Миранда Ли - Крик молчания

• Название: Крик молчания
• Автор: Миранда Ли
• Издательство: Панорама
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993

Порывая отношения со своим красивым, но увы, неверным женихом, Одри Фарнсуорт, чувствовала себя еще более неказистой и уродливой. Слишком поздно до нее дошло, что этот красавчик, лишь жаждал ее денег. И когда казалось, она была готова провалиться сквозь землю от унижения, выслушивая оскорбления от своего бывшего возлюбленного, ей на помощь приходит ослепительно красивый, порочный, и невероятно сексуальный Эллиот Найт… Америка, наши дни.

---

Первым опомнился Эллиот. — Полагаю, нам лучше пройти на трек, — проговорил оно сухим смешком, — иначе мы никогда не попадем туда!

8

Следующие полчаса Одри пережила гораздо лучше, чем предполагала. Более или менее естественно войти в незнакомое общество ей помог Эллиот, нагрузив ее парой стаканов белого вина, как только они попали в частную ложу с богатым выбором напитков в баре, расположенном в ее задней части. К тому же он держался рядом с ней, словно приклеенный, постоянно полуобнимая ее одной рукой то за талию, то даже за бедра, не отпуская от себя ни на шаг, пока официально представлял ее.

В чем он был прав, так это в том, что друзья Мойры были действительно очень приятными людьми. Они вовсе не были снобами или манерными, какими обычно выглядели люди состоятельные, и восприняли ее вполне естественно как новую подругу Эллиота, хотя это ее несколько удивило. Она предполагала, что они отринут ее за то, что она пыталась занять место Мойры, притом вскоре после ее смерти. Издатель Найтджел Эванс и его жена Ивонна, обоим далеко за сорок, вели себя благосклонно по отношению к ней, а две другие пары занимались в основном собой.

Когда Эллиот вместе с Найджелом вышел перед первым забегом, чтобы сделать ставки, оставив женщин вдвоем, Ивонна с готовностью улыбнулась Одри.

— Приятно видеть, что Эллиот снова начал выходить в свет после смерти Мойры, — сказала она. — К тому же со столь юной и приятной особой. Мы с Найджелом страшно беспокоились за него. Я полагаю, вы знаете, что он принял очень близко к сердцу смерть жены…

Одри сказала, что знала об этом. Однако ее мозг пытался понять, почему эта женщина так подчеркнула слово «юная».

Ивонна отвлекла ее от тревожных мыслей, дружески взяв за руку.

— Скажите, не будет невежливо с моей стороны, если я спрошу: насколько серьезно вы с Эллиотом относитесь друг к другу?..

— О, господи, ничего серьезного! — почти выкрикнула Одри. — Мы ведь и знакомы только две недели…

Собеседница кивнула.

— Понятно. Пожалуй, еще рановато. Но я уверена, что Мойра была бы довольна, если бы у вас были серьезные намерения, — она издала короткий смешок. — Не изображайте удивления, моя дорогая. Мойра не была ярко выраженной собственницей. Она хотела бы, чтобы Эллиот вскоре женился, а не вернулся к своему образу жизни до первой женитьбы. До встречи с Мойрой он здорово приударял за женщинами.

— Я об этом слышала, — признала Одри.

— Вот как? Кто же сказал вам об этом?

— Сам Эллиот.

— Это на него не похоже. Обычно он помалкивает на свой счет. Он, должно быть, думает слишком хорошо о вас, если рассказал вам о себе так много.

Сердце Одри опустилось: в сущности не так уж много она и знала…

— Я сказала что-то не то? — тревожно нахмурилась Ивонна.

— Нет-нет, — поспешила успокоить ее Одри. — Просто я хотела бы знать немного больше об Эллиоте. Но совать свой нос куда тебя не просят…

— Чепуха! Нам, женщинам, следует держаться друг друга. Я расскажу вам все, что хотите, — только спрашивайте!

Как могла Одри воспротивиться такому соблазну?..

— Супружество Эллиота с Мойрой было… но любви?

Ивонна опять нахмурилась.

— Это трудный вопрос. Со стороны Мойры несомненно по любви. Она сходила с ума по нему. Что же касается Эллиота? Ммм… Конечно, много было всяких разговоров по поводу его женитьбы на Мойре, насчет того, что он сошелся с ней только из-за ее славы и денег. Но я никогда не была согласна с этим. Эллиот был адвокатом в большой компании — там прекрасно оплачиваемая работа. И к тому же он был широко известен, благодаря своим лыжным успехам. Судя по всему, он ее очень любил. Хотя я бы и поколебалась назвать его чувство к ней настоящей любовью, — она вздохнула, — Мойра говорила, что он не способен до конца доверять ни одной женщине после того, как с ним так жестоко и несправедливо поступила его мать…

— Прошу прощения, — не поняла… — заморгала Одри.

— Вы об этом не знали? Скажите мне, дорогая, что именно рассказал вам Эллиот о своем детстве?

Внутренне Одри вся как бы сжалась. — Откровенно говоря, немного. Я знаю, что отец ушел от них, когда он был еще ребенком и что мать умерла, едва он окончил школу.

— Довольно-таки схематическая версия. Отец действительно бросил их. Но так же поступила в отношении его и мать, когда ему было всего восемь.

Одри, должно быть, выглядела шокированной.

— Она была алкоголичкой, — объяснила Ивонна. — Эллиот перешел на государственное обеспечение и жил в разных приютах и интернатах. Там он стал, как это принято говорить, «антиобщественным элементом» и попал в конце концов в исправительный лагерь для подростков.

Одно из заведений фонда благотворительности, специализирующегося на организации каникул для этих несчастных детей, привезло его на снежный склон, и он обнаружил в себе редкий талант к лыжам. Вы знаете насчет его лыжной карьеры, не правда ли?

— Немного…

— Он очень пристрастился к лыжам. Одновременно он стал делать заметные успехи в учебе. Шефы из благотворительного фонда дали ему стипендию, чтобы он мог изучать юриспруденцию в университете и тренироваться в свободное время на лыжах. Их денежная помощь привела к тому, что он лучше всех окончил юридический факультет и одновременно стал лыжником мирового класса.

— О господи!.. — удивленно воскликнула Одри.

— Говорили, что он мог бы стать чемпионом мира по скоростному спуску, если бы жил в Европе, а не в Австралии с ее весьма ограниченными возможностями — немногочисленными спортивными сооружениями и редкими соревнованиями. Но он и так выступал неплохо, постоянно входя в мировую десятку лучших. Это в придачу к его великолепной внешности помогло ему заключить весьма доходный контракт с одной европейской компанией, производящей спортивную одежду. Сам Эллиот не рассказывал это Мойре, — со вздохом продолжила Ивонна. — Все это она разузнала из других источников за несколько лет до их знакомства. Потому что Мойра, видишь ли, была одним из его спонсоров.

У Одри не было слов.

Впрочем, и у Ивонны их могло не хватить.

— Мойра рассказывала мне, что в ту ночь, когда она впервые встретилась с ним на вечеринке в честь окончания лыжного сезона в Перишер-Вэлли, вслед ему поворачивалась головка каждой женщины, которой он был представлен. У него была репутация «гвоздя», особенно в отношении более взрослых женщин, заинтересованных только в сексе. Разведенки… Вдовы… Женщины, делающие карьеру… Несчастные жены… Холодок пробежал по спине Одри.

— Однако, жизнь международного лыжного круга вообще весьма скандальна»-небрежно бросила Ивонна. — Мойра находила забавным его донжуанское поведение, пока он был на расстоянии, но когда он попытался цинично очаровать ее в ее кресле-каталке, у нее круги пошли перед глазами…

Ивонна издала легкий смешок, пока Одри пыталась совладать не только с образом Эллиота-бабника, но и представить себе еще более невероятный образ жены Эллиота в кресле-каталке.

— Поверьте, когда я говорю, что Мойра выглядела очень спокойной дамой, — продолжила Ивонна. — Но не была ею. Она рассказывала мне, что веревки из него вила, публично его оскорбляла, оставляла на ночь за дверью… Очевидно, он был заинтригован столь неординарным характером. Наверное, почувствовал вызов в ее поведении. Мойра была не без ума. Однажды он позвонил ей ночью, и так начались их отношения…

— Мойра была… постоянно прикована к креслу-каталке?

— Нет, у нее бывали хорошие и плохие периоды. Такое уж было у нее заболевание. Она обычно проводила массу времени на снегу, поскольку это ослабляло течение болезни. Как бы то ни было, вскоре после знакомства с Эллиотом, у нее на пару лет установилась ремиссия. Но за несколько недель до смерти болезнь снова завладела ею. И все же она оставалась очень бравой, очень сильной. Не поддавалась ничему. Но знаете… Я часто думаю, что даже хорошо, что она ушла, когда ушла…

— Почему вы так говорите? Неужели… Эллиот был неверен ей?

Ивонна пожала плечами:

— Я в этом не уверена. Но ведь трудно представить его, отказывающим всем тем женщинам, которые продолжали навязываться ему.

— О! Они с Найджелом уже идут, — предупредила она. — Ради Бога, не говорите, что я столько вам порассказала. Эллиот придет в ярость, да и Найджел тоже. Он и так считает, что я говорю слишком много…

— Не скажу ни слова, — твердо обещала Одри, чувствуя, как у нее кружится голова.

— Вы двое выглядите «ворами в законе», — с улыбкой сказал Эллиот, обхватывая властной рукой талию Одри.

Она замерла. Но когда он улыбнулся ей, взглянув на нее глазами теплыми и полными желания, все ее тревоги и волнения относительно прошлой жизни и характера Эллиота, казалось, канули в небытие. Она могла думать только о том, что происходило сейчас и в данном месте. А сейчас и в данном месте она желала его как ненормальная. Все остальное абсолютно не имело значения. К тому же он ведь никогда и не пытался обмануть ее относительно своих намерении или отсутствия оных.