Крис Хамфрис - Вендетта

• Название: Вендетта
• Автор: Крис Хамфрис
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-49486-6

Однажды Скай невольно сделался соучастником преступления. Овладев магией рун, он помог своему предку Сигурду выпустить на волю чудовищные силы смерти. Хуже того, проклятый норвежец переместил своего двойника в тело Кристин, любимой кузины Ская, чтобы питаться ее жизненной силой и тем самым продлить собственный век.

Одолеть врага с помощью тайного волшебства викингов едва ли возможно — Сигурд почти всю жизнь отдал изучению рун. Однако у юноши есть родня не только в Скандинавии, но и на Корсике, где тоже живы легенды о кладезях мистического могущества. И Скай отправляется туда, надеясь раздобыть оружие, которое поможет в его борьбе…

---

Тца моргнула, и, кто бы это ни был, он исчез. Она осталась одна, как всегда, и сейчас смотрела, как первые лучи солнца проникают сквозь щели в потолке. Девушка повернулась и закричала от боли. Ночью она ухитрилась извернуться так, что правая рука оказалась изогнута под немыслимым углом. Ощущение было, будто в конечности не осталось ни капли крови, однако Тца видела ее на запястье в том месте, где железная цепь врезалась в плоть.

Ведь говорила же, что цепь слишком сильно натянута! И что вообще нет необходимости в таких предосторожностях, когда до полнолуния еще целый день. Но он настаивал, приказывал, в очередной раз подзуживая поспорить с ним. Явившись в дом накануне в полдень, девушка отчетливо ощутила запах бренди. Однако, если отец не примет должных мер, ночью придется несладко.

— Папа, — позвала она. — Папа!

Сверху донеслись недовольное ворчание, шевеление, будто кто-то переворачивался в кровати, затем тишина.

— Папа! — громче крикнула она, и на этот раз ответом было невнятное бормотание.

Следом что-то глухо стукнуло об пол, раздалось шарканье, донеслись невнятные проклятия. Звякнули ключи, взвизгнул давно не знавший масла замок, и, когда откинулась тяжелая крышка люка в полу, прямоугольник света озарил темноту подвала.

— Заткнись! Чего тебе надо?

Тца не видела его лица, только темный силуэт на фоне проема.

— Светает, отец.

Он отвернулся.

— Светает? — пробурчал отец. — Ты еще смеешь будить меня в такую рань!

Крышка люка начала опускаться.

— Дай отдохнуть.

— Отец! — крикнула она в отчаянии. — Цепи! Мне больно.

Крышка на мгновение замерла, затем снова поднялась.

— Чертова девчонка! — выругался мужчина и начал спускаться по крутой лестнице.

Уже внизу нога его потеряла опору, и последние ступени он пролетел, больно стукнувшись пятками при приземлении. Он закричал от боли, затем обругал последними словами и лестницу, и девушку.

Теперь она хорошо видела отца. Глаза, испещренные красными прожилками, были затуманены. Белые пятна окаймляли губы, резко контрастируя с небритым подбородком и черными спутанными волосами.

— Глупая девчонка, — пробурчал мужчина, потирая рукой лицо. — Почему ты не даешь мне отдохнуть?

— Мне больно, отец, — сказала Тца и вытянула вперед запястья, на которых позвякивали металлические цепи. — Освободи меня, и я уйду. А ты сможешь выспаться.

Он искоса посмотрел на дочь, затем указал на ее узы.

— Точно?

Она кивнула, на что мужчина промычал:

— Я не хотел рисковать.

Он долго покачивался из стороны в сторону, уставившись на дочь и приложив руку к голове, словно пытался подтолкнуть мысли.

— Мне надо поговорить с тобой.

— Да, папа, конечно. — Она снова потрясла руками. — Только…

— Позже.

Слева от него стоял винный бочонок — пустой, Тца была в этом уверена. Отец проковылял к нему и тяжело опустился на крышку.

— Сперва ты меня послушай.

Девушка ощутила приступ ярости, но быстро подавила его. Гнев не принесет ничего, кроме еще большей боли. А ей сейчас нужно освободиться от оков, и только повиновение поможет. Проглотив обиду, она кивнула:

— Да, отец.

Он снова пристально посмотрел на дочь.

— Тиццана, — наконец произнес мужчина, и она, встревожившись, внимательно взглянула на отца.

Он единственный называл дочь полным именем, да и то очень редко, обычно, когда собирался сказать что-нибудь плохое. Он дал ей имя по названию городка, где она появилась на свет, — Тиццано. Туда отец приехал, чтобы сконструировать придуманный им пресс для выработки оливкового масла. Но, как и все его проекты, этот закончился крахом: люди, которым он задолжал, прогнали изобретателя вместе с семьей, и им пришлось вернуться в Сартен. Девушке всегда казалось, что, произнося ее полное имя, отец думает об очередной неудаче.

— Тиццана, — повторил он. — Сколько тебе лет?

Она нахмурилась.

— Не знаю, отец.

— Дай подумать. — Он поскреб щетину, глядя на дочь. — Ты родилась в год, когда рано ударили заморозки и оливки погибли, из-за чего никому не был нужен мой новый пресс! Ни-ко-му.

Он свирепо глянул на девушку. Гнев отца всегда проявлялся в виде внезапной вспышки. Его нужно было успокоить, отвлечь.

— И в каком году это было, папа?

— В каком? Хм, — проворчал он. — Да я до самой смерти не забуду тот год! Это было в… тысяча пятьсот шестьдесят восьмом. То есть в шестьдесят девятом. Да, в шестьдесят девятом.

— А сейчас?..

— Ты даже не знаешь, какой нынче год, глупая?

Девушка покачала головой. Какое ей дело до этого? Она замечала только смену сезонов.

Мужчина вздохнул.

— Тысяча пятьсот восемьдесят третий. Стало быть, тебе четырнадцать.

Она не знала своего возраста и не придавала ему никакого значения. Но вот для отца даты оказались важны.

— Хорошо, — пробурчал он. — Вполне взрослая.

Мужчина встал и направился к лестнице, не обращая больше на дочь ни малейшего внимания.

— Папа!

Он обернулся, и Тиццана снова подняла скованные руки. Отец не собирался подходить, и девушка поняла, что необходимо как-то задержать его, иначе, если он выпьет, придется провести в подвале весь день.

— Вполне взрослая для чего?

— Чтоб выйти замуж.

— Что? — с трудом выговорила Тиццана.

Вряд ли какое-то другое сообщение отца могло шокировать ее сильнее.

— Замуж? Но ведь мне всего четырнадцать…

— Ну и что? Твоей матери было четырнадцать, когда я женился на ней.

«И едва минуло двадцать, когда похоронил ее», — подумала девушка, но вслух ничего не сказала.

Все, что она помнила о матери: эта сгорбленная под гнетом непосильной работы женщина родила пятерых детей за шесть лет — и потеряла двух из них. Ей когда-то было четырнадцать? Тца не могла представить ту старуху, которую едва помнила, своей ровесницей.

Отец отступил на шаг.

— Ты течешь?

Она отвела взгляд и пробормотала:

— Да.

— Значит, уже вполне взрослая, — хрюкнул отец.

— Но… — выдавила девушка, напрягшись. — Кто же захочет взять меня в жены?

Улыбка искривила рот отца, придав лицу незнакомые черты.

— Есть кое-кто. Эмилио Фарсезе.

На мгновение стало трудно дышать. Тца немного знала о Сартене. Когда ей было восемь, умер брат Франко. Первенец, Луго, уже учился в школе в Генуе — любимец семьи, он должен был осуществить мечту отца о школьном образовании. Старшая сестра Миранда страдала чахоткой. Таким образом, Тиццане приходилось пасти коз, которые служили единственным постоянным источником дохода семьи, и она жила в горах круглый год, даже после того, как в октябре пригоняла стадо вниз, в долину. Ей гораздо больше нравилось проводить зиму в своем каменном убежище — где оно находится, не знали даже родные, — чем с отцом. Тем не менее, конечно же, она слышала о семействе Фарсезе. А в один из редких визитов в Сартен сестра Миранда, хихикая, показала ей издалека Эмилио.

— С чего это он хочет жениться на Маркагги?

Не следовало задавать этот вопрос вслух! Отец метнулся к ней и сильно ударил кулаком в ухо.

— Маркагги — славная фамилия! Среди них были ученые, изобретатели, государственные мужи. Для любой семьи большая честь породниться с нами. Даже для этих выскочек Фарсезе!

Он вперил горящий взгляд в девушку. Вскоре, однако, гнев его поутих, и мужчина тяжело опустился обратно на бочонок.

— А еще нам принадлежит земля, прямо за городской чертой, которая им нужна. Она разделяет их владения надвое. Я отдам им участок в качестве приданого, а за это они помогут мне осуществить мой план. — Глаза его снова загорелись. — Новый тип дамбы.

«Ты продаешь меня», — горько подумала девушка, но оставила мысли при себе, а лишь отчаянно проговорила:

— Но мое стадо, отец. Я должна вернуться к нему.

Она спустилась с гор, чтобы продать на рынке сыр и мирру, хотя вообще крайне редко приходила в Сартен, и почти никогда — перед самым полнолунием.

— Ты вернешься со слугой Фарсезе. Он там все устроит. Стадо тоже часть твоего приданого. — Отец фыркнул. — Маркагги в любом случае не должны быть козопасами.

Впервые за долгое-долгое время к глазам девушки подступили слезы. Отдать Джезабель, Индигу, старика Креспо и других? Ее единственных друзей? Ужасно, немыслимо. Но она не привыкла плакать, и сейчас в ней закипал гнев.

— Ты не можешь так поступить, отец! Я не…

Он снова ударил ее, вернее, попытался. Тца была готова к выпаду и смогла нагнуть голову, так что кулак скользнул по макушке. Было больно, но и отцу досталось.

— Ты… Ты смеешь!.. — крикнул он, потирая ушибленные пальцы. — Сделаешь то, что я прикажу. Ты моя собственность, такая же, как и твои обожаемые козы. Моя, и я могу тобой полностью распоряжаться.