Виктория Холт - Седьмая девственница

• Название: Седьмая девственница
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Редакция международного журнала «Панорама»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7024-0106-9

Главная героиня романа — Керенса Карли — простая деревенская девчонка. Но она красива, умна и горит желанием вырваться из рутинной жизни. Рядом с деревней, где она родилась и выросла, находится богатое поместье. И после того, как волею судьбы Керенса заглянула в этот незнакомый ей мир, она твердо решила: ее место — там. Мудрая бабушка предостерегала ее: вторжение в чужой мир может привести к беде. Но Керенса знала — назад дороги нет!..

---

Мы все сидели молча и ждали, что она скажет дальше. Она подобралась к лакомому кусочку новостей; все наше внимание принадлежало ей, и она была готова.

— Ее светлость послала за мной нынче днем. Она велела мне проследить, чтоб комната кой для кого была готова. Не больно-то она выглядела довольной, скажу я вам. Жуткие неприятности. Как придет мистер Джастин, срочно послать его к ней. Проследите, сказала она, и как только войдет — сию минуту ко мне. Ну, я проследила и видела, как он пришел. Она была там внизу… миссис Джастин… вся в слезах, так и повисла на нем. Ох, милый… милый… да где ж ты был?..

За столом пробежал шепоток, но миссис Роулт уже не терпелось рассказать дальше.

— Я все это дело прекратила. Ее светлость желает вас видеть немедленно, мистер Джастин, говорю. Ее светлость велела, чтоб не медля ни секунды. Он вроде как даже обрадовался… лишь бы убраться от нее и этих ее «милый… милый», и пошел прямиком к ее светлости. Ну я-то знала, в чем дело, она ж мне сказала, не сказала только почему, но пока я прибиралась в коридоре возле комнаты ее светлости, я и услышала случайно, как она говорит: «Это из-за какой-то юбки. Такой позор. Слава Богу, что его отец ничего не понимает. Это бы его убило». Ну, говорю я себе, беда приходит что к благородным, что к таким, как мы, и так оно по правде и есть.

Она замолчала, поднесла к губам свою кружку с элем, выпила, облизала губы и победно нас оглядела.

— Мистер Джонни возвращается. Его отослали домой. Они не хотят, чтоб он там оставался, поскольку он опорочил себя с какой-то женщиной.

Я уставилась в тарелку; мне не хотелось, чтобы кто-нибудь из них заметил, как на меня подействовали эти слова.

Присутствие в доме Джонни многое изменило для меня. Я понимала, что он намеревается стать моим любовником, и то, что он обнаружил меня в собственном доме в качестве прислуги, позабавило и обрадовало его.

В первый же день после возвращения он меня разыскал. Я сидела у себя в комнате и читала, когда он вошел. Я гневно встала, потому что он не попросил разрешения войти.

— Что за встреча, красотка, — сказал он, иронически кланяясь.

— Не будете ли вы так любезны стучаться, когда я вам понадоблюсь?

— Это так принято?

— Это то, чего я жду.

— И всегда-то вы ждете большего, чем получаете, мисс… Карлион.

— Меня зовут Керенса Карли.

— Мне этого никогда не забыть, хотя вы как-то раз и назвались Карлион. А ты красивая стала, дорогая моя.

— Что вам от меня угодно?

Издевательская улыбка.

— Все! — ответил он. — Все-все.

— Я камеристка вашей невестки.

— Знаю, знаю. Потому-то и приехал из Оксфорда. Новость дошла там до меня, знаешь ли.

— Насколько мне известно, вы возвратились домой совсем по другой причине.

— Ну конечно, тебе известно! Слуги вечно подслушивают под дверью. А тут, готов поклясться, порядком поужасались, когда получили сообщение.

— Я под дверями не подслушиваю. Но зная вас и зная, почему обычно отсылают обратно молодых людей…

— Какая ты стала знающая… Помнится, было время… Но к чему ворошить прошлое? Будущее обещает быть гораздо более интересным. Я весь в предвкушении нашего будущего, Керенса.

— Не вижу, что может быть у нас общего в будущем.

— Не видишь? Нет, тебе надо продолжить обучение.

— Мне довольно того, что есть.

— Никогда не довольствуйся тем, что есть, Керенса, дорогая моя. Это неразумно. Давай начнем твое обучение, не откладывая. Вот так…

Он готов был схватить меня, но я сердито отстранила его. Он пожал плечами.

— Надо сначала поухаживать? Но, Керенса, это такая напрасная трата времени Ты не думаешь, что мы уже и так много времени упустили понапрасну?

Я сердито сказала:

— Я тут работаю… к несчастью. Но это не значит, что я ваша служанка. Имейте это в виду… пожалуйста.

— Да что ты, Керенса, разве ты не знаешь, что все, чего я хочу, — это доставить тебе удовольствие?

— Ну, тогда все просто. Если вы будете держаться от меня подальше, я охотно буду держаться подальше от вас — и это доставит мне огромное удовольствие.

— Как сказано! С каким видом, каким тоном! Не ожидал от тебя такого, Керенса. Так я не получу даже поцелуя? Что ж, теперь я буду здесь… и ты тоже. Под одной крышей. Ну, разве не приятная мысль?..

Он ушел, но в глазах у него светилась угроза. Замка в двери моей комнаты не было, и я встревожилась.

На следующий день после обеда Джастин, Джонни и леди Сент-Ларнстон удалились в гостиную ее светлости, где состоялся долгий и серьезный разговор. Хаггети, который подавал им туда вино, рассказал нам на кухне, что мистера Джонни обсуждали со всех сторон и очень серьезно решали, что с ним будет дальше. Казалось, все были этим озабочены, кроме Джонни.

Я убирала одежду Джудит, когда она пришла. Она велела, чтобы я снова расчесывала ей щеткой волосы. Это ее успокаивало. По ее словам, у меня были просто волшебные пальцы. Я обнаружила у себя талант делать прически. Из всех обязанностей камеристки эта получалась у меня лучше всего. Я пробовала делать Джудит различные прически, а потом повторяла то же самое на своих волосах. Это ей очень нравилось, и поскольку она была щедра по натуре, то часто делала мне небольшие подарки и старалась меня порадовать, если не забывала, но обычно ее мысли были заняты лишь мужем.

В тот вечер, когда я, как обычно, стелила ей на ночь постель, она казалась чем-то довольной.

— Вы знаете о неприятностях с мистером Джонни, Керенса, — спросила она.

— Да, мадам. Я слышала о них.

Она пожала плечами.

— Неприятно. Но неизбежно. Он не такой, как… его брат.

— Да, мадам. Трудно найти двух более непохожих братьев.

Джудит улыбнулась; она казалась покойнее, чем когда бы то ни было. Я заплела ей волосы в косы и уложила их вокруг головы. В своем свободном пеньюаре она выглядела очень привлекательной.

Я сказала ей:

— Вы очень красивы сегодня, мадам, — потому что чувствовала необходимость подбодрить ее; может, после того, что услышала от прислуги за столом.

— Спасибо, Керенса, — сказала она.

Вскоре после этого она меня отпустила, сказав, что в этот вечер я ей больше не понадоблюсь.

Я прошла в комнату к Меллиоре; она сидела у окна и глядела на залитый лунным светом сад. Рядом на столике стоял поднос — символ ее одинокой жизни.

— В кои-то веки ты свободна, — сказала я.

— Ненадолго, — она поморщилась. — Через несколько минут мне надо идти сидеть с сэром Джастином.

— Они заставляют тебя слишком много работать.

— Ну, что же.

У нее был сияющий вид. Вид влюбленной женщины, подумалось мне. Ох, Меллиора, забеспокоилась я, боюсь, ты станешь очень уязвимой.

Она продолжила:

— Бедный сэр Джастин. Просто ужасно видеть его в таком угнетенном состоянии и думать, каким он был раньше. Мне вспоминается папа…

— Несправедливо, что тебе приходится помогать ухаживать и за этим стариком, — сказала я.

— Могло быть и хуже.

Да, подумалось мне. Тебя могли заставить работать как лошадь и в доме, где не было бы Джастина. Ты ведь это имела в виду?

И тут я спросила себя, какими же стали наши отношения с Меллиорой? Раньше я обязательно сказала бы ей вслух то, о чем сейчас подумала. Не то чтобы мы изменились. Просто сложившиеся опасные обстоятельства были слишком деликатны, слишком важны для Меллиоры, чтобы она захотела обсуждать их или посоветоваться, даже со мной.

— Да, — сказала я, переводя разговор на другое, — Джонни вернулся.

— Л… Джонни! Ну, этого можно было ожидать. Джонни всегда останется Джонни.

Ее тон был почти самодовольным. Как отличается от него Джастин, хотела она сказать. И я подумала о Джудит: та сказала почти то же самое. Две женщины — обе любящие одного и того же мужчину, глубоко и страстно; потому что хотя Меллиора была спокойной, а Джудит далеко не спокойной, обе были жертвами сильного чувства.

— Лучше б он не возвращался, — сказала я.

— Ты его боишься?

— Не то чтобы боюсь, но он может порядком досадить, Ну да ладно, обойдется. Я найду способ, как с ним управиться.

— Уверена, что найдешь.

Она отвернулась и поглядела в окно, и я поняла, что думает она не о нас с Джонни; все ее мысли заняты только Джастином, и так будет и впредь. Она настолько же поглощена любовью, насколько и Джудит; к счастью для Меллиоры, у нее был более уравновешенный характер.

Какая-то нить, связующая нас, ослабла, потому что чем сильнее становилось ее чувство к одному человеку, тем меньше времени оставалось в ее жизни для других.

Я спросила ее, нет ли каких вестей от Кима; она как будто очнулась, и несколько секунд казалось, что она никак не может вспомнить, кто это такой.

— От Кима… ах, нет. Он не станет писать. Он всегда говорил, что писака из него неважный, но в один прекрасный день он вернется.