Александр Никонов - Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики

• Название: Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики
• Автор: Александр Никонов
• Жанр: Биографии и Мемуары

Этот роман — откровенная правда о необыкновенных приключениях известного российского ученого и изобретателя. Жизнь этого человека удивительным образом прошла через калейдоскоп исторических эпох. Детство с унижениями, издевательствами, а затем и местью за это; позже — спорт, секс, браки и разводы, обильные возлияния, встречи со знаменитостями, любовные истории. Наука и мистика, загадочные происшествия, розыгрыши и авантюры, наконец, просто хулиганства — ничто не было чуждо нашему герою. Это и многое другое настолько круто замешано в одном человеке, что на его примере можно составить обобщенный портрет целого поколения, активно влияющего на современную жизнь. И еще — прочтя этот роман, вы с удивлением узнаете, сколько неожиданных "скелетов в шкафах" может тайно храниться у ваших вполне добропорядочных и респектабельных знакомых.

---

Мы встретили Новый 1981 год в ресторане пансионата, и там познакомились с компанией из двух женщин и одного парня. Парень был молодой, мрачный и какой-то нерусский. Он сопровождал одну из женщин и был похож на ее охранника. Женщина эта была жгучей брюнеткой, лет тридцати пяти с резкими и властными движениями.

Вторая дама, тех же лет, русая с нежными чертами лица, веселая хохотушка. Брюнетку она называла Луизой, а та ее — Машей. У охранника было такое необычное имя, что я его даже не запомнил. Им, наверное, мое имя тоже показалось бы странным, поэтому я представился новой компании как Николай — Ник.

— Трепач! — резко отозвалась на мое новое имя Инна, но я заметил ей, что так меня крестили.

Мы изрядно выпили, причем я как-то органически влился в новую компанию, а к Инне подсел мужик, похожий на армянина, плохо говоривший по-русски.

Выпивка и танцы были в самом разгаре, Луизин охранник, вроде, начал «кадрить» Машу. Луиза отозвала Машу на минутку, и как мне показалось, дала ей за это «втык». Но я ошибся с «точностью до наоборот».

Я сидел и с интересом наблюдал, шуры-муры Инны с армянином, как вдруг подошла Луиза и тихо шепнула мне на ухо: «Иди за мной, но чтобы заметно не было!». И, петляя между танцующими, она вышла в коридор. Я же, шагах в десяти, следовал за ней. Луиза дошла до какой-то комнаты, посмотрела на ее номер, вставила ключ и открыла дверь. Быстро втолкнула меня внутрь и заперла дверь.

— Не бойся, это номер Маши! Быстро! — приказала она мне, и во мгновение ока разделась.

Я спешил как мог, но от Луизы, конечно же, отстал. Мы нырнули в свежую постель Маши и энергично предались делу. Я хотел поцеловать Луизу, но она отвернулась и прошептала: «Помаду размажешь!» Процесс был бурным и скоротечным, но, судя по всему, Луиза была удовлетворена. Она почему-то поблагодарила меня, что было для меня откровением, и невероятно быстро оделась.

— Ну, поговорим потом, — шепнула мне Луиза, — а теперь запри за мной дверь и минут через пять выйди. Ключи отдашь Маше. Если вдруг будут спрашивать — ты был у себя в номере и переживал за поведение своей сучки-Инны! И Луиза исчезла.

Запирая за ней дверь, я вспомнил исторический анекдот про жену герцога де ля Мера и барона д' Ариньяка.

Герцог, будто бы, расхваливает барону свою жену:

— Как моя герцогиня красиво одевается!

— А как быстро! — добавляет барон.

Точно, эту герцогиню звали Луизой.

Когда я вернулся в ресторан, то никаких изменений там не нашел. Инна все мило беседовала со своим кавказцем, попивая вино. Маша танцевала с нерусским охранником, а Луиза сидела одна и деловито закусывала, запивая газировкой. Меня поразило, что с момента нашего с Луизой ухода из ресторана прошло всего минут пятнадцать.

— Ну и стахановцы же мы! — с гордостью рассудил я.

Танец закончился. Охранник подошел к Луизе, а я — к Маше. Та смотрела мне прямо в глаза, прыская от смеха.

— Ну, как, порезвились в темпе? Койка-то моя — в порядке? А то отвечать ты будешь!

Мы присели с Машей к краю стола, я прихватил бутылку вина и мы выпили. Я, конечно же, спросил у Маши, кем приходятся друг другу Луиза и этот нерусский парень.

— Здесь дело долгое! — отвечала Маша, — короче, Луиза замужем за подпольным миллионером. Он, кобель, сам гуляет, но жену ревнует. Вот и нанял парнишку с Кавказа охранником. Как он с этой работой справляется — сам видишь. Отпустил жену Новый Год справлять с охранником, а сам в загул пошел.

— Кстати, — вставила Маша, — я сама тоже замужем, но муж у меня моряк, капитан, он больше в плаванье, чем дома.

— А я холост, вернее, разведен! — похвастался я, — вот, приятельница привезла сюда, а сама — видишь, что выделывает!

Маша внимательно посмотрела на меня, и вдруг спросила:

— Ключи от вашего номера у нее или у тебя?

— У меня, а что? — не понял я.

— Иди быстрее, забирай свои шмотки и айда — ко мне в номер!

— Ключи мои у тебя, не перепутай со своими! — хохотнула Маша. — А свои

— отдашь Инне. Скажешь, что обиделся на ее поведение!

Уговаривать меня было делом излишним. Шмотки — в портфель, дверь — на замок. Портфель оставил у Маши, а сам вызываю Инну на разговор. Она вся пьяненькая, встать не может, язык заплетается.

— Говори при нем, это — мой друг, от него секретов нет!

— Еще лучше! — деловито констатирую я, — вот ключи, я ухожу! Объяснять причину надо?

Инна покачала головой и как-то брезгливо взяла ключи. Я поклонился и ушел.

Маша ждала меня у выхода из ресторана. Захватив бутылку вина со стола, я вышел, и мы дружно направились в номер, из которого я вышел полчаса назад. Постель оказалась еще теплой, что не ускользнуло от внимания Маши. В отличие от Луизы. Маша никуда не спешила; она была очень ласкова и обстоятельна.

— Луиза тебя похвалила и мне посоветовала — призналась Маша, — говорит, если бы ни этот черт нерусский, никогда бы его тебе не отдала. А так — пусть хоть подруге перепадет, чем этой сучке Инне!

Мы с Машей почти не вылезали из номера. Даже еду заносили сюда, а вино брали в буфете. Иногда раздавался условный стук в дверь, и Маша осторожно открывала ее. К нам врывалась вся затравленная Луиза и мгновенно начинала раздеваться. Маша чаще всего заскакивала в туалет и сидела там, пока мы не выволакивали ее обратно. Луиза второпях заметила как-то, что будь койка пошире, можно было бы порезвиться и втроем. После чего пулей выбегала из номера.

— Втроем, втроем, — передразнила ее Маша, — даже не спросила, нравится ли мне этот разврат! А как это тебе нравится — вбегает, когда ей приспичит, как к себе, и подавай ей, видите ли, готовенького! Наглость какая!

Я заметил Маше, что подруга из-за этого «Мухтара» в затруднительном положении, а ей ведь тоже хочется! Сама-то она уступила своего мужика, так что не надо жадничать. Мы-то свое всегда возьмем — Луизу жалко!

В пансионате мы пробыли до второго января, после чего нас погрузили в автобус и отвезли в Москву.

Маша жила в Красногорске (это почти Москва), в двухкомнатной квартире с мужем. Расписание прибытий его корабля Маша знала наизусть, да и он всегда звонил из Ленинграда, когда прибывал туда. Детей у них не было, и мы договорились встречаться дома у Маши.

— Конечно, Луиза тоже нет-нет да припрется ко мне, когда ты будешь у меня, с этим надо смириться! — вздохнула Маша — живет-то она в моем доме. — Но тебя жалко, ты же не двужильный — всех подряд обслуживать!

Я тоже вздохнул, соглашаясь с Машей, но уверял ее, что ради любви к ней я готов обслуживать и еще пару-другую баб, при условии, что они будут симпатичными. Мы посмеялись над моими словами, как над шуткой. Но очень скоро обстоятельства сложились так, что «сказка стала явью». Человек предполагает, а Господь располагает — вот Он и подбросил мне для испытания физических и нравственных сил еще трех (заметьте — не пару и не две пары, а среднее арифметическое между этими значениями!) дам, оказаться от которых было по разным причинам уже никак нельзя! Вот и получилось у меня — по бабе на каждый день недели! А виагру тогда еще не продавали, так что приходилось, как в северокорейской «чучхе», опираться только на собственные силы!

Новое изобретение

Я говорил уже, что изобретений у меня было около трех сотен. Время от времени я появлялся в Госкомитете по делам изобретений и открытий, в Контрольном Совете при этом Госкомитете. То заявка оказывалась спорной, то изменения вносить приходилось, то еще по какой-нибудь причине.

Как-то начальство Госкомитета предложило мне поработать внештатником в Контрольном Совете — и подработать можно неплохо, и опыт по экспертизе изобретений приобрести. Я согласился и вскоре уже раз в неделю ходил на коллегии Контрольного Совета — выслушивать спорные дела и принимать окончательные решения. Доктор наук, а к тому же автор большого числа изобретений — это для экспертизы очень весомо.

Заседания коллегий происходили в здании Патентной библиотеки и начинались часов в пять вечера, чтобы изобретатели смогли прибыть после работы. Иногородних вызывали, и в случае чего, даже оплачивали проезд. Коллегия обычно состояла из трех членов — одного штатного сотрудника-куратора и двух внештатных специалистов.

Куратор вызывал посетителей и пояснял им правила рассмотрения заявки. Обычно это были: один или несколько авторов, патентовед, и государственный эксперт, выносивший оспариваемое решение. Эксперт докладывал суть заявки и зачитывал решение; авторы и патентовед оспаривали его, а мы выслушивали и мотали на ус. Потом мы удалялись на совещание и решали, что делать — то ли выдавать авторское свидетельство и наказывать эксперта, то ли поддержать его отрицательный вывод.

Потом зачитывали свое окончательное решение и составляли протокол. Это только на словах решение было окончательным, а на деле жалобы продолжались бесконечно. Таких коллегий могло быть за вечер до пяти, времени для этого отводилось до семи вечера, после чего здание библиотеки закрывалось, и мы уходили домой. В дневное же время внештатники приходили в библиотеку — работали с патентной литературой, писали протоколы решений.