Сюзанна Масси - Земля Жар-птицы. Краса былой России

• Название: Земля Жар-птицы. Краса былой России
• Автор: Сюзанна Масси
• Издательство: Лики России; Сатисъ
• Жанр: Культурология
• Год: 2000
• ISBN: 5-87417-092-8

Предлагаемое издание — не стандартный учебник и не научный трактат по истории России или ее культуры.

Сюзанна Масси размышляет об исторических событиях, повлиявших на формирование национального характера и народных традиций, о людях, созидавших красоту или поддерживавших в других искру созидания, о народе и его правителях — обо всем, что ей самой кажется интересным и заслуживающим внимания. Все повествование, выросшее, как рассказывает автор, из цикла лекций, посвященных ярким периодам в истории культуры России, и потому состоящее как бы из разрозненных частей-глав, создает удивительно цельное впечатление.

В этом рассказе, динамичном, образном, эмоциональном, поражает обилие фактов, свидетельств очевидцев, ассоциативность авторского мышления.

Тонкий ценитель искусства, блестящий журналист и писатель, повидавший немало стран и народов и всегда интересовавшийся вопросами взаимодействия и взаимовлияния культур, она видит подчас то, что ускользает от нашего взгляда.

---

Дашкову тревожило, что русские не имеют возможности читать лучших иностранных авторов, и она основала отделение переводчиков. В России была опубликована целая серия книг, мастерски переведенных с древних языков. Так зародилась традиция, которая поддерживается и сегодня. Под руководством Екатерины Дашковой был составлен первый толковый словарь русского языка. Для этого издания она сама отобрала и описала ряд абстрактных понятий. Княгиня отдала распоряжение о выпуске сборников русских драматических произведений и основала журнал «Собеседник любителей российского слова», в котором печатали работы лучших литераторов, в том числе поэта Гавриила Державина. За один год было выпущено шестнадцать номеров журнала. Впервые Академия начала регулярно издавать научные труды. Несмотря на свою кипучую деятельность, Дашкова все же находила время для сочинения стихов и пьес.

В одну из многочисленных заграничных поездок Дашкова посетила любимую ею Ирландию и пригласила к себе Марту Уилмот, которая прожила у княгини несколько лет и стала близка Дашковой почти как дочь. Именно она уговорила княгиню написать увлекательные воспоминания, которые сестра Марты, Кэтрин, сумела вывезти из России. Сестры из Ирландии оставили занимательное описание своей экзотической жизни в России, наполненное живыми наблюдениями над характерами известных современников, а также создали яркий портрет самой Дашковой.

* * *

«Вы, должно быть, знаете, что наша мания строительства сейчас сильнее, чем когда-либо… Мания строительства — дьявольская вещь, она поглощает деньги, и чем больше строишь, тем больше хочется построить. Это болезнь, подобная пьянству…» Так Екатерина II писала Гримму в августе 1779 года.

Хладнокровная и рациональная, Екатерина, любившая во всем строгий порядок, не могла принять характерный для елизаветинского времени облик зданий с их яркими насыщенными тонами, обильной позолотой и декором, похожим на взбитые сливки. И Петр Великий, и Императрица Елизавета предпочитали жить открыто, и архитектура их времени отражала любовь этих правителей к пребыванию в гуще людей и событий. Екатерина была совсем другой. Она очень рано выработала в себе умение играть роль то общественного деятеля, то частного лица, и она очень четко разделяла эти две ипостаси.

Как только Екатерина стала Императрицей, все характерное для елизаветинского времени сразу вышло из моды. Екатерина не испытывала глубокой любви к национальному искусству, не понимала русского стиля в архитектуре. Она не принимала Москву и жаловалась, что встречает там неприязненное отношение, чувствуя себя окруженной людьми, «чья преданность вызывает сомнения». Она приказала снести чудесный, но пришедший в упадок деревянный дворец в Коломенском. Правда, при этом Императрица велела сделать его модель, сохранившуюся по сей день. Был также снесен Анненгофский деревянный дворец, возведенный в Кремле зодчим Растрелли для Императрицы Анны и считавшийся самым красивым деревянным дворцом в мире. Екатерина даже лелеяла поразительную мечту — построить в Кремле гигантский дворец с классическими колоннами, что потребовало бы разрушения большой части кремлевской стены. Императрица истратила тысячи рублей на разработку этого проекта, который уже был близок к реализации, когда, к счастью, Екатерина потеряла интерес к своей затее. Она упразднила ряд монастырей, определявших облик старой Московии. В некоторых обителях по ее приказу возвели колокольни в псевдоклассическом стиле, которые совершенно не сочетались с архитектурой окружающих зданий. Позолоченная отделка прекрасного Екатерининского дворца в Царском Селе во многих местах облупилась. Екатерина повелела соскрести позолоту и покрыть лепку темной краской, которая полностью нарушила эстетическое впечатление от здания. Некоторые из подрядчиков предлагали ей около полумиллиона рублей серебром за позволение собрать частички золота, на что Императрица надменно ответила: «Я не имею привычки продавать свои поношенные платья».

На смену пышности елизаветинского барокко, выразившейся в творениях Растрелли, пришел строгий и величественный неоклассицизм, который полностью отвечал философским взглядам Екатерины и ее стремлению к власти. С этого времени общественные здания следовало строить с импозантными фасадами, соответствующими представлению Государыни об императорском могуществе. Новый стиль не только отражал ее собственные вкусы, но и, что было важно для Екатерины, позволял идти в ногу с Европой, где в середине восемнадцатого века модным течением стало подражание античности. Впервые русские оказались полностью вовлеченными в духовные искания Европы. Россияне, — не только аристократы, но также художники и архитекторы, — путешествовали по всему континенту, знакомясь с культурой других стран и впитывая идеи, распространившиеся в ту эпоху по всему миру, — идеи, на удивление сходные. Античные идеалы в архитектуре были в восемнадцатом веке столь популярны, что один и тот же стиль стал символом аристократического романтизма в Англии, демократической республиканской системы правления в Соединенных Штатах и авторитарной монархии в России. В очередной раз русские восприняли идеи Запада, а затем на их основе создали в своей стране образцы самобытной архитектуры. Главными отличиями русского классицизма от любого другого классического стиля, характерного для Европы, были внушительные размеры зданий, поразительная смелость в использовании материалов и более ярко выраженная театральность в реализации идей.

При Екатерине Санкт-Петербург превратился в величественный, одетый в гранит столичный город. В начале царствования Екатерина привлекала к работам итальянского архитектора Антонио Ринальди, французского — Жана Батиста Валлена-Деламота и Василия Баженова, сына мелкого служащего из Ярославля. Баженов учился в Москве и в Санкт-Петербурге у Растрелли. (Именно Баженову Екатерина доверила свой план построить новый дворец в Кремле.) Тома де Томон, француз, прибывший из Нанси в 1790 году, спроектировал стрелку Васильевского острова как центр проведения официальных церемоний и коммерческих операций. Он построил здание биржи, использовав в качестве прототипа греческий храм Посейдона, создал гранитные набережные, пандусы и две большие ростральные колонны, на верхней части которых были установлены маяки, а у подножия — четыре огромные сидящие фигуры, аллегорически изображавшие великие русские реки.

Юрий Фельтен — архитектор, родившийся в России. Его отец приехал в Петербург из Данцига, чтобы занять должность повара при Петре I. Юрий Фельтен учился за границей и стал блестящим инженером. Это он одел в финский гранит набережные Невы. Строгие и красивые набережные со ступенчатыми спусками к воде, встроенными через определенные интервалы, тянутся вдоль реки более, чем на тридцать километров. Они придали Петербургу элегантный, величественный и стройный вид. Фельтен спроектировал также ажурную ограду и ворота Летнего сада. Эта прекрасная решетка стала первой в целом ряду кружевных чугунных оград, усиливших особое очарование города.

В 1766 году, возможно, по рекомендации Дидро, почитателя таланта Этьена Фальконе, Екатерина пригласила французского скульптора в Петербург и поручила ему создать «героический» конный памятник Петру I. Пьедесталом этого монумента служит огромная гранитная глыба, вырубленная из валуна, найденного в восемнадцати километрах от города. Предполагалось, что Петр будет изображен на коне, взбирающемся на эту скалу высотой 8 метров и длиной 13. От обнаруженной в окрестностях Петербурга глыбы во время бури ударом молнии откололся кусок, в образовавшейся трещине выросли березки, а вся гранитная скала была покрыта мхом.

Чтобы перевезти огромный гранитный валун, свыше пятисот человек работали почти два года, с декабря 1768 по октябрь 1770. Камень с огромным трудом поместили на платформу, сделанную из нескольких слоев толстенных бревен, которые затем закатили на медные шары и везли до моря по специально построенной дороге. Кузнецы постоянно работали на платформе, ремонтируя бронзовые шары; их приходилось заменять при передвижении этого вселяющего священный трепет колосса. Сотни человек одновременно поворачивали лебедки под дробь барабанов. На движущейся платформе производилась обработка камня, и его осколки отскакивали в разные стороны. На берегу моря глыбу погрузили на специально сконструированную для перевозки валуна баржу длиною около 60 метров и шириною около 21 метра и переправили в Петербург к берегам Невы. Даже после того, как вес огромного камня значительно уменьшили, он все же составлял 1500 тонн. Восхищение от гранитного валуна, прозванного «катящейся горой», было столь велико, что небольшие отколовшиеся от него куски использовали для изготовления серег. Екатерина заказала пару для себя и подарила такие же серьги супруге короля Англии Георга III.