Дэвид Уитли - Стражи полуночи

• Название: Стражи полуночи
• Автор: Дэвид Уитли
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-48796-7

Марку, сыну рыбака, и Лили, сироте от рождения, недавно исполнилось двенадцать лет, и теперь они, маленькие жители идеального города Агоры, стали достаточно взрослыми, чтобы самим отвечать за свои поступки. Что за мрачная тайна связывает их судьбы? Почему каждый шаг детей отслеживает Директор — человек, правящий городом? Какие секреты хранит документ, который носит название «Полночная хартия»?

---

— Кто это? Ты, Лили? — донесся из подвала голос доктора Теофилуса.

По лицу девочки пробежала тень. Она не знала, что ответить на этот простой вопрос. Прежде, до того как прочитала злополучный документ, Лили точно знала, кто она такая. Выросшая в приюте сирота, родители которой умерли или же превратились в неприкаянных бродяг. Но теперь, когда выяснилось, что при рождении ей дали другое имя, таинственное, исполненное мистического смысла, все стало иначе… Теперь из головы у нее не выходил мешочек с удивительными кристаллами… Она не представляла, кто она, не знала даже, на какое имя ей откликаться.

— Эй, кто там пришел?

В голосе доктора звучало беспокойство. Лили поняла, что ей необходимо ответить.

— Это я, Тео.

Она все еще не могла привыкнуть называть его Тео. Тем не менее доктор настаивал, чтобы девочка обращалась к нему именно так. Лили ценила это, она понимала, уменьшительные имена используют при общении лишь близкие люди, которых связывают дружеские чувства. Значит, доктор видел в ней не только ученицу, которой доверял приготовление лекарств и заботу об инструментах. Он чувствовал в ней родную душу и хотел, чтобы она считала его другом, а не хозяином. Мысль об этом была Лили так приятна, что губы ее тронула легкая улыбка.

— Хорошо, что это ты, — раздался голос доктора. Его высокая тонкая фигура появилась в дверях, ведущих в подвал. — Я боялся, что снова явилась мисс Дивайн. Эта особа изводит меня требованиями заплатить ренту. Я просил ее немного подождать, но…

Доктор осекся, заметив выражение лица девочки.

— Что случилось, Лили? Ты чем-то расстроена!

Лили покачала головой.

— Ничего не случилось, Тео. Просто… визит в сиротский приют оказался довольно тягостным.

Доктор вздохнул.

— Я пытался отговорить тебя от этого визита, Лили. Нет более бессмысленного занятия, чем ворошить прошлое.

Лили кивнула в знак согласия, подошла к бывшему алтарю, ныне служившему полкой для инструментов, и взяла ступку и пестик.

— Я должна измельчить составляющие для нового снадобья, — рассеянно проронила девочка.

Перед глазами у нее стояла комната Черубины, румяные, нарядные и цветущие куклы, так не похожие на изнуренных детей, живущих в том же доме.

Доктор Теофилус, нахмурившись, теребил свои усы.

— Сегодня у меня только один больной, Лили, и сейчас он спит. Если ты устала, можешь отдохнуть, а я сам…

— Я ничуть не устала.

Лили открыла несколько коробочек, положила в ступку сушеные травы и принялась перетирать их пестиком, который в ее привычных руках скрипел по фарфоровому дну все громче и громче. Девочка с удивлением обнаружила, что недовольно бурчит себе под нос. Это было так на нее непохоже. Почему, спрашивается, она так раздосадована? Неужели она ожидала чего-то другого?

— Мне всегда казалось, если на твоем попечении сиротский приют, тебе следует хотя бы время от времени снисходить до своих подопечных, — проворчала Лили, не прерывая своей работы. — Быть может, даже интересоваться их происхождением и причинами, заставившими родителей бросить своих детей на произвол судьбы. — Девочка уловила нотки непривычного сарказма в своем голосе. — Конечно, заботиться о таких детях — это уж чересчур. Нельзя требовать слишком многого от заведений, главная цель которых — продать живой товар с наибольшей выгодой. — Лили швырнула в ступку еще несколько сухих корешков. — Но совершенно не обращать на этих несчастных сирот внимания…

— Кстати, о внимании, — мягко прервал ее доктор Теофилус, указывая на ступку.

Лили опустила глаза и увидала, что алтарь сплошь усыпан порошком из сухих трав — захваченная собственными мыслями, она орудовала пестиком слишком рьяно. Смущенная девочка схватила тряпку и принялась обтирать алтарь.

— Лили, мы не в состоянии изменить мир, — веско изрек доктор, наблюдая за ее суетливыми действиями. — Мы делаем то, что в наших силах, облегчаем страдания… На прошлой неделе нам удалось вылечить от серой чумы еще трех человек. Эпидемия идет на убыль, количество заболевших день ото дня сокращается. И в этом есть наша с тобой заслуга.

— Того, что мы делаем, вовсе недостаточно, Тео, — с горечью возразила Лили. — Почему мы отказываемся лечить несостоятельных должников? Почему мы оставляем умирать на улицах тех, кому можно помочь? А ведь они не только страдают сами, они распространяют заразу…

Доктор грустно покачал головой.

— Я много раз объяснял тебе, Лили, мы не можем себе позволить лечить тех, кто не в состоянии дать нам хоть что-то взамен. Мы и так довольствуемся самой малостью. И сама знаешь, с трудом сводим концы с концами.

— Но должен же быть какой-то выход, — настаивала Лили.

Доктор устало уронил голову на переплетенные руки.

— Хорошо, предположим, я вылечу какого-нибудь должника бесплатно, — со вздохом произнес он. — Разве этим я помогу ему? Он будет вынужден вернуться к бродячей жизни и через неделю непременно заразится вновь. А как быть с остальными? С тысячами должников, которых мы не можем спасти? И с сотнями больных, которых мы могли бы вылечить, но не сделаем этого, так как сами окажемся на улице? — Доктор сокрушенно пожал плечами. — Мы должны сообразовывать свои мечты с реальностью, Лили.

Девочка, чувствуя, что к горлу у нее подкатил горький ком, а глаза щиплет от слез, поспешно отвернулась в сторону.

— Но ведь Марку вы помогли бесплатно? — выпалила она, внезапно повернув к доктору полыхающее румянцем лицо. — Зачем вам понадобилось покупать едва живого мальчишку и выхаживать его? Или он был для вас всего лишь подопытным кроликом, на котором вы испытывали новое снадобье?

Доктор Теофилус отпрянул назад, как от удара, и Лили тут же пожалела о своих словах. Она ненавидела себя за то, что причиняет ему боль, и сознавала, что не имеет никакого права осыпать упреками человека, от которого видела одно добро. Но остановиться было выше ее сил.

— Почему желание совершать добро кажется вам таким постыдным, что вы пытаетесь его скрыть? — Лили ощущала, что внутри у нее прорвалась какая-то плотина, и поток слов, которые она долго сдерживала, хлынул наружу. — Так поступают все, я знаю! Бенедикта постыдилась признаться своей хозяйке, что помогла мне найти дорогу, ничего не потребовав взамен. А я сама разве лучше? Мне так хотелось научить Марка читать, но я требовала, чтобы в качестве платы за каждый урок он мыл за меня посуду. Почему так происходит? Ответьте мне, Тео! Почему мы стыдимся быть бескорыстными? Неужели мы обречены всегда и во всем искать выгоду?

Чувствуя, что ее душат подступившие к горлу рыдания, Лили смолкла и уронила голову на руки. Волосы, рассыпавшись по плечам, закрыли ей лицо. Теперь, выплеснув наконец чувства, копившиеся годами, она ощущала странное облегчение. Жаль только, что ее внезапная вспышка обожгла ни в чем не повинного доктора, с запоздалым раскаянием подумала она.

Неожиданно для себя, Лили ощутила, как рука доктора слегка погладила ее руку, лежавшую на алтаре. Подняв голову, она встретила его взгляд, полный сочувствия и тревоги. Девочка судорожно сглотнула, пытаясь прогнать слезы прочь.

— О, если бы в этом городе нашелся хотя бы один человек, который сумел бы показать всем прочим, что можно жить иначе, — произнесла она, уняв дрожь в голосе. — Человек, который встал бы на Центральной площади, под взглядами толпы, и совершил… совершил нечто такое, что сделает счастливыми других людей, а ему самому не принесет никакой выгоды… И тогда… все вокруг могло бы измениться. Наверняка люди задумались бы о том… что они живут неправильно… И возможно, в Агоре перестали бы продавать детей… ночью, когда они спят…

Лили осеклась и несколько раз моргнула, прогоняя непрошеные слезы. Доктор Теофилус по-прежнему не сводил с нее пристального взгляда. На мгновение девочке показалось, что в глазах его мелькнул огонек надежды. Но когда он заговорил, в голосе его звучала печаль:

— Прежде мне приходили в голову в точности такие же мысли, как тебе сейчас, Лили. Это было давно. Тогда я был совсем молод. — Доктор помолчал, скорбно сжав губы. — Я и забыл, как ты юна. Но поверь мне, Лили, мы не в состоянии изменить этот мир. Все, что мы можем, — хотя бы чуть-чуть уменьшить количество зла, которое здесь творится.

Плечи доктора поникли. Казалось, он постарел на глазах. Трудно было поверить, что ему всего двадцать восемь лет.

— Жизнь надо принимать такой, как она есть, Лили. Мне пришлось постичь эту мудрость на собственном опыте. — Доктор тяжело вздохнул. — Пока что тебе трудно с этим смириться. Но погоди, этот город быстро заставит тебя повзрослеть и забыть юношеские порывы. — Доктор выпрямился и выпустил руку Лили. — Пойду посмотрю, как там мой пациент. За лечение он заплатил зерном, так что на этой неделе у нас будет еда.