Асгольф Кюстин - Россия в 1839 году. Том второй

• Название: Россия в 1839 году. Том второй
• Автор: Асгольф Кюстин
• Издательство: Терра, Терра-Книжный Клуб
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2000
• ISBN: 5-273-00141-2, 5-273-00139-0

Новое издание полного перевода на русский язык знаменитой книги маркиза де Кюстина. Перевод сопровождается подробным комментарием, разъясняющим культурно-исторические, литературные и политические реалии. Для этого издания статья и комментарии были существенно переработаны и дополнены.

Во втором томе своих записок Астольф де Кюстин продолжает рассказ о поездке по России: описывает посещение Ярославля, Нижнего Новгорода и подводит итоги своего путешествия.

---

236

Луини Бернардино (ок. 1480/1490–1532) — итальянский художник, автор фресок, в которых заметно сильное влияние Леонардо да Винчи.

237

В научной литературе повторяется утверждение о том, что «троицким» собеседником Кюстина был А. И. Тургенев (см.: Cadot. Р. 180–182); эта версия подробно и с сообщением множества вымышленных деталей развита в статье Е. Цимбаевой «Русские соавторы «России в 1839 году». — Вестник МГУ. Серия 8. История. 1994. Ks I. С. 43–44, и повторена в ее книге: Цимбаева Ε. Н. Русский католицизм. М., 1999. С.47. Версия эта, однако, противоречит хронологии: Тургенев, прибывший из-за границы в Петербург 10/22 августа 1839 г. (см.: РО ИРЛИ. Ф. 309. № 706. Л. 21), оставался в «северной столице» безвыездно (за исключением поездок в Царское Село) до февраля 1840 г., когда и уехал в Москву. В России Тургенев, дававший Кюстину советы и рекомендательные письма накануне поездки (см. примеч. к т. I, с. 73 и 148), увиделся с французским путешественником лишь по возвращении того из Нижнего Новгорода в Петербурге 7/19 сентября 1839 г. Можно было бы предположить, что сходная беседа в самом деле состоялась у Кюстина с Тургеневым, но не в Троице, а в другом месте, например, в Петербурге, однако некоторые реплики «троицкого собеседника» (прежде всего резко недоброжелательные оценки поляков) трудно представимы в устах Тургенева; далека от беседы, описанной в комментируемом фрагменте, и тематика реального разговора Кюстина с Тургеневым, зафиксированная в дневнике последнего: «о разорении отеч<ественных> памятников и о различиях в сроке: все на одно лицо» (НЛО. С. 108).

238

Кюстин совершенно точно воспроизводит слухи, распространявшиеся в обществе; ср. в отчете III Отделения «о внутреннем состоянии и крестьянском движении в связи с пожарами» летом 1839 г.: «Общее мнение относило злоумышленные действия к полякам» (Крестьянское движение. С. 349).

239

Песталоцци Иоганн Гейнрих (1746–1827) — швейцарский педагог, филантроп, пропагандист и практический устроитель школ для народа; хотя его теории уступали в фантастичности и универсальности теориям французского философа и экономиста Шарля Фурье (1772–1837), разрабатывавшего подробные планы переустройства на разумных основаниях всего общества, оттенок утопичности был свойствен и им.

240

Информацию об истории Троице-Сергиевой лавры Кюстин мог почерпнуть в кн.: Schnitzler. Р. 96–97.

241

См.: Segur. Р. 290–291 (кн. VII, гл. I); у Сегюра, впрочем, указание на исключительное мужество десятилетнего Петра отсутствует; напротив, стоящие на его стороне воины чудом спасают отрока от смерти.

242

Почти дословное воспроизведение рассказа Шницлера (см.: Schnitzler. Р. 99).

243

Ср.: «Прежде в монастыре жило триста монахов; теперь их не больше сотни» (Schnitzler. Р. 101).

244

Комментарий Греча: «Маркиз уверяет, будто, несмотря на его настоятельные просьбы, ему не захотели показать библиотеку Троицкого монастыря, а переводчик будто бы сказал ему, что ее осматривать запрещено. Быть может, так оно и было. Однако ж в 1833 году побывал я в монастыре в обществе г-на Бьюкенена, американского посланника, и г-на Герреро, секретаря португальского посольства, и нам с величайшей предупредительностью показали библиотеку» (Gretch. Р. 87).

245

По старому стилю 6 августа.

246

Станцы — парадные залы Ватиканского дворца, росписями которых прославился Рафаэль.

247

Этот пост занимал с 1834 по 1842 г. Константин Маркович Полторацкий (1782–1858), с 1818 г. женатый на Софье Борисовне, урожденной княжне Голицыной (1796–1871). Полторацкий, произведенный в 1812 г. в генерал-майоры, командовал в 1813 г. Нашебургским и Апшеронским полками, отличился при блокаде и взятии крепости Торн и в Лейпцигской битве; под Шампобером взят французами в плен и отправлен в Париж; освобожден лишь после занятия столицы Франции союзными войсками. Сын Полторацкого Борис Константинович (1820–1880) был в 1839 г. подпоручиком лейб-гвардейского гусарского полка. Ср. описание визита к Полторацким в письме Кюстина к г-же Рекамье из Нижнего Новгорода от 3 сентября 1839 г.: «Я вхожу в элегантную гостиную и вижу там два десятка человек, находящихся в родстве с хозяином дома; они назначили друг другу свидание в этом городе. Первое, что я слышу, это вопрос, как поживает Эльзеар <де Сабран, дядя Кюстина> и сочиняет ли он басни. Выясняется, что жена здешнего губернатора — урожденная княжна Голицына, что у нее есть пять или шесть весьма любезных сестриц, состоящих в родстве с парижской госпожой Эдуар де Комон, и наконец, что гувернанткой их всех была госпожа де Нуазвиль, ближайшая подруга моей бабушки. Она — побочная дочь госпожи де Водрей; женщина исключительно острого ума, она сообщила всему дому, всей семье, всему краю тон записок госпожи де Жанлис. Семейство это расспросило меня обо всех любезнейших жителях Парижа, следовательно — о вас» (цит. по: Cadot. Р. 220; пользуемся случаем исправить неточность в публикации этого письма: речь в нем идет не о госпоже, а о господине де Водрее; благодарим за эту информацию, а также за биографические сведения о г-же де Нуазвиль ее потомка г-на Филиппа Мартине). Альбертина де Нуазвиль (урожд. де Фьерваль; 1766 — не позже 1842) была побочной дочерью Жозефа Иасента Франсуа де Поля Риго, графа де Водрея (1740–1817), приближенного королевы Марии Антуанетты и любовника ее ближайшей подруги герцогини де Полиньяк. В Петербург г-жа де Нуазвиль приехала, по-видимому, около 1795 г., а с начала 1800-х гг. (не позднее 1804 г.) сделалась воспитательницей в семействе Голицыных. Г-жа Эдуар де Комон — урожденная княжна Голицына (см.: РО ИРЛИ. Ф. 309. № 127. Л. 30.). Княжна В. И. Туркестанова, близко знавшая г-жу де Нуазвиль, считала, что «княгиня Голицына очень счастлива иметь при своих дочерях такую особу, как г-жа де Нуазвиль: она в совершенстве изучила их характеры и воспитывает всех троих так, чтобы они не знали горя» (письмо к Ф. Кристину от 24 ноября 1813 г.; РА. 1882. № 3. С. 61; ориг. по-фр.). См. также о г-же де Нуазвиль и одной из ее воспитанниц (упоминаемой Кюстином ниже, на с. 266) в воспоминаниях М. Д. Бутурлина: «Татьяна Борисовна Потемкина, тогда в цвете юной, но болезненной красоты, отправлена была медиками, по причине угрожавшей ей чахотки, сначала в Швейцарию, после чего она провела одну или две зимы во Флоренции и совершенно выздоровела. Неразлучно при ней находилась бывшая ее гувернантка, старая француженка г-жа Ноазвиль [sic!], преумнейшая и забавнейшая особа» (Русский архив. 1897. Кн. 1. С. 630). Вторично Кюстин виделся с четой Полторацких и госпожой де Нуазвиль, «умной воспитательницей всех князей Голицыных» (А. И. Тургенев — НЛО. С. 121) в январе 1840 г. в Париже, где те были проездом (см.: Tarn. Р. 514–515).

248

Ср. характеристику, данную Эльзеару де Сабрану английской писательницей леди Морган. За обедом в одном из особняков парижского квартала Шоссе-д'Антен леди оказалась рядом с господином, «который, хотя и был уже не молод, не утратил от этого чрезвычайной приятности в обращении. Я не расслышала его имени, когда нас представляли друг другу, но тон его, манеры, возраст, весь облик позволяли безошибочно определить принадлежность к старинной знати. Однако же, поскольку он не нападал на меня так беспощадно, как нападали в 1820 году многие другие аристократы, я принялась беседовать с ним более свободно. Разговор оживился, и я встала из-за стола, очарованная новым моим знакомцем, который, не стремясь прослыть острословом, показался мне человеком весьма просвещенным и наделенным весьма острым умом. Многие темы, затронутые нами в разговоре, могли бы послужить поводом для всплеска горьких сожалений или даже ярости, для выражения тех злобных предрассудков, которые столь затрудняли мне пребывание в смешанном парижском обществе в 1816 году. Тем не менее ничего подобного я не услышала; мой собеседник обошелся без обличительных речей, без ссылок на чистоту убеждений, без саркастических замечаний насчет вещей и людей, одним словом, не произнес ни единого слова, которое могло бы смутить благовоспитанного англичанина, привыкшего к нашей политической атмосфере, ныне столь спокойной, столь безмятежной» Новым знакомцем, пленившим леди Морган, как раз и оказался граф Эльзеар де Сабран, «наследник Лафонтена, сын блистательной графини де Буфлер» (Morgan S. La France en 1829 et 1830. P., 1830. T. 1. P. 97).

249

Кюстин упомянул сказочную повесть «Алина, королева Голконды» (опубл. 1761), во-первых, потому, что сюжет ее изобилует неожиданными встречами и совпадениями, а во-вторых, потому, что таким образом он отсылал осведомленную собеседницу к кругу своих семейных преданий: повесть о голкондской королеве сочинил возлюбленный его бабушки, г-жи де Сабран, шевалье Станислас Жан де Буфлер (1738–1815).