Лорел Гамильтон - БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ

• Название: БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ
• Автор: Лорел Гамильтон
• Жанр: Фэнтези

В восьмой книге Мерри Джентри расследует убийства фейри в Лос-Анджелесе, вместе со своими телохранителями и полицией. Пришло время, чтобы проснуться и осознать, что зло не знает границ, и что никто не живет вечно — даже если они магические существа!

---

— Она — королева слуа, и в шаге от того, чтобы стать Королевой Неблагих.

Коронована волшебной страной и Богиней, вот чего ты заставил нас

ждать, Мрак. Ты и твой народ. Мы же были прокляты быть

неназванными, бездетными, бездомными, пока королева, коронованная

справедливой Богиней и самой волшебной страной, снова не даст нам

имена. — Он посмотрел на меня. — Это было проклятием — оставить нас

навсегда безымянными. Это был способ мучить нас. Мы прибывали к

каждой новой королевой и просили нам вернуть наши имена, и они все

отказывали.

— Они помнили, кем были рыжие люди, — сказал Дойл.

Фё Дэрриг обернулся и поднял голову к Холоду.

— А ты, Смертельный Холод, почему молчишь? У тебя нет своего мнения,

или только то, что Мрак говорит? Был слух, что ты его замена.

Не уверена, что Холод поймет, что последняя часть была насмешкой.

— Я не помню судьбу рыжих людей. Я просыпался, чтобы перезимовать,

когда твои люди ушли.

— Правильно, правильно, как только ты был крошечным Джекки

Фростом, все лишь еще одним из слуг при дворе Королевы Зимы. — Он

кивнул и снова уставился на Холода. — Как ты превратился в сидхе, Холод?

Как ты получил столько силы, пока остальные ее только теряли?

— Люди верят в меня. Я — Джек Фрост. Они говорят, они пишут книги и

сказки, их дети смотрят в окна и видят морозные узоры на стеклах и

думают, что это сделал я. — Холод сделал шаг к стоящему на коленях

мужчине. — А что дети людей говорят о тебе, Фё Дэрриг? Ты — был шепотом

в умах людей в те дни, о которых забыли.

Фё Дэрриг глядел на него, и его взгляд был пугающим, на самом деле,

потому что он испытывал невероятную ненависть.

— Они помнят нас, Джекки, они помнят нас. Мы живем в их воспоминаниях

и в их сердцах. Они все еще помнят, что мы сделали для них.

— Ложь не поможет тебе, только правда, — сказал Дойл.

— Это не ложь, Мрак, войти в любой театр и посмотри их мельтешащее

кино. Их серийные убийцы, их войны, резня в вечерних новостях, когда

мужчина убивает всю свою семью, чтобы они не знала о его увольнении с

работы, или женщину, которая топит своих детей, чтобы встречаться с

мужчиной. О, нет, Мрак, люди помнят нас. Мы были голосами самой

черной ночи человеческой души, и мы еще живы. Красные Колпаки дали

им войну, но рыжие люди принесли им боль и мучения. Они — все еще наши

дети, Мрак, не делай ошибки.

— А мы дали им музыку, мифологию, искусство и красоту, — сказал Дойл.

— Ты — неблагой сидхе, ты дал им и резню.

— И это тоже, — сказал Дойл. — Ты ненавидел нас, потому что мы предложили

им больше, чем просто кровь, смерть и страх. Ни Красные Колпаки, ни

рыжие люди никогда не писали стихотворения, не рисовали картины и не

придумали ничего нового и свежего. У тебя нет способности

создавать, только разрушать, Фё Дэрриг. Он кивал.

— Я провел столетия, больше столетий, чем большинство признает, изучая

урок, который вы нам дали, Мрак.

— И что ты понял? — Спросила я. Мой голос был мягким, как будто я была

не уверена, что хочу знать ответ.

— То, что люди реальны. То, что люди не только для нашего удовольствия

и резни, и что они живые. — Он посмотрел вверх на Дойля. — Но рыжие

люди прожили достаточно долго, чтобы видеть, как другие

могущественные расы увядали, после нашего увядания. Мы видели, что

сидхе теряют силу и славу, и немного нас осталось.

— И все же ты снова преклоняешь колени перед нами, — сказал Дойл.

Он покачал головой.

— Я преклоняю колени перед королевой слуа, не королевой неблагих, или

благих. Я преклоняю колени перед Королевой Мередит, и если бы Король

Шолто был здесь, то я признал бы и его. Он сохранил веру.

— Щупальца Шолто — только татуировка, если он не вызывает их. Он

выглядит как сидхе, как любой из нас здесь стоящий, — сказал Дойл.

— И если я хочу порядочную молодую деву, разве я не стану использовать

очарование, чтобы улучшить свой внешний вид?

— Незаконно использовать магию для того, чтобы затащить кого-то в

постель, — сказала О‘ Брайан.

Ну вот. Я и не поняла, что полицейские вернулись и теперь слушали нас.

Фё Дэрриг впивался в нее взглядом.

— Вы наносите макияж на свидании, офицер? Вы надеваете красивое

платье?”

Она не ответила.

— Только вот нет никакой косметики, которая скроет это. — Он указал на

свое собственное лицо. — Нет такого костюма, чтобы скрыть мое тело. Либо

магия, либо ничего другого. Я мог заставить Вас понять, на что это

походит, когда ты выглядишь уродиной в глазах других людей.

— Ты не повредишь ее, — сказал Дойл.

— Ах, большой сидхе говорит, и все мы должны слушаться.

— Ты ничего не понял, Фё Дэрриг, — сказал Дойл.

— Ты только что угрожал использовать магию, чтобы изуродовать

О‘ Брайан, — сказала я.

— Нет, моя магия — это гламор, чтобы изуродовать мне нужно использовать

что-то более твердое.

— Не освобождай их от проклятия, Мередит. Они были бы чумой для людей.

— Кто-нибудь объяснит мне, что точно за проклятие было.

— Я, в автомобиле, — сказал Дойл, и он пошел вперед, поставив меня за спину.

— Фё Дэрриг, мы, возможно, смилостивились над вами после такого долгого

времени, но ты только что в нескольких словах показал человеческой

женщине, что вы все еще опасны, все еще слишком злы, чтобы вам

вернули вашу силу.

Фё Дэрриг обратился ко мне, из-под ноги Дойла.

— Но дай мне имя, моя королева, прошу тебя. Дай мне имя, и у меня, может

быть, будет новая жизнь.

— Не делай этого, Мередит, пока ты не поймешь, чем они были и чем могут

стать снова.

— Нас осталась жалкая горстка во всем мире, Мрак. — Его голос повысился.

— Какой вред мы можем причинить теперь?

— Если ты не нуждался в Мередит, чтобы освободить тебя от проклятия,

если бы ты не нуждался в ее доброй воле, доброй воли королевы