Тоби Грин - Инквизиция: царство страха

• Название: Инквизиция: царство страха
• Автор: Тоби Грин
• Издательство: ООО «Изд-во ACT»; ООО Изд-во «ACT МОСКВА»
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-061074-7; 978-5-403-01989-7

Святейшая католическая инквизиция. Словосочетание, на века ставшее символом подавления свободной мысли, ужаса, тотальной слежки, безжалостных пыток…

Но сколько правды за этими чудовищными мифами?

Почему современники — особенно вначале — вовсе не считали инквизицию ни пугающей, ни несправедливой?

Почему именно инквизиция всемерно поддерживала путешествие Колумба?

И правда ли, что в действительности инквизиторы сплошь и рядом выполняли обычные полицейские функции?

Против кого и чего сражались инквизиторы? По какому принципу строилась их сложная, разветвленная организация?

И как удалось инквизиции продержаться столь долго?

Об этом рассказывает Тоби Грин в своей оригинальной и удивительно интересной книге!

---

Существовал ли способ, с помощью которого можно было остановить подъем инквизиции? Безусловно, имелись местные факторы в самом начале возникновения напряженности между «старыми христианами» и конверсос: гражданская война в Кастилии, развивающаяся урбанизация. В Португалии и Испании происходило много специфического — в частности, смешение культур, что в те времена оказалось уникальным для Европы.

В конце концов, инквизиция стала идеологической поддержкой для создания «чистой» нации и культуры, свободной от «примесей». Такова была идеологическая составляющая жестокости разгрома мавров и изгнания евреев.

Разумеется, жестокость — это не что-то новое для мира. Новым оказалось то, что жестокость оказалась наделенной законным статусом, что распространилось даже за пределы Иберии. Власть инквизиции была символом нарастающего могущества государства — могущества, которое обеспечивала модернизация. Это — начало тоталитаризма. Но в мире, где царили инквизиция и народная поддержка агрессии, экспансии и преследования, всегда происходило сопротивление.

Мы наблюдали признаки этого сопротивления в различных пунктах на протяжении всего нашего повествования: заговор конверсос для убийства инквизитора Арбуэса в Сарагосе, постоянные (до середины XVI века) жалобы арагонцев, направленные в трибунал, неоднократные нападения морисков на чиновников учреждения. Это были не отдельные единичные случаи. В зените протестов против инквизитора Лусеро в Кордове в сентябре 1506 г. толпа штурмовала Алказар и освободила всех заключенных[1475]. В 1591 г. произошло два народных восстания против инквизиции в Испании[1476]. В 1646 г. толпа забросала камнями инквизитора в Рио-де-Жанейро[1477].

Подобное давление на гонителей отражает борьбу в умах огромного количества отдельных людей (возможно, даже у всех) между побуждением к любви и порывом к разрушению. Это заложено в самое сердце психологической драмы инквизиции. Немалое утешение можно найти в том, что на протяжении всей ее истории находились люди, которые были способны обеспечить победу для своих добрых побуждений. Ведь наряду с рассказами об ужасах и жестокости в архивах инквизиции встречаются дела, отражающие более приятные эмоции.

Уильяма Литгоу, заключенного в 1620 г. в тюрьму инквизиции в Малаге, поддерживал кое-кто из персонала тюрьмы. Один из мавританских рабов в тюрьме инквизиции прятал раз в две недели горсть изюма и инжира в рукавах своей рубашки. Так происходило с вечера после того, как Литгоу пытали.

Все конечности раба были искалечены, ему приходилось бросать все фрукты из рукавов на пол, заключенный слизывал их с пола один за другим.

Затем Литгоу заболел, и в течение четырех недель за ним ухаживала африканская рабыня, ежедневно принося ему еду. Однажды она тайно пронесла бутылку вина. Литгоу был настолько растроган этим, что сочинил для нее стихи, в которой были строки:

Пусть ты из рода дикарей,
В пустыне ты росла,
Но сострадание в душе
Не выжжено дотла[1478].

Возможно, Литгоу чувствовал, что инквизиция, действительно, была выжженной пустыней для эмоций — местом увечий, членовредительства, подавления личности. Но за пределами этой пустыни всегда находились люди, готовые рисковать своей жизнью или репутацией ради защиты преследуемых. В Португалии некоторые «старые христиане» вскрывали послания инквизиции и показывали их конверсос, что служило для гонимых предупреждением[1479]. Многие «старые христиане» прятали конверсос, которые надеялись бежать[1480].

Мы уже знаем, как во времена принудительного обращения евреев в 1497 г. некоторые христиане прятали детей евреев, чтобы власти не забрали их у родителей (см. главу 2).

Но, возможно, самым трогательным из всего, в чем «старые христиане» оказались единодушны с конверсос, и что показывает нам пример отважных людей, противостоящих преследованиям, являются случаи, когда некоторые из них сами принимали иудейскую религию и умирали на аутодафе[1481].

Севилья, 1720 г.

25 июля 1720 г. тридцатишестилетнего монаха Хосе Диаса Пимиенту (известного и как Абрахам Диас Пимиента) удушили с помощью гарроты, а затем сожгли на аутодафе в Севилье. Ему вменялось преступление в тайном иудаизме. Жизнь Пимиенты отличалась чрезвычайными приключениями, двурушничеством, недалеким умом, а в самом конце — великой отвагой. Инквизиторов более всего поражало в этом монахе то, что он был «старым христианином». Но его пришлось подвергнуть самому тяжкому наказанию за то, что монах принял иудаизм[1482].

Большую часть своей зрелой жизни Пимиента провел на островах в Карибском море. Он изучал грамматику и мораль (возможно, последнюю — без большого успеха) в Пуэбло-де-Лос-Анджелес, втором по величине городе Мексики. Пуэбло расположен далеко на плодородной равнине между древним замком Чолула и поселением Тлаксала.

Из Пуэбло Пимиента отправился на Кубу, где в 1706 г. в возрасте двадцати двух лет поступил в монастырь. О его горячем характере говорит то, что он сразу же страшно поссорился с некоторым из своих сотоварищей-монахов. Через два месяца Хосе бежал из монастыря, провел десять месяцев у родителей, но затем вернулся к монастырской жизни.

Можно понять, что не все было благополучно в монастырской жизни Пимиенты на Кубе. Спустя еще восемнадцать месяцев он попросил разрешения закончить свои занятия в другом месте, но получил отказ.

Испытывая раздражение от ограничений монастырской жизни, Пимиента снова бежал. Сначала он отправился в Каракас, затем — к берегу Карибского моря через джунгли Дариена и мимо бывших центральных земель майя на полуострове Юкатан. Наконец, Хосе заявился в Веракрус, порт на берегу Карибского моря, обслуживающий Мехико. Именно сюда прибыла сто пятьдесят лет назад в Новый Свет семья Карвахалов. Это порт, где Луис де Карвахал, губернатор Нового Леона, сумел победить пирата Джона Хокинса. Веракрус все еще привлекал охотников за удачей и людей, которые стремились изменить себя и свою жизнь.

Из Веракрус Пимиента поднялся на высокогорье вокруг Пуэбло, где он подделал свои документы о крещении, чтобы получить письменное разрешение на сан священника. Но жизнь в постоянных путешествиях в зловонные низменности на побережье, в высокогорья, из одного поста колониального варварства в другой не смогла успокоить мятежный дух. Хосе вернулся из Пуэбло в Веракрус, а спустя еще четыре месяца — в Гавану.

На Кубе епископ, который знал, что у Пимиенты поддельные документы, лишил его сана священника. Он дважды возвращался в монастырь, дважды бежал, каждый раз после возвращения его сразу же сажали в колоду.

Потом беглеца простили, а он решил попытаться вновь отправиться в Мексику. У Пимиенты не было денег, он решил украсть мулов у своей матери. Вора заметил один из ее слуг и выстрелил, ранив его.

Пимиента знал, что власти разыскивают беглого монаха, поэтому поднялся на борт корабля вместе с английскими пиратами, которые высадили его на необитаемой части кубинского побережья. Теперь Хосе решил отправиться на Тринидад, где намеревался вновь получить сан священника.

Что же получилось из этого божьего странника? У него, уже в бытность священником на Тринидаде, начался роман с замужней женщиной, муж которой грозился убить его. Пимиента начал носить с собой пистолеты. Однажды после ссоры с мулатом он застрелил его.

Теперь, когда возможности резко сократились, Пимиента отправился с Тринидада на ближний остров Кюрасао, расположенный севернее Карибского побережья Южной Америки. Этот регион контролировали голландцы, здесь жило много евреев — потомков изгнанников из Португалии и Испании.

Пимиента принял решение стать иудеем. Этот выбор вполне понятен для такого глубоко религиозного персонажа — особенно, когда он узнал, что людям выдают при обращении деньги, иногда даже по 300 песет.

Однако на Кюрасао все пошло не так, как он планировал. Пимиента придумал историю, что он выходец из благополучной еврейской семьи, а инквизиция заставила его принять христианство. Хосе задумал получить деньги и бежать. Однако евреи решили сначала проинструктировать его о своей вере. Пимиенту отправили в деревню, где научили самым важным молитвам и обрядам. Наконец, его обратили в веру и выдали какие-то деньги.

Пимиента, который не мог привыкнуть ни к чему дольше, чем на несколько месяцев, нашел требования ритуалов иудаизма чрезмерно обременительными. Перебравшись на Ямайку, он попытался выбросить экземпляр Нового Завета в костер. Но беглецу показалось, будто он увидел, как из книги выступает кровь. Хосе воспринял это, как знак, что ему необходимо оставить иудаизм.

Пимиента явно превратился в человека, раздираемого невоплощенными желаниями. Дважды он ходил в синагогу на Ямайке, но во время службы читал католические молитвы. Затем услышал, что инквизиция вновь разыскивает его, поэтому бежал с острова вместе с пятнадцатью индейцами и одним евреем.