труд — «Die Feldzüge von 1799 in Italien und der Schweiz»[261] — занимает особое место среди других и по характеру изложения, и по специальной природе войны, которая в нем трактуется. Эта работа, в момент ее публикации, дала повод к полемике между Клаузевицем и Жомини. Последний, задетый во многих местах, жаловался, что прусский писатель очень многое взял у него.

В своем вступлении Клаузевиц приводит мотивы, побудившие его написать этот труд: «Две кампании, имевшие место в 1799 г. в Италии и Швейцарии, не могут быть отделены одна от другой… Обе принадлежат к наиболее важным и поучительным во всей военной истории. В них мы видим действующими четырех главнокомандующих с большим именем: Суворов, эрцгерцог Карл, Моро и Массена; среди генералов второй категории мы, с одной стороны, видим Лекурба, Макдональда, Жубера, Сульта, Шампионне, Дессоле, и с другой — Края, Меласа, Гоце, Багратиона — почти все, что армии могли показать лучшего. В качестве военных фактов мы имеем семь больших сражений, три форсированных перехода рек, значительное число горных позиций, использованных для наиболее решительных атак и для наиболее упорных оборон в наиболее высоких местах Альп; наконец, переход армии чрез район Готарда, занятый и обороняемый противником, который, сбитый сначала, потом, как постоянно растущая лавина, запрет естественные выходы и принудит армию искать другой дороги, обходя скалистые и наиболее крутые пропасти».

Труд посвящен специальной теме, и занимающемуся горной войной он даст здоровые отправные точки.

В бытность Клаузевица директором Академии нужно отметить его поездку в июле и августе 1825 г. в Мариенбад и Прагу, по маршруту Виттенберг, Йена, Гоф и Егер. Он заботливо изучил места сражений у Ауэрштедта и Йены. Его журнал путешествий сплошь заполнен топографическими подробностями[262]. Эту поездку мы легко можем поставить в связь с его работой над трудом «Nachrichten über Preussen in seiner grossen Katastrophe», о котором мы уже говорили; труд был написан в 1823 г. и в 1824 г. был, по-видимому, прокорректирован путем внимательного изучения местности, и затем в 1828 г. переделан[263].

Последний год жизни

Август 1830 г. Спокойная жизнь Клаузевица была нарушена в 1830 г. В августе этого года он был назначен инспектором второй артиллерийской инспекции в Бреславле. Однако, когда в начале зимы революция в Польше заставила Пруссию принять военные меры по своей восточной границе, Клаузевиц был отозван в Берлин. Но в этот момент на западной границе бельгийская революция еще более обеспокоила Пруссию. Клаузевиц, оставаясь в Берлине до марта 1831 г., участвовал в очень важных конференциях, где с ним работали Гнейзенау, военный министр Гаке, генералы Краузенек и Вицлебен, — задача заседаний сводилась к принятию мер безопасности на франко-бельгийской границе. Этот краткий, но нервный период жизни Клаузевица хорошо освещен разными источниками[264].

Он представляет полную аналогию с не одним из предшествующих периодов, когда Клаузевиц выступает на общественную работу и: 1) набрасывает планы войны; 2) выясняет народной массе политическое положение; 3) поднимает народ на подвиг каким-либо памфлетом. Все эти стадии работ пред нами, но они теперь глубже, жизненнее и более совершенны по форме — особенно планы: они — плод зрелой и завершенной мысли.

Клаузевиц всю жизнь теоретически воевал с Францией, ему принадлежит целая серия планов. За один этот период ему пришлось разработать два, а строго говоря, даже три. Но не больше как [за] два года до этого — в 1828 г. — военный теоретик уже набросал один план войны с Францией, с которым читатели могут ознакомиться по переводу ниже, так как он включен в труд «О войне»[265].

Итак, в два года — четыре плана. Пред нами лебединая песня автора после того, как он, вероятно, уже написал свой главный труд в том незавершенном объеме и содержании, который мы имеем пред собою.

Первый из этих мемуаров, под заглавием «Über einen Krieg mit Frankreich»[266] [ «О войне с Францией»], написан был в августе 1830 г., до бельгийской революции. В этом месяце, судя по политической обстановке, Клаузевиц ближайшую войну с Францией считает неизбежной. Он предполагает, что все союзники 1815 г. вновь будут работать вместе. Если они с объявлением войны окажутся в достаточных силах, они должны перейти в наступление, не дожидаясь даже русских, но держась оборонительно в Италии и на верхнем Рейне. Англо-голландская армия двинется с Сомбры, прусская — с Мозеля и Мааса, наконец, австрийская и контингент Южной Германии — со среднего Рейна, от Монгейма или Ландау; все три армии будут решительно наступать на Париж. Так как абсолютное единство командования невозможно, то каждая армия, как в последней войне, будет иметь своего самостоятельного начальника. Ввиду того, что Сардиния[267] и Швейцария останутся нейтральными, наступление на Францию будет произведено на довольно ограниченном фронте Вогезы — Ла Манш; это невыгодно, но с избытком будет покрыто тем фактом, что союзные армии легче сконцентрируют свои усилия, и, захватывая меньшую часть территории Франции, тем меньшую часть ее населения побудят к национальной обороне. Может случиться, что колоссальные силы Франции[268] помешают союзникам тотчас же осуществить наступление.

Тогда придется организовать оборону с возможно полной энергией[269], ибо французы в своих атаках наверное проявят то воодушевление и страсть, каковые они проявляли с первых дней революции. Особенно в Бельгии и Италии оборона должна быть наиболее сильно организована, так как здесь именно французы могут рассчитывать на поддержку населения и действительно проявят напряжение. Угрожая французам в этих крайних точках, можно быть уверенным, что они не атакуют большими силами южные немецкие государства. Австрийцы и швабы, конечно, будут бояться вторжения со стороны Эльзаса, но их надо убедить, что опасность не особенно велика и что главные силы французов должны быть применены в другом месте. Наконец, незачем будет в Италии и Бельгии стараться оборонять длинные линии; надо держать силы сосредоточенно, чтобы наносить сильные удары.

Этот активный и решительный план является военным детализированием постановлений Карлсбадского конгресса. Он интересен не только полнотой и выдержанностью своего оперативного стиля, отчетливостью мысли и авторитетностью тона, он интересен, как камень в голову угла для сложного здания последующих в течение многих десятилетий работ прусского Генерального штаба. Внимательное изучение последующих работ этого штаба, вплоть до последнего плана перед Мировой войной, вскроет всюду как основное ядро следы творчества «наставника немецкой армии».