Сьюзен Кэрролл - Ночной скиталец

• Название: Ночной скиталец
• Автор: Сьюзен Кэрролл
• Жанр: Современные любовные романы

Ланс Сент-Леджер отказывается следовать своей судьбе. Старший сын в семье и наследник Касл-Леджер, он вернулся из армии и намеревался продолжать играть роль повесы и плута, одолеваемый адским беспокойством, которое нельзя унять. Возможно, причина в наследии Сент-Леджеров — странных силах, проявившихся и в сомнительном даре самого Ланса. Он называет «ночными скитаниями» свою способность отделять душу от тела, чтобы странствовать в ночи, покидая плоть. И вот, одержимый поиском великолепного похищенного меча — символа силы Сент-Леджеров, однажды ночью он находит ее.

Розалинда, молодая вдова, живущая в уединении, страстно увлеченная легендами о рыцарях Круглого стола, по ошибке принимает «скитающуюся» душу Ланса за призрак сэра Ланселота. Понимая, что она мечтает о герое, плут Сент-Леджер выдает себя за трагического рыцаря, не подозревая, что эта женщина — его судьба, его идеальная пара.

---

— Ланс, пожалуйста. Ты ничего не можешь сделать для Вэла, — печально посмотрев на него, она прошептала то, что все понимали, но никто не отваживался сказать ему: — Ланс… твой брат мертв.

Глава 20

Ланс, прижав брата к груди, отрешенно покачивался из стороны в сторону, не в силах совладать с тем ощущением боли и тоски, которое разрывало его сердце, когда он смотрел на неподвижное тело Вэла.

Горло сжалось от невыплаканных слез, свирепый крик протеста застрял где-то глубоко внутри. Печальные слова Розалин продолжали эхом отдавать в голове, когда он где-то тащил, где-то нес Вэла, стремясь добраться до старой башни замка: «Ланс, Ты ничего не можешь сделать для Вэла. Твой брат мертв».

Нет. Нет… нет!

Тяжело дыша, Ланс все же смог передвинуть Вэла так, чтобы толкнуть и открыть тяжелую дверь. С силой закрыв ее за собой, он внес брата в просторную комнату и с не присущей ему мягкостью уложил Вэла на дубовый банкетный стол.

Безмолвные каменные стены вокруг него, казалось, отражали отзвуки воспоминаний о давно минувших днях, да так ясно, что это вызывало боль. Голоса двух мальчишек, сражающихся друг с другом деревянными мечами, звучали где-то вдалеке и сопровождались безудержным смехом.

Ланс схватил руку брата. Те же самые пальцы, обладающие целительной силой, которые так часто тянулись к нему в утешительном прикосновении, но которые он так часто отвергал. Сейчас прекрасная рука была неподвижной и холодной. Ланс моргнул, стараясь удержать рвущиеся наружу слезы.

— Черт возьми, сэр Галахад, вы не можете так поступить. Вы ведь не нашли Святой Грааль, — горло Ланса сжалось. — Черт подери, Вэл! Ты же еще не встретил свою избранную невесту. Что ты хочешь? Блуждать в одиночестве целую вечность?

У Ланса перехватило дыхание, и он почувствовал, что вот-вот потеряет самообладание. Он отстранился от брата, стараясь взять себя в руки и сделать то, что должен был и зачем пришел сюда. Последняя надежда доведенного до отчаяния человека.

Ланс шагнул к портрету на стене. Все предки расплывчатым пятном предстали перед его глазами. Он отыскал ту картину, которая всегда возвышалась над остальными, — портрет человека, с которого началось все безумие Сент-Леджеров.

— Просперо, — хриплым голосом позвал Ланс.

Эти таинственные раскосые глаза, казалось, уставились на него из глубины портрета. Краски все еще оставались яркими, даже несмотря на то, что сама картина однажды была почти уничтожена в страшной схватке между отцом Ланса и колдуном.

Согласно семейным легендам, портрет чудесным образом был восстановлен тем, кто всегда обладал гораздо большей силой, чем простой смертный.

— Просперо? — снова позвал Ланс. Его взгляд скользнул вокруг, вдоль возвышающихся стен. Коварный колдун приходил и уходил, когда сам того желал, не отвечая на чьи-либо призывы.

— Просперо! — бесконечное отчаяние звучало в голосе Ланса. — Ответь мне! Черт тебя подери! Ты нужен мне!

Холод пронесся по залу, но Ланс почти не заметил этого. Он уже чувствовал в своей душе адский мороз. Просперо возник из глубин собственного портрета, но не в присущем ему великолепии. Даже его переливающаяся ярко-красная туника потеряла свой блеск. А может, на это повлияло то, что дымка мрака, казалось, внезапно окутала весь Замок Леджер.

— Что тебе, мальчик? — спросил Просперо. Его сердитый взгляд пронзал Ланса.

Тот тяжело вздохнул, будучи неуверенным в том, кого благодарить за появление Просперо: Бога или дьявола. Но, в этот момент, ему было все равно.

— Ты должен помочь мне! — неуверенно начал Ланс. — Мой брат. Он…он…

— Я знаю.

Даже маска привычного высокомерия Просперо не смогла скрыть глубокой печали, коснувшейся его лица.

— Тогда ты знаешь, что нужно сделать.

Тонкая темная бровь Просперо вопросительно выгнулась.

— Ты должен использовать свою силу, чтобы помочь ему, — продолжал Ланс. Его голос огрубел от нетерпения и отчаяния. — Верни Вэла назад!

Просперо посмотрел на него настолько печальным взглядом, что Ланс невольно съежился.

— Я боюсь, ты переоцениваешь мои силы, мальчик, — с редкой мягкостью сказал колдун.

— И это говоришь ты? — закричал Ланс. — Могущественный волшебник, который постоянно хвастается своими способностями?! Так вот, тебе представилась возможность доказать это. Ты же сам восстановил свой портрет. А сейчас я прошу тебя вернуть моего брата.

— Человек сильно отличается от куска холста и деревянной рамы.

— Тогда, черт возьми, призови более сильную магию.

— Я не Господь, мальчик, хотя было время, когда я был достаточно высокомерен, чтобы так думать. Но даже я не могу открыть замки небесных врат.

— Значит, ты отказываешься?

— Воскресить твоего брата из мертвых? Может, я не ясно выразился. Не то, чтобы я не хотел помочь тебе. Я просто не могу.

— Тогда какая польза от тебя и твоих хваленых способностей? — захлебнулся гневом Ланс. — Что хорошего ты когда-либо делал для своей семьи?

— Ничего, — склонив голову, тихо ответил Просперо. — Совсем ничего.

Ланс посмотрел на него в упор. Его сердце горело от злости, обладающей разрушительной силой, поскольку была вызвана горем. Он двинулся к Просперо, сжав кулаки и желая ударить по лицу проклятого колдуна. Желая причинить кому-то боль, не важно кому. Но больше всего, самому себе.

— Тогда почему бы тебе не убраться отсюда к дьяволу, — заорал он. — И не трудись возвращаться.

Но Просперо уже подчинился, исчезая в стене. Печальная мудрость его таинственно темных глаз продолжала преследовать Ланса, когда колдун постепенно скрывался из виду.

Внезапно обрушилась оглушающая тишина — страшнее любой другой, которой Ланс когда-либо был свидетелем. Будоражащий жар гнева ушел, как последнее мерцание умирающего огня, не оставляя ничего, кроме холодного сердца, пепла отчаяния и гнетущей безысходности, которую он вынужден был принять.

На самом деле, ничего больше нельзя сделать. Вэла больше нет.

Ланс никогда за всю свою жизнь не чувствовал себя так одиноко.

Розалин стояла у входа в башню. Дракон, нарисованный над порогом, продолжал охранять дверь, за которой исчез Ланс, казалось, целую вечность назад.

Она сама еще не оправилась от шока, вызванного смертью Вэла, но у нее не было сил даже на слезы: все ее горе — чувство потери столь любимого деверя[27] — поглотила тревога за Ланса.

Рыча на каждого и требуя оставить его одного, Ланс взял своего брата на руки и понес в старую башню. Закрывшись там с его телом, он никому не позволял войти. Розалин боялась, что из-за горя Ланс лишится способности здраво мыслить.

Ее страх разделяли и остальные домочадцы. Никто точно не знал, что делать. И все ждали ее указаний: от Уилла Спаркинса до самой молодой посудомойки.

Розалин сама хотела попросить о помощи, попытаться объяснить им, что она не привыкла к такого рода ситуациям. Она сталкивалась со смертью и раньше, но в более мягкой форме. Не было ничего пугающего и яростного. Когда она потеряла своих родителей, а затем мужа, ее приютили, утешили и позволили спокойно скорбеть, ничего не делая. Никто не ожидал, что юная леди будет сильной.

Но сейчас они все, по-видимому, рассчитывали на нее. Уилл Спаркинс даже попросил ее: «Пожалуйста, моя госпожа. Вы должны пойти за мастером Лансом и помочь ему. Вы единственная, кто сможет сделать это».

Сердце Розалин дрогнуло, она знала, что это неправда.

После того, что произошло между ними сегодня утром, она сомневалась, что теперь сможет хоть как-то повлиять на Ланса. Но когда она перевела взгляд от Уилла к остальным домочадцам — эти печальные испуганные глаза, с надеждой умоляющие ее — то поняла, что у нее не было выбора. Она должна была попытаться.

Слабо кивнув, Розалин направилась к старой башне, но потеряла все мужество, когда столкнулась лицом к лицу с внушительных размеров дверью, закрытой настолько прочно, что она не могла войти.

И почему Ланс именно сейчас так поступил с ней? А она-то думала, что хорошо знает его. Но на оплакивание раненых чувств или уязвленного самолюбия по поводу маскарада, устроенного мужем, не было времени, заклинала себя Розалин. Ведь все это казалось ничтожным в сравнении со случившейся великой трагедией.

Но она до сих пор не могла избавиться от ощущения, что человек, который обманул ее, был совершенно ей не знаком. Она совсем не знала Ланса. Что же тогда она может сказать ему, чтобы облегчить боль тяжелой утраты?

Розалин продолжала вспоминать, каким видела Ланса в последний раз. Обезумевший, убитый горем, доведенный до отчаяния. В таком состоянии человек способен причинить вред самому себе. Собравшись с силами, она взялась за ключ, который ей передал Спаркинс.