Линда Фэйрстайн - Костяной склеп

• Название: Костяной склеп
• Автор: Линда Фэйрстайн
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Триллер
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-07309-4

В нью-йоркском музее Метрополитен из-под вековых запоров вырываются на свободу демоны, и детективу Александре Купер приходится иметь дело с убийствами, изнасилованиями и несчастными случаями, которые оказываются вовсе не случайными…

Самая яркая звезда американского детектива, лауреат премии Ниро Вульфа Линда Фэйрстайн, хорошо знает мир высокого искусства, низменных страстей и жутких преступлений. Перед тем, как начать блистательную писательскую карьеру, она двадцать пять лет проработала на Манхэттене следователем и прокурором.

---

— Черт! — Я остановилась как вкопанная, увидев, что у входа в здание дежурит фоторепортер из «Пост». Удачное утро для игры в прятки с газетчиками, особенно теми, кого, очевидно, подослала Лига. — Не возражаете, если мы пройдем черным ходом через «Тумз»?[100]

— Как вам будет угодно, — ответила Клем, поднимаясь на цыпочках, чтобы прочесть лозунги. — А я и не знала, что есть отделы вроде вашего, которые занимаются раскрытием преступлений только на сексуальной почве. Нелегко, наверное, в такой сложной области соблюдать интересы разных сторон.

— Я уже давно распрощалась с подобными идеями, — со вздохом призналась я. — Большинству людей незачем знать о существовании моего отдела до тех пор, пока с ними или их близкими не случится подобная неприятность.

— А как же окружной прокурор? У него вроде бы должность выборная?

— О, Баталья у нас молодец. В деле раскрытия преступлений для него существует один железный закон «поступай по совести». Нельзя втягиваться ни в какие политические игры с человеческими жизнями, не стоит задумываться о том, как твои действия представят журналисты, нужно только добиваться справедливости. Нездоровый интерес к сексуальным преступлениям, навязываемый читателям скандальной прессой, Баталья осуждает, а в защиту своих коллег он станет горой.

— Повезло вам с начальником, — заметила Клем.

Обойдя здание с той стороны, к которой мрачные зеленые фургоны, принадлежащие управлению исправительных учреждений, доставляли из тюрьмы заключенных, чьи дела разбирались в этот день в суде, я постучала в тяжелую дверь.

— Эй, Великан, пусти нас! У центрального входа меня подкарауливают линчеватели.

Охранник дневной смены, дежуривший у заднего выхода, был ростом с грузовик. Он нажал рычаг, открывая перед нами широкие ворота гаража, и мы с Клем вошли внутрь. Камеры для сегодняшних подсудимых еще пустовали, но команда надзирателей уже приготовилась к их приему.

— Доброе утро, мисс Купер. Хотите, разгоним этих крикунов? Мои парни покажут им, как ставить настоящие синяки всех цветов радуги.

— Не стоит тратить на это силы, приятель, но спасибо за предложение. Надежное укрытие и чувство юмора — лучшая для меня защита.

Охранник провел нас через сложную шлюзовую систему коридоров. Открывая каждые новые двери, он запирал предыдущие. Всего же мы насчитали пять переходов от камер для арестованных, откуда мы начали путь, и до помещения перед залом суда, который откроется в девять часов, то есть уже через пятнадцать минут.

Я узнала молодого обвинителя, работающего в суде всего первый год. Он просматривал представленные на сегодняшнее заседание дела. В роли прокурора ему предстояло выступать целый день. Молодой коллега удивился, увидев, как я появилась из помещения для заключенных.

— Вам чем-нибудь помочь?

— Спасибо, но не сейчас, а попозже. Как вас зовут? — Он представился, а я записала его имя в блокноте, предупредив, что в течение дня, возможно, спущусь за ордером на обыск, вот тогда и прибегну к его помощи. Еще я попросила доложить о своем визите судье.

В баре, расположенном в холле здания суда, более известного как «тараканий загон», мы задержались, чтобы выпить по чашке кофе. Вместо того чтобы воспользоваться обычным лифтом, мы поднялись тем, на котором доставляли осужденных в канцелярию для выписки на поруки. С одним из них я старалась не встречаться взглядом. То был таксист, две недели назад обвиненный за приставание к пьяному пассажиру, который уснул на заднем сиденье его желтого авто.

Такими окольными путями мы добирались до моего кабинета минут двадцать.

Пригласив Клем войти, я первым делом проверила автоответчик и сложила стопкой бумаги, накопившиеся на моем столе за время долгих выходных.

— А вот для чего мы, собственно, вас позвали, — сказала я, устанавливая среди папок с документами ноутбук. — Войдите в сеть с этого компьютера, используя свой пароль, чтобы почтовая программа отобразила ваш обычный адрес. Вчера за ужином я набросала черновик письма. Могли бы вы его отправить?

— Кому?

— Это решите сами. Мы подумали, что вашими адресатами могли бы стать члены оргкомитета по подготовке выставки. Была ли для них создана своя почтовая группа?

— Да, была, с правом доступа для сотрудников обоих музеев.

— Вы ведь еще можете использовать ее? — спросила я.

— Могу, конечно, — кивнула Клем. — Изначально предполагалось, что к этому сообществу могут подключаться желающие из всех стран мира. Пользователями могли бы стать музейные сотрудники или интерны, ученые, знатоки различных коллекций. При подготовке выставки поощрялось мнение любого участника.

— А из тех, о ком мы упоминали в нашей вчерашней беседе, кто-нибудь является участником этой почтовой группы?

Клем перебрала в памяти знакомые фамилии и утвердительно кивнула.

— Ваша адресная книга при вас?

— Я взяла все, о чем вы меня просили.

— Тогда просмотрите ее и подумайте, кто из этих людей мог быть связан с Катриной, — сказала я. — Начните текст со своего обычного приветствия. Важно, чтобы те, кто его получит, распознали ваш стиль, вашу манеру письма. Открыв это послание, адресаты увидят дату, соответствующую дневному времени вашего часового пояса.

— Как вы это сделаете? — удивилась Клем. — Разве в письме не будет указано время отправки?

— У нас отличные программисты. Одному из них я оставила сообщение с просьбой помочь нам. Он дежурит с восьми утра, поэтому скоро спустится и настроит все так, что письмо будет отправлено с указанием часового пояса Англии.

— Здорово!

— Упомяните, что, когда полиция позвонила вам, вы очень встревожились и не могли уснуть, — подсказала я, протягивая листок с текстом, который написала накануне ночью. — Затем напечатайте это.

«В конце этой недели я собираюсь приехать в Нью-Йорк. Я подумала, что, будучи в некотором роде другом Катрины, возможно, вы поддержите идею поминальной службы в ее честь и не откажетесь встретиться со мной, чтобы это обсудить. Как оказалось, совсем незадолго до своей смерти она отправила мне письмо и сообщила информацию, которая вам, быть может, покажется интересной. По-вашему, насколько толково действовала полиция? Стоит ли им сообщать о ее послании?»

— Да, мне кажется, на такое трудно не клюнуть, — одобрила Клем. — Большинство тех, о ком мы говорили, очень удивятся, если я стану сотрудничать с правительственными органами. Они привыкли видеть во мне лишь смутьянку.

— А это идея. Даже то, как люди будут реагировать на ваше послание, может оказаться весьма интересным. Как вы объяснили на работе свое отсутствие? — Я должна была иметь гарантию, что никто из этих людей не попытается связаться с Клем по телефону и таким образом обнаружить, что она уже в Манхэттене. Прикрыв ее, мы могли бы попробовать выманить на белый свет убийцу Катрины.

— Своему начальнику я сказала, что мне нужно срочно выехать в Гренландию, проведать заболевшего родственника, — сказала Клем. — Местного телефона я не оставила. Сказала, что связь с ними буду поддерживать по электронной почте.

— А что будет отвечать секретарь в случае, если кто-то о вас спросит?

— Такая роскошь не для меня. Вместо секретаря о моем отсутствии доложит автоответчик. Я просто надиктовала новый текст сообщения.

— Кому-нибудь известно, где вы остановились в Нью-Йорке?

— Откуда? Я сама об этом не имела понятия, пока вы не подвезли меня к отелю.

— Тогда приступим к работе? — предложила я. — Мне надо ненадолго зайти к окружному прокурору. Узнаю его мнение, как лучше поступить с моей группой поддержки на площади.

Роуз Малоун я застала расшнуровывающей кроссовки. На работе она переобувалась в туфли на высоком каблуке, выгодно подчеркивающие длину ее великолепных ног.

— Тебе стоило продефилировать так перед толпой моих обожателей, — улыбнулась я. — Босс когда будет?

— Вчера он выступал с речью на церемонии вручения дипломов в Стэнфорде. Сегодня вылетает обратно, так что его вообще не будет на работе. — Она выпрямилась и, наклонившись ко мне через стол, прошептала: — Маккинни уже прибегал к нему по поводу демонстрантов. Вроде он уже приказал командиру бригады Пятого округа выставить у центрального входа полицейский кордон и отодвинуть крикунов подальше от здания. Собственно, этим и будут исчерпаны «меры безопасности» со стороны полиции. По крайней мере, эти типы хоть не будут маячить перед носом судей и членов большого жюри.

— Роуз, по-твоему, у них есть какие-то выходы на людей из апелляционного суда? Свидетелей нет, невменяемых нет, предмета спора как такового тоже нет.

— Твоя жизнь без таких моментов была бы гораздо скучнее. Согласись, это тебя бодрит.

— Да, мне нравится, когда мне бросают вызов, мне нравятся нестандартные расследования, мне нравятся люди, с которыми работаю. Но эти? — Я указала пальцем на тротуар под окнами кабинета. — С этими разве можно бороться? Если наш великий начальник потребует меня на ковер, скажи ему, что я выполню все, что он сочтет нужным. А еще скажи, что к концу недели мы должны получить кое-какие результаты по делу об убийстве Грутен.