Игорь Латышев - Япония, японцы и японоведы

• Название: Япония, японцы и японоведы
• Автор: Игорь Латышев
• Жанр: Путешествия и география

---

Приблизительно в те же весенние дни, в мае 1979 года, была в Японии делегация Союза советских журналистов во главе с председателем Союза главным редактором "Правды" Виктором Григорьевичем Афанасьевым. Японская сторона в лице Ассоциации японских газет приняла делегацию, как говорится, по высшему разряду. По просьбе Афанасьева я был с первого же дня включен в состав делегации и принял участие во всех ее поездках по стране, как и во всех ее встречах с японским государственными и политическими деятелями. Многие из состоявшихся тогда бесед были интересными. Но более всего врезалась в память закулисная история с подготовкой к встрече делегации с японским премьер-министром Охира Масаёси.

Дело в том, что, хотя Ассоциация японских газет, принимавшая делегацию, сразу же направила в резиденцию премьер-министра заявку на встречу советских журналистов с Охирой, ответа из резиденции почему-то не поступало, а до отъезда делегации оставалось не более двух дней. Афанасьеву, как главе Союза советских журналистов, это было обидно по престижным соображениям. Представители пресс-клуба извинялись и объясняли возможность отказа премьер-министра от встречи его "исключительной занятостью". В один из двух вечеров, оставшихся до отъезда делегации в Москву, Афанасьева, а вместе с ним и меня, пригласил в японский национальный ресторан на ужин директор управляющий телевизионной компанией "Тэрэби Асахи" господин Миура - личность исключительно влиятельная в мире японских средств массовой информации. Именно возглавлявшаяся Миурой компания "Тэрэби Асахи" сумела в предшествующие годы установить наиболее тесные связи с Советским Союзом. Именно Миура заполучил незадолго до того эксклюзивное разрешение на небывалую до тех пор прямую трансляцию из Москвы в Японию одного из праздничных военных парадов на Красной площади. Наряду с Афанасьевым и мной на тот же ужин были приглашены посол СССР Д. С. Полянский и постоянный деловой клиент Миуры Владимир Цветов как представитель советского телевидения.

Прошло уже более часа нашего совместного сидения на татами за низеньким столиком с японскими яствами и сакэ, как Афанасьев в беседе с уже захмелевшим Миурой выразил сожаление по поводу того, что встреча делегации с премьер-министром Японии, как видно, срывается. В ответ Миура встревожился, нахмурился и вдруг самоуверенно заявил:

- Как это так срывается?! Нет, этого не случится. Я, Миура, даю вам слово, что завтра премьер-министр примет вашу делегацию!

Все мы, гости, заулыбались, воспринимая его слова как шутливый хмельной кураж. Но не тут-то было. Миура вызвал своего секретаря, находившегося в соседнем помещении, и при нас громко сказал ему:

- Звони сейчас же на дом генеральному секретарю кабинета министров Танаке, подними его с постели, если он лег спать, и скажи ему, что я прошу его без промедления приехать сюда, в ресторан.

Честно говоря, тогда мы и этот разговор восприняли как игру на публику, которая кончится извинениями по поводу того, что с Танакой связаться не удалось. И каково же было наше изумление, когда спустя минут сорок генеральный секретарь кабинета министров появился в ресторане, сел на татами за один стол с нами, выслушал внимательно просьбу Афанасьева, поддержанную соответствующими репликами Миуры, сделал какие-то пометки в своей записной книжке и, уходя, пообещал безотлагательно сообщить ответ премьер-министра. И вот чудо: утром на следующий день, 29 мая, вся делегация советских журналистов, в том числе и я, были приняты премьер-министром Охира Масаёси. Прием был коротким и длился минут пятнадцать-двадцать. Но сам факт встречи советских журналистов с премьер-министром Японии был тем не менее знаменателен.

История эта наглядно свидетельствовала о том, что с такими могущественными средствами массовой информации как телевидение японским политикам приходилось не только считаться, но в каких-то случаях даже подчиняться их давлению. Ведь телевизионные экраны уже тогда были для японских политических и государственных деятелей важным средством обеспечения их личных карьерных успехов, а частота их появления на экранах зависела прежде всего от отношений с такими людьми как Миура. Вот и показал нам захмелевший господин Миура, какова была его роль на политической кухне Японии.

Повседневное общение с Афанасьевым на протяжении недели его пребывания в Японии позволили мне ближе познакомиться с ним, ибо до этого мне с ним практически не приходилось общаться. Естественно, я постарался тогда поподробнее познакомить его как с жизнью японцев, так и с проблемами советско-японских отношений. Именно в те дни я убедился в незаурядных способностях этого человека, обладавшего проницательным умом ученого-философа и в то же время зорким глазом и острым пером журналиста-газетчика. Примечательно, что за время его пребывания в Японии мне не пришлось готовить ему специально никаких материалов, и тем не менее по возвращении в Москву он написал для газеты два больших, прекрасных и по содержанию и по форме очерка, в которых дал исключительно высокие оценки достижениям Японии и в сфере организации производства, и в материальном быту, и в духовной культуре.

Извилистые пути советско-японского

добрососедства

Мои сборы, связанные с отъездом в Японию во вторую длительную командировку в качестве собственного корреспондента "Правды", были ускорены приближением важного события в советско-японских отношениях: 7 октября 1973 года предстоял визит в Москву премьер-министра Японии Танака Какуэй. В Москве этот визит рассматривался как важное политическое событие, ибо за минувшие 17 лет со времени нормализации советско-японских отношений ни один японский премьер-министр не посещал Советского Союза. Моя задача состояла в том, чтобы обратить внимание читателей "Правды" на большую политическую значимость приезда премьер-министра Танаки в Москву и выявить отношение японской общественности к предстоявшим советско-японским переговорам на высшем уровне. В конце сентября я прибыл в Токио и, естественно, прежде всего сосредоточился в своих телефонограммах в Москву на освещении того, как правящие круги и широкая японская общественность относятся к предстоящим в Москве встречам Танаки с советскими лидерами, чего ждут японцы от этих встреч.

Обстановка, сложившаяся в тот момент в сфере советско-японских отношений, как это было видно с первого взгляда, благоприятствовала переговорам руководителей двух стран. На протяжении нескольких предшествовавших лет эти отношения развивались в направлении постепенного сближения и расширения взаимных контактов. Импульс такому развитию давала тогда явная заинтересованность японских деловых кругов в торговле с нашей страной. Ведь это был тот самый период больших ожиданий, когда вступили в действие и начали давать ощутимые плоды крупномасштабные соглашения двух стран по совместной разработке лесных ресурсов, каменного угля и других полезных ископаемых Сибири и Дальнего Востока, а также соглашение о разведке на нефть и газ на шельфе острова Сахалин.

В один из первых дней по приезде в Японию я встретился с влиятельным представителем японских деловых кругов Хара Китихэй - председателем правления Ассоциации содействия внешней торговли (Джетро), общенациональной полуправительственной организации, помогавшей торговым операциям японских фирм за рубежом.

- Объем торговли между Японией и Советским Союзом,- сказал мне тогда господин Хара,- растет год от года. Наша заинтересованность в торговле с СССР естественна: Япония - страна, лишенная сырьевых богатств, а Советский Союз, наш сосед, располагает ими в большом количестве. На сегодняшний день мы уже имеем ряд крупных соглашений и готовы заключить новые на основе взаимной выгоды. При этом мы рассчитываем на увеличение в будущем поставок в Японию и советских промышленных товаров. В частности, нас очень интересует возможность закупок в Советском Союзе оборудования для борьбы с загрязнением окружающей среды промышленными предприятиями11.

Эти слова вполне определенно говорили о том, что в начале 70-х годов лидеры японского делового мира относились к нашей стране гораздо уважительнее, чем сейчас, на пороге двадцать первого века, и видели в ней серьезного и перспективного партнера.

Все возраставший интерес японских бизнесменов к деловым контактам с Советским Союзом проявлялся тогда не только на общенациональном, но и на местном уровнях в ряде районов Японии, и прежде всего в ее северных и западных префектурах. Свидетельством тому стала завершившаяся незадолго до визита Танаки в Москву советско-японская конференция мэров городов, в которой участвовали семь делегатов из Восточной Сибири и Дальнего Востока и семнадцать мэров японских городов, расположенных по побережью Японского моря. К тому времени 13 японских городов, включая Киото, Хиросиму и Ниигату, породнились с советскими городами, включая Киев, Волгоград и Хабаровск. За пять предшествовавших лет число японцев, выезжавших ежегодно в Советский Союз, увеличилось более чем в два раза и составило в 1972 году 25 тысяч человек. О росте интереса японской общественности к нашей стране говорило, например, небывалое увеличение советских технических, общественно-политических и художественных изданий, продававшихся местному населению Токио и других городов японскими книготорговыми фирмами. Лишь одна книготорговая фирма "Наука", специализировавшаяся на продаже советской литературы, продала в 1972 году 130 тысяч экземпляров советских книг. Летом, незадолго до моего приезда в Токио, с большим успехом прошли в Японии гастроли балетной труппы и оркестра Большого театра Союза ССР. Теплые отзывы пришлось мне слышать в те дни о выступлениях Государственного симфонического оркестра Ленинградской филармонии и балетной труппы Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко.